– Это именно то, чего я хочу, – сказала Рэд, угадывая ее мысли. – Поверь, я уже прошла через все это, и это ужасно. Все низкое и недостойное в людях обнажается во время таких событий, как свадьба. Вся скрытая и глубоко запрятанная неприязнь вдруг выливается в ссоры из-за таких мелочей, как цвет скатерти или какой заказать свадебный пирог. А что касается того, что надеть, – это давнишняя война, как в «Крестном отце», только в применении к женщинам.
– Я собираюсь делать фотографии на бракосочетании у Мэла... и запомню твои слова. Похоже на фрейдизм: внутреннее враждебное содержание в свадебной церемонии.
– О, Джез, не надо!
– Я шучу. Я просто буду знать, чего избегать. Делать снимки на свадьбе у Мэла для меня будет истинным удовольствием, потому что на них будут люди, которых я люблю. Пойдем, Рэд, я еще не окончила покупки.
Джез и Рэд спустились по эскалатору на один этаж к ювелирному магазину Тиффани, витрины которого сверкали до такой степени, что они даже не пошли в него. Напротив ювелирного они увидели заманчиво оформленный магазин в духе маленькой старой английской гостиницы, окрашенный в темно-зеленый цвет. Это был магазин для мужчин Розенталя Труитта. Джез внимательно изучила товар, выставленный в витрине.
– Вот то, что нужно! – воскликнула она, увидев пару плетеных подтяжек из кожи.
Войдя в магазин, она купила подтяжки для Пита, ремень из такой же кожи на случай, если он решит снять их, и три прочные фланелевые рубашки в клетку. Она подумала, не купить ли растяжки для башмаков, сделанные из латуни и букового дерева, для Сэма, и взяла целых четыре пары.
– Как раз такое количество, чтобы было удобно. Подарок сугубо нейтральный, но очень полезный, – провозгласила Джез. – Это как раз то, что надо. К тому же ты слышала, чтобы кто-нибудь из мужчин покупал себе растяжки для обуви? Или даже кто-нибудь из женщин?
– Почему бы не купить такие же Кейси? – спросила Рэд. – Они ведь незнакомы друг с другом.
– Нет, как-то... они не для Кейси. Вот что можно купить для Кейси, – сказала Джез, беря мягкий замшевый жилет спокойного цвета, с пуговицами из рога. Сзади была шелковая вставка, на которой был отпечатан фазан на фоне темно-зеленой и красной осенней листвы, как гобелен.
Рэд вздохом выразила восхищение элегантностью жилета, очень спокойного спереди, но чрезмерно яркого сзади.
– Он будет великолепен в нем. Но посмотри – триста девяносто пять долларов – это слишком дорого, по твоему же собственному правилу.
– А-а, я знаю, Рэд, дорогая, но этот бедный увалень должен иметь что-нибудь особенное, чтобы надеть в день твоей свадьбы, и, кроме того, он никогда не догадается о цене. Я сейчас же уберу ценник, а ты никогда-никогда не скажешь, обещай. И как я могла пройти мимо него! Я уже так устала от хождений по магазинам, что сделаю это для своего же блага – у меня просто отваливаются ноги. Посмотри, и это тоже я подарю ему. – Джез держала в руках маленькую книжечку, озаглавленную: «Гардероб мужчины, или Хорошая одежда открывает все двери». – Взгляни, это обращает покупку в шутку. Он не воспримет подарок как слишком серьезный, если я подарю в придачу еще и эту книжечку.
– Поняла, – произнесла Рэд. – Но смутно.
– Остаются еще отец и Мэл, – сверкнула глазами Джез. – Самую трудную часть закупок я уже сделала. Пойдем, заглянем к Георгу Йенсену.
Даже светская Рэд была удивлена дороговизной известного датского серебра ручной работы.
– Давай уйдем отсюда, – предложила она Джез.
– Не любишь серебро?
– Посмотри на цены! – воскликнула Рэд.
– Я хочу подарить Мэлу вот тот чайный сервиз.
– Ты сошла с ума?!
– Это свадебный подарок ему и Шэрон, не только к Рождеству. Мэл предложил мне первую работу, и я никогда этого не забуду. Просто не смотри на ценник.
– Я и не думала смотреть.
– Но он тебе нравится, правда? И он должен понравиться Мэлу и Шэрон, не так ли?
– Без сомнения, это самый красивый сервиз из всех, какие я когда-либо видела, кроме вон того, еще одного, на подносе, который стоит, наверно, раза в два дороже. – Голосок Рэд звучал как-то слабо.
– Рэд, дорогая, ты выглядишь очень усталой. Посиди вон там, пусть твои ноги отдохнут, пока я предъявлю продавцу кредитную карточку. Ты будешь моим поручителем, если понадобится.
Джез купила сервиз для Мэла и еще один, тот самый, который выглядел совсем великолепным, для отца и Рэд. Ведь они тоже собирались пожениться, не так ли? И она, черт возьми, могла позволить себе это.
– Вот и весь мой список, – сказала Джез, когда они выходили из магазина. – Для отца я куплю еще что-нибудь в Нью-Йорке.
– А как же твои племянницы и племянники, твои сестры и их мужья?
– Я куплю всякую всячину для тинэйджеров в Беверли-Хиллз, им будет даже интереснее, и они смогут меняться со своими друзьями, чем они, кстати, всегда занимаются, и еще плюс – ради этого они на целый день уберутся из дома. Я уже придумала, какой я сделаю презент Фернанде и Валери, чтобы выразить им свое истинное... сочувствие.
– Что же это?
– Индивидуальная подписка на журнал «Лира».
– Тот самый, на обложке которого написано: «Для женщины, рожденной не вчера»?
– Именно этот.
– Хорошо, что не одна я такая стерва, мое солнышко, и мне очень хотелось бы поучаствовать в этом деле – войти с тобой в долю пятьдесят на пятьдесят.
XV
После двух напряженных дней в Нью-Йорке Джез решила, что заимела достаточно братьев и сестер по крови среди сотрудников «Пепси» и может спокойно сократить визит на один день и вернуться в Лос-Анджелес ранним утренним рейсом, еще получая дополнительных три часа, как это бывает при полете на запад. Она взяла такси в аэропорту и поехала прямо в студию, так что ее приезд пришелся как раз на время перед ленчем: в пятницу перед рождественской неделей.
Хотя пятница была номинально обычным рабочим днем, Джез знала, что в студии, как и во всех учреждениях по всей стране, настроение уже качнулось в сторону праздника и никто даже не будет делать вид, что работает. Решение об обычном рождественском празднестве на последнем собрании совладельцев было отклонено, но она хотела, прежде чем отправиться на ранчо на целых четыре дня, поздороваться со всеми и сообщить своим ассистентам, что они могут расходиться по домам, когда им захочется. Рождество будет только во вторник на следующей неделе, и она сможет спокойно выехать обратно в среду утром, пока все будут отходить от одного праздника и настраиваться на следующий – Новый год.
Открывая стеклянные двери студии «Дэзл», Джез почти столкнулась с Гэйбом, нагруженным двумя камерами в футлярах и еще одним футляром со складными лампами подсветки.
– К чему все это снаряжение? Нет усталому покоя? – ласково спросила Джез.
– Срочная работа, – сказал он, останавливаясь на мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161