Кстати, вам не приходило в голову, что на самом деле он вас очень любит?
— Но он всегда знал, что женится на Бланш, — возразила Эшли.
— А вдруг он тоже страдает? — предположил старик. — Должно быть, ему было мучительно трудно сказать вам, что между вами все кончено. Почему бы вам снова не поговорить с ним? Может, тогда вам станет легче?
— Нет, говорить я с ним не стану, — решительно сказала Эшли. — Тем более о наших отношениях. Он уже принял решение, и я должна с ним смириться. Моя жизнь превратилась в какой-то кошмар.
— Я знаю. Но могу твердо обещать: как и любой кошмар, это пройдет.
Она улыбнулась:
— Да, забавно — я веду себя так, словно я единственная в мире, кого постигла такая печальная участь. Между тем подобное случается почти с каждым.
Старик кивнул:
— Да, все мы ощущаем горе и боль по-разному, но собственное горе все равно воспринимается сильнее и острее. Постарайтесь как можно скорее взять себя в руки. Сейчас вы должны думать о том, как заманчиво начать жизнь сначала. Ведь никто не знает, какие приятные неожиданности у вас впереди. Только смелее идите вперед с поднятой головой и не оглядывайтесь назад.
Эшли горько усмехнулась:
— Послушать вас, так я скоро сама себе позавидую.
Старик приподнял брови.
— Поверьте, милая, на мою долю тоже выпало немало горя. Но я всегда встречал трудности с поднятым забралом.
И верю, что вам это тоже по силам.
— Вы и в самом деле так думаете?
— Да.
— Тогда, пожалуй, я начну с того, что завтра закурю в метро сигарету, — сказала Эшли, и оба расхохотались. — Спасибо, после ваших слов мне стало намного легче. Вы уж извините, что я выплеснула на вас свои чувства. Мне, право, очень неловко.
— Это вы зря. Если, конечно, не решили сдаться.
— Ни за что! — твердо заверила Эшли. — Теперь я уже точно знаю, что сумею все пережить. Просто пока мне еще плохо без него, хотя, кажется, дай мне волю, я бы его задушила собственными руками. Как он посмел выставить меня такой нелепой и взбалмошной?
— Ага, вижу — мы пошли по второму кругу, — улыбнулся старик.
Эшли нахмурилась:
— Да, верно. Боюсь, что последние дня четыре я только и делаю, что хожу по кругу.
— Н-да, — произнес старик: Затем, чуть подумав, добавил:
— Знаете, милая, я бы вам посоветовал завтра купить себе меховую шапку.
Эшли посмотрела на его доброе, изборожденное морщинами лицо и улыбнулась:
— Спасибо, что выслушали меня.
— Это вам спасибо, — сказал он, и Эшли догадалась: для него их беседа тоже не прошла даром.
Повинуясь какому-то порыву, она протянула руку и легонько стиснула его запястье. Глаза старика засияли, и Эшли поняла, что пришла сюда не зря.
Глава 6
Всю дорогу до самого Брайтона дождь лил как из ведра, и Дженнин была несказанно счастлива, когда наконец добралась до небольшого уютного отеля, в котором забронировала номер. Завтра вечером она переберется в «Метрополь», где остановится вся съемочная группа. Но это завтра, а сегодня она принадлежала самой себе.
Дженнин расписалась в журнале