— Дурак! Там, говорят, как в раю, — молочные реки, кисельные берега! И водки, и хлеба, всего полно, набирай карманы и живи в свое удовольствие! Говорят еще…
— Говорят, говорят! — вспылил пожилой бородач. — И у вас, говорят, золото с лошадиную голову находят, а приедешь — шиш тебе с маслом! Вот я мою, мою, а семью прокормить не могу! Говорят!..
— Вам, зимогорам, точно от золота проку нет! Сколько бы ни мыли!
— Легко тебе говорить, один ходишь! Заработал, пропил, и горя мало, а у меня семь душ — вот где сидят! — бородач стукнул себя кулаком по шее. — Год уже, как здесь, за сто верст от дома, пешком шел, а толку? Ни гроша в кармане!..
Старатели замолчали. Кулсубай подложил веток, пламя вспыхнуло сильнее и осветило верхушки деревьев, качающиеся от резкого ветра.
— Ложись, Гайзулла, завтра рано вставать.
— Завтра нас отпустят домой, агай?
— Не знаю… Ложись, там видно будет.
Костры угасали, но люди не торопились ложиться. Поляна погружалась в темноту, дальше от нее стоял уже густой ночной мрак, и полная луна, медленно плывущая сквозь голубоватые облака в прорывах между ветками, казалось, не освещала, а лишь оттеняла черноту ночи. В небе дрожали редкие звезды, изредка слышны были далеко на дороге скрип тарантаса и одинокий звук колокольчика.
Луна уже показалась над верхушками, когда Кулсубай прилег на траву рядом с Гайзуллой, подложив под голову старый малахай. Он закрыл глаза и старался уснуть, но у костра все еще шептались. Кулсубай прислушался.
— Ха, если бы я был богатым, со мной и уряд ник бы считался и начальство! А что у меня за богатство? Во, гляди! Бешмет в глине да дырявые каты! Тут еще штейгер все требует: «Не прячьте золото, не прячьте! Вы мне за него ответите!» Да если я намытого не сдам, я ж с голоду помру, где уж тут прятать! Вот она какая, жизнь!
— Да… — пробасил густой голос, и Кулсубай узнал в нем бородача. — Говорят, везет кому-то, а нам — все мимо проходит! Сколько лет уже мою, двух друзей в шахте схоронил, а куда идти? Все думаешь, найду, найду, здесь оно где-то, рядом, прямо нюхом чую! Эх, пропади оно пропадом!..
Кулсубай приподнялся с земли:
— Хватит болтать-то, сами не спите и другим не даете! От разговоров в кармане не прибавится…
Старатели улеглись. «И вправду кажется, вот-вот найдешь, — думал Кулсубай. — А оно все дразнится только! Вот и сейчас показалось и ма-иит, зовет, а что из этого выйдет — неизвестно… Может, разбогатею, а может, так обнищаю, что совсем голозадый ходить буду…»
Он придвинулся ближе к Гайзулле, обнял его за плечи. Мальчик дышал спокойно и ровно, чуть посапывая во сне.
С утра на поляне закипела работа. Разбившись по двое или по трое, старатели копали шурфы. Очень скоро внизу, из-под песка и комьев глины, выступила вода. Постепенно она поднялась по щиколотку, затем по колено, и старатели ругались вовсю. Ноги стыли в холодной воде, и при каждом ударе кайлы мутная желтая вода брызгала во все стороны. Скоро пришлось вычерпывать воду, и стало совсем тяжело работать.
Первые шурфы дали хорошие результаты. Однако по мере удаления вверх и вниз золотая жила терялась. Все меньше и меньше золотых крупинок становилось на дне пробного ковша, вместо песка появилась какая-то беловато-серая порода. В последнем шурфе совсем не оказалось золота. В небольших ямах, вырытых для снятия пробы, тоже ничего не было…
Бородач, работавший в паре с молодым старателем в большом бешмете, отбросил кайлу и стал выжимать на себе размокшую, отяжелевшую одежду.
— Всыпать бы этому мальчишке, спустить штаны и в крапиву голым задом, — сказал молодой. —Пусть вон штейгера обманывает, а мы за что терпеть должны?
Но его никто не поддержал.
— Там, где они показали, есть, — задумчиво сказал бородач, — а если здесь нет, они тут ни при чем. Жила могла и в другую сторону уйти…
— Сколько земли зря выворотили, и все пусто, — молодой сел на землю и устало вытер ладонью лицо, забрызганное грязью.
К шурфу, ежась от холода, подошел Мордер. Подобрав полы плаща, он наклонился и внимательно осмотрел выброшенную наверх породу.
— В тех вон забоях не было? — спросил он, растирая на ладони комочек земли.
— Не было! — буркнул молодой.
— А около реки?
Ему никто не ответил.
— Золото должно быть. — Мордер снял очки, протер их носовым платком и снова надел, затем обернулся и махнул рукой управляющему: —Ар кадий Васильевич!
Управляющий был не в духе. Он сердился на Мордера, и на старателей, и на поганого мальчишку, а больше всего на самого себя за то, что не послушал вчера Кулсубая, который звал их идти дальше. Он подошел к инженеру и, остановившись возле шурфа, толкнул ногой большой ком глины, лежащий сверху.
— Аркадий Васильевич, надо продолжать разведку! —пыхтя, подкатился к нему немец.
— Мордер, ну вы понимаете, что вы говори те? — брезгливо поморщился управляющий. — Если так вести разведку, можно весь Урал изрыть и ничего не найти!
— Зачем же Урал? — обиженно возразил немец. — Золото выше должно быть. Я уверен, что тот самородок, который нашел хромой мальчик, принесло сюда во время наводнения!
— Вы уверены, вы уверены! А я что, по-вашему, вообще ничего не понимаю? Так я вам скажу, у меня тоже свое мнение есть, и оно заключается в следующем — золото не может быть принесено водой, понятно? Вы же знаете, что оно под песком бывает. Если по-вашему, то и вчерашнее золото сюда водой принесло, что ли?
— Нет, согласитесь со мной, Аркадий Васильевич, — перебил управляющего немец. — Если золото, как вы говорите, не принесло сюда водой, жила будет залегать только на отдельных участках! Если вы думаете, что мальчик вас обманул, давайте расспросим его еще раз…
Немец поманил Гайзуллу пальцем и похлопал по колену, как бы подзывая собаку, Гайзулла неуверенно подошел. Лицо у него было худое, потемневшее, он казался сейчас старше своих лет. Немец ласково потрепал мальчика по плечу и, взявшись пухлой рукой за подбородок, приподнял его голову кверху.
— Малайка хороший, малайка сейчас нам все скажет, да? Ну, скажи, где ты нашел самородок, а я тебе сейчас конфету дам!
Гайзулла, не понимая, поглядел на Мордера:
— Мин русса белмейем…
— Да что вы с ним возитесь, Мордер? С ними по-другому надо, они по-доброму не понимают! — вспылил управляющий. — Эй, ты! — он повернулся к бородачу. — Передай малайке, что, если он не скажет мне правду, я велю его повесить.
Старатель перевел мальчику слова управляющего. Гайзулла в ужасе посмотрел на Аркадия Васильевича, часто-часто заморгал глазами, перевел глаза на Мордера и заплакал.
— Я же говорил, я здесь нашел… — говорил он, размазывая по щекам грязные слезы. — Я не обманывал!
— Видите, Аркадий Васильевич! —торжествующе сказал немец.
Разведку стали вести выше по течению реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111