К тому времени, когда добираюсь до подземки, небеса разверзлись, залив меня потоками воды.
Эми Кросби обтекает.
Не думала, что с временной работы могут уволить. Была уверена в своей дипломатической неприкосновенности. И явно ошибалась.
Похоже, в последнее время мне особенно хорошо удается ошибаться.
И мне это не нравится.
Конечно, я не должна была врать Элейн, что умею работать с любым коммутатором. Надо было сказать ей правду, но, если не соврешь, вообще никакой работы не получишь. Это первое правило временного трудоустройства: ставить галочку в окошке «Да» напротив каждого навыка в списке.
Когда позвонила Элейн и сказала, что есть работа на две недели, с хорошей зарплатой, в офисе крупной юридической фирмы, я сразу согласилась. Она просмотрела мою анкету.
— Хорошо. Ты раньше работала с цифровой системой Элонексик-950, — радостно сказала она, — значит, справишься.
— Конечно, — ответила я, не услышав ни единого ее слова, мысленно подсчитывая свою зарплату и думая о стильных туфельках, которые видела на прошлой неделе.
Да и вообще, что может быть сложного в секретарской работе? Ее я могу выполнять даже стоя на голове. Поэтому мысль о моей профессиональной непригодности не посетила меня ни пока я тащилась через весь Лондон в Сити, ни когда шагала через огромный и роскошный вестибюль к своему рабочему месту. Даже когда вписала свой зад в кресло космического дизайна и представилась Анджеле из отдела кадров, у меня не возникло сомнений в своей компетентности.
Первые недобрые предчувствия появились, когда меня оставили наедине с устройством, похожим на пульт управления полетами. Тут я поняла, что наврала слишком много. Красные, оранжевые и желтые огонечки гневно мигали, а гулкую тишину приемной нарушал настойчивый звон занятых линий.
— Так, — пробормотала я, глядя на технического монстра и потирая руки.
Но сама уже ощущала первые толчки землетрясения в основании моей самоуверенности. Через двадцать минут я так и не смогла принять ни одного звонка и начала впадать в панику. Через час Анджела что-то заподозрила. Она спустилась с одного из верхних этажей и важно вышла из лифта в своем строгом полосатом костюме.
— Какие-то проблемы? — спросила она.
— Нет-нет, — улыбнулась я, обнаружив, что надела наушники задом наперед, — все в порядке.
Она кивнула, явно не удовлетворенная ответом. Я проводила ее взглядом и решила не сдаваться, чего бы это ни стоило. У меня по физике были отличные оценки. Уж с такой ерундой как-нибудь справлюсь.
Как бы не так.
На каждой линии сидело по недовольному абоненту, и все ругались в один голос. К одиннадцати часам пульт накалился добела и готов был взорваться. Я начала жать на все кнопки без разбора.
— Черт, блин! — кричала я. — Отвалите, вы, идиоты, перестаньте звонить! Звоните в другое место! Пошли вы все!
Через две минуты двери лифта со звоном открылись, из кабины выскочил лысеющий мужчина в дорогом костюме. Сначала я подумала, что случился пожар, так возбужденно он махал руками. Но вскоре стало ясно, что единственный источник опасности в этом здании — я.
— Да чем вы тут занимаетесь? — заорал он, затормозив напротив меня. — С какой стати вы позволяете себе ругаться на коммутаторе! Вы хоть понимаете, какие важные клиенты сидят у нас в зале заседаний? Ваши мерзкие ругательства слышали по всему зданию! На всех этажах!
Его кустистые брови дрожали, а выпученные глаза грозили вылезти из орбит.
Я попыталась встать, но у наушников оказались короткие провода, и я плюхнулась обратно.
— Откуда вы? — протявкал он, в то время как я стягивала с себя наушники.
— Из Шепардз-Буш, — пропищала я, только теперь заметив кнопку громкой связи.
Я нажала ее, связь отключилась, и погас зеленый огонек на микрофоне прямо над моим ртом. Из двери у лестницы, хватаясь за вздымающуюся грудь и глотая воздух, выскочила Анджела.
— Из какого она агентства? — спросил мужчина.
— «Лучшие кадры», — задыхаясь, выдавила она. — Я им непременно об этом сообщу.
Мне даже не дали возможности оправдаться. Мужчина взял меня за локоть и потащил к выходу.
— Эй! — взвизгнула я.
— Вон! — прорычал он, глядя на меня так, словно я им только что ковер обмочила. — И чтобы я вас тут больше не видел. Да вы хоть понимаете… — Фразу закончить он не смог. На мгновение мне показалось, что он собирается дать мне пинок под зад.
