Он даже не уверен, нравится ли он тебе.
Я поколебалась, прежде чем нарушить клятву: «Не говори непосвященным девушкам о правилах руководства». После чего рассказала ей все.
С минуту она смотрела на меня, словно силясь вспомнить, где она меня встречала.
— Ты это серьезно?
— Я знаю, что это звучит странно. — Я попыталась объяснить, что позаимствовала у Донны аналогию «плавание против рыбной ловли». — Я поняла, что ничего не знаю о мужчинах.
— Ты ничего не знаешь о манипуляциях, — сказала она.
— Говори уж сразу, что я испортила все отношения, какие у меня с кем-либо возникали.
Она обронила что-то насчет неверности моих прежних дружков.
— Я не хочу разрывать отношения с Робертом, — вздохнула я и призналась, что кое-что в книге кажется мне правильным.
— И что же там такого правильного?
— Ну как же! Взять хотя бы Макса. Ведь это он сделал первый шаг.
— Макс — баба, — сказала она.
— Но он добивался тебя. Ты даже не отвечала на его звонки.
— Я думала, он ненормальный.
— Но он первым признался тебе в любви.
— Да, на нашем первом свидании. Он — как ты. Или такой, как ты была раньше.
— Хороню, ну а все эти клятвы из книги, — сказала я.
— Клятвы? — Она помотала головой. — Ты нуждаешься в депрограммировании.
Софи стрельнула у официантки сигарету, и я вспомнила, что надо бы спросить, почему она предупреждала меня насчет Роберта.
Немного поколебавшись, Софи сказала:
— Я думала о нем как о человеке, которому ненавистны любые обязательства. Но теперь я больше беспокоюсь о тебе. Надо бы тебе отложить эту книгу.
— Я уже несколько недель ее не читала. Я ее переваривала. Ты ведь знаешь, какая я чувствительная. — Я напомнила ей о том времени, когда я взяла в библиотеке старое руководство по машинописи. Я печатала практические упражнения, как готовить себя к трудовой карьере в роли интервьюера. И тогда узнала, что главная часть подготовки к карьере — хорошая прическа и чистые ногти.
Она перебила меня:
— Тебе нужно противоядие.
И предложила Симону де Бовуар.
* * *
Я читала «Второй пол», когда Фейт сказала: «Мой муж был абсолютным рохлей».
«Правда?» — спросила Бони.
«У Лойда не было подружек целых четыре года, пока он учился в медицинском училище», — пояснила Фейт.
«Наверное, он все время посвящал учебе», — предположила я.
«Да, — сказала она, — учебе по части кисок».
Бони морщится: «Фейт!»
«Задача заключается в том, — внушает Фейт, — чтобы это руководство придавало людям решимость.
«Я постараюсь его прочитать», — сказала я.
«Ты читала ее письма к Сартру? — спросила Фейт. — Очень патетично!»
Я проигнорировала этот вопрос.
«Обрати внимание, что она так и не стала мадам Сартр», — обронила Фейт.
«Послушайте, — сказала я. — Я уже не думаю о замужестве. Я просто хочу быть с Робертом».
Фейт буркнула: «Ты рассуждаешь точно так же, как Симона».
* * *
В пятницу Роберт пригласил меня на обед в кафе, что на Тайм-сквер. Это место посещают хиппи, и мы сидели напротив столика, где закусывали топ-модели.
Роберт, казалось, не замечал их, и, несмотря на протесты Фейт, я взглядом сообщила ему то, что я чувствую.
Я видела, как он был удивлен. Словно спросил: «Это ты мне?»
«Тебе».
«И что дальше?»
Я спросила:
— Хочешь заняться со мной любовью?
Бони говорит: «Я не могу тебе поверить».
Фейт подзывает официантку и заказывает двойной мартини.
Роберт обходит столик и останавливается напротив меня, затем присаживается на кушетку, и мы целуемся до тех пор, пока не приносят салат.
Он поедает свою порцию с подчеркнутой быстротой.
— Давай возьмем Изабель и поедем завтра в деревню.
— Согласна, — говорю я.
Роберт сообщает мне, что Яблочко приглашает нас к своим девицам в Ламбервиль, и ему достаточно только позвонить.
Бони говорит: «У вас завтра свидание, детки».
Я пробую салат.
Когда наши тарелки опустели, я прошу прощения и иду к телефону. Звоню в службу информации. Мне хочется отменить договоренность с Маком, но когда оператор спрашивает: «Какой список смотреть?», я чувствую себя еще хуже. Я не знаю, где он остановился.
В течение обеда я пыталась убедить себя, что просто могу не пойти на это свидание. Однако знаю, что на это я не способна.
— Роберт, — сказала я наконец, — я не могу поехать с тобой.
— Почему?
Слова не складываются у меня во фразы. Я запинаюсь. Я начинаю: «У меня…», а Роберт заканчивает: «У тебя свидание».
Он качает головой в течение минуты. Потом подзывает официантку. Пока он расплачивается, я болтаю вздор об этом парне из Японии и о том, как я хотела отменить свидание, но он прерывает меня взглядом.
— Две остановки, — говорит он шоферу такси.
Фейт говорит: «Ну и дела!»
* * *
Утром я позвонила Роберту, но в ответ услышала только гудки. Я взяла Изабель на собачью пробежку в Медисон-сквер-парк. Это — первый по-настоящему летний день, но ясное небо и яркое солнце словно покрывают Нью-Йорк мелкой пылью.
Даже вид носящейся вокруг Изабель не поднял мне настроения. Я чувствовала себя старой гончей, с которой ни одна собака не захочет играть.
«Я знаю, как это тяжело, — сказала Фейт. — Но если Роберт так легко выходит из себя, то он тебе в любом случае не пара».
Я говорю: «Если Роберт так со мной поступает, я постараюсь о нем забыть».
«Поставь себя на его место, — говорит Бонн. — Ты не мужчина!»
«Я — собака, — говорю я. — А вы стараетесь сделать из меня кошку».
* * *
Я вымыла волосы. Высушила их. Надела платье и сандалии. Швырнула в сумочку губную помаду. Я делала все это довольно небрежно, словно готовилась к встрече с родственниками.
Бони говорит: «Обрати внимание на ногти! Ты можешь выращивать герани в том, что под ними!»
«При чем здесь ногти?» — говорю я раздраженно.
Я надеваю велосипедный шлем.
«Не езжай на велосипеде, — говорит Бони. — Он подумает, что ты чудачка».
«Я — чудачка, Бони».
«Ладно, — говорит она. — Не носить же тебе этот знак на рукаве или еще где».
Я увидела Мака прежде, чем он заметил меня. Он высокий, широкоплечий, волосы у него светлые и волнистые. В своей синей спортивной куртке и белой рубашке он выглядит настоящим аристократом. Его странные черты — маленькие блестящие глаза, тонкие губы и острый подбородок — своеобразный заговор с целью сделать его привлекательным, однако я не ощущаю в себе никаких токов, как это было когда-то.
— Джейн Розеналь, — сказал Мак, и когда он поцеловал меня в щеку, я вспомнила, что в течение всего периода нашего флирта мы ни разу не целовались.
Он бросил взгляд на мой шлем.
— Велосипед?
— Угу.
— А это не опасно?
Я помотала головой.
— Ты ничего не имеешь против устриц? — спросил он.
Мы последовали за метрдотелем в изысканный сад на крыше с цветами и свечами. Цветы — повсюду. Веет легкий ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50