Я бросилась к метро, найдя утешение в глубинах подземелья. В метро на меня обычно снисходит спокойствие. Пересаживаюсь с одного поезда на другой, не следуя никакому маршруту. Мелькают лица людей в толпе, проносятся мимо рекламные плакаты — все это действует на меня успокаивающе, и я раздумываю над достойными словами, которые могла бы сказать.
В конце концов придумываю пять остроумных ответов, которые сразили бы Анджелу и ее прихвостня наповал. Но какой сейчас от этого толк. После драки кулаками не машут.
Решаю, что пора сменить декорации, и выхожу на «Грин-парк». Бессмысленно брожу по гравийным дорожкам, на душе тяжесть. Погода все еще пасмурная, но дождь прекратился. Закутываюсь в мокрую куртку и сажусь в свободный шезлонг.
Закрываю глаза и в темноте вижу плавающие звездочки. Я знаю, что мне придется все рассказать Элейн. Подтягиваю колени к подбородку, обхватываю их. Почему люди до сих пор не изобрели телепортирующую машину? Вот бы мне сейчас телепортироваться на какой-нибудь остров у берегов Южной Америки.
Хел уехала на съемки, а Джеку звонить не хочется. После того как я нашла портрет Салли, между нами повисло какое-то отчуждение. Джек целый час извинялся, но мне все равно неприятно, что он не сказал правду раньше. Наверное, думал, что я не смогу смириться с тем, какая симпатичная у него модель. Что он там себе вообразил? Боялся, что я начну ревновать? Да, может, я бы и заревновала, но не в этом дело. И теперь я пытаюсь быть спокойной. Правда, сейчас мне это плохо удается. Чувствую себя настоящей плаксой.
И никто меня не утешит. Я сожгла за собой все мосты — отступать некуда. На прошлой неделе обзвонила всех своих знакомых, восхваляя Джека и восторженно сообщая, какая я счастливая. У меня появился парень, вот и решила нести всему миру добро, передавая положительные вибрации всем, кому повезло оказаться в моей записной книжке. Так я себе говорила. Но будем откровенны. Я это сделала не в порыве любви к ближнему. Просто хотела, чтобы все мне позавидовали.
Мой звонок Сьюзи (лучшей подруге студенческих времен) был настоящим издевательством. У нее уже давно роман с женатым мужчиной, а я выдала длинный монолог о том, что наконец-то нашла смысл жизни. После этого Сьюзи тяжело вздохнула:
— Тебе так повезло.
— Твое счастье в твоих руках. — Я сделала многозначительную паузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Эми Кросби обтекает.
Не думала, что с временной работы могут уволить. Была уверена в своей дипломатической неприкосновенности. И явно ошибалась.
Похоже, в последнее время мне особенно хорошо удается ошибаться.
И мне это не нравится.
Конечно, я не должна была врать Элейн, что умею работать с любым коммутатором. Надо было сказать ей правду, но, если не соврешь, вообще никакой работы не получишь. Это первое правило временного трудоустройства: ставить галочку в окошке «Да» напротив каждого навыка в списке.
Когда позвонила Элейн и сказала, что есть работа на две недели, с хорошей зарплатой, в офисе крупной юридической фирмы, я сразу согласилась. Она просмотрела мою анкету.
— Хорошо. Ты раньше работала с цифровой системой Элонексик-950, — радостно сказала она, — значит, справишься.
— Конечно, — ответила я, не услышав ни единого ее слова, мысленно подсчитывая свою зарплату и думая о стильных туфельках, которые видела на прошлой неделе.
Да и вообще, что может быть сложного в секретарской работе? Ее я могу выполнять даже стоя на голове. Поэтому мысль о моей профессиональной непригодности не посетила меня ни пока я тащилась через весь Лондон в Сити, ни когда шагала через огромный и роскошный вестибюль к своему рабочему месту. Даже когда вписала свой зад в кресло космического дизайна и представилась Анджеле из отдела кадров, у меня не возникло сомнений в своей компетентности.
Первые недобрые предчувствия появились, когда меня оставили наедине с устройством, похожим на пульт управления полетами. Тут я поняла, что наврала слишком много. Красные, оранжевые и желтые огонечки гневно мигали, а гулкую тишину приемной нарушал настойчивый звон занятых линий.
— Так, — пробормотала я, глядя на технического монстра и потирая руки.
Но сама уже ощущала первые толчки землетрясения в основании моей самоуверенности. Через двадцать минут я так и не смогла принять ни одного звонка и начала впадать в панику. Через час Анджела что-то заподозрила. Она спустилась с одного из верхних этажей и важно вышла из лифта в своем строгом полосатом костюме.
— Какие-то проблемы? — спросила она.
— Нет-нет, — улыбнулась я, обнаружив, что надела наушники задом наперед, — все в порядке.
Она кивнула, явно не удовлетворенная ответом. Я проводила ее взглядом и решила не сдаваться, чего бы это ни стоило. У меня по физике были отличные оценки. Уж с такой ерундой как-нибудь справлюсь.
Как бы не так.
На каждой линии сидело по недовольному абоненту, и все ругались в один голос. К одиннадцати часам пульт накалился добела и готов был взорваться. Я начала жать на все кнопки без разбора.
— Черт, блин! — кричала я. — Отвалите, вы, идиоты, перестаньте звонить! Звоните в другое место! Пошли вы все!
Через две минуты двери лифта со звоном открылись, из кабины выскочил лысеющий мужчина в дорогом костюме. Сначала я подумала, что случился пожар, так возбужденно он махал руками. Но вскоре стало ясно, что единственный источник опасности в этом здании — я.
— Да чем вы тут занимаетесь? — заорал он, затормозив напротив меня. — С какой стати вы позволяете себе ругаться на коммутаторе! Вы хоть понимаете, какие важные клиенты сидят у нас в зале заседаний? Ваши мерзкие ругательства слышали по всему зданию! На всех этажах!
Его кустистые брови дрожали, а выпученные глаза грозили вылезти из орбит.
Я попыталась встать, но у наушников оказались короткие провода, и я плюхнулась обратно.
— Откуда вы? — протявкал он, в то время как я стягивала с себя наушники.
— Из Шепардз-Буш, — пропищала я, только теперь заметив кнопку громкой связи.
Я нажала ее, связь отключилась, и погас зеленый огонек на микрофоне прямо над моим ртом. Из двери у лестницы, хватаясь за вздымающуюся грудь и глотая воздух, выскочила Анджела.
— Из какого она агентства? — спросил мужчина.
— «Лучшие кадры», — задыхаясь, выдавила она. — Я им непременно об этом сообщу.
Мне даже не дали возможности оправдаться. Мужчина взял меня за локоть и потащил к выходу.
— Эй! — взвизгнула я.
— Вон! — прорычал он, глядя на меня так, словно я им только что ковер обмочила. — И чтобы я вас тут больше не видел. Да вы хоть понимаете… — Фразу закончить он не смог. На мгновение мне показалось, что он собирается дать мне пинок под зад.
Я бросилась к метро, найдя утешение в глубинах подземелья. В метро на меня обычно снисходит спокойствие. Пересаживаюсь с одного поезда на другой, не следуя никакому маршруту. Мелькают лица людей в толпе, проносятся мимо рекламные плакаты — все это действует на меня успокаивающе, и я раздумываю над достойными словами, которые могла бы сказать.
В конце концов придумываю пять остроумных ответов, которые сразили бы Анджелу и ее прихвостня наповал. Но какой сейчас от этого толк. После драки кулаками не машут.
Решаю, что пора сменить декорации, и выхожу на «Грин-парк». Бессмысленно брожу по гравийным дорожкам, на душе тяжесть. Погода все еще пасмурная, но дождь прекратился. Закутываюсь в мокрую куртку и сажусь в свободный шезлонг.
Закрываю глаза и в темноте вижу плавающие звездочки. Я знаю, что мне придется все рассказать Элейн. Подтягиваю колени к подбородку, обхватываю их. Почему люди до сих пор не изобрели телепортирующую машину? Вот бы мне сейчас телепортироваться на какой-нибудь остров у берегов Южной Америки.
Хел уехала на съемки, а Джеку звонить не хочется. После того как я нашла портрет Салли, между нами повисло какое-то отчуждение. Джек целый час извинялся, но мне все равно неприятно, что он не сказал правду раньше. Наверное, думал, что я не смогу смириться с тем, какая симпатичная у него модель. Что он там себе вообразил? Боялся, что я начну ревновать? Да, может, я бы и заревновала, но не в этом дело. И теперь я пытаюсь быть спокойной. Правда, сейчас мне это плохо удается. Чувствую себя настоящей плаксой.
И никто меня не утешит. Я сожгла за собой все мосты — отступать некуда. На прошлой неделе обзвонила всех своих знакомых, восхваляя Джека и восторженно сообщая, какая я счастливая. У меня появился парень, вот и решила нести всему миру добро, передавая положительные вибрации всем, кому повезло оказаться в моей записной книжке. Так я себе говорила. Но будем откровенны. Я это сделала не в порыве любви к ближнему. Просто хотела, чтобы все мне позавидовали.
Мой звонок Сьюзи (лучшей подруге студенческих времен) был настоящим издевательством. У нее уже давно роман с женатым мужчиной, а я выдала длинный монолог о том, что наконец-то нашла смысл жизни. После этого Сьюзи тяжело вздохнула:
— Тебе так повезло.
— Твое счастье в твоих руках. — Я сделала многозначительную паузу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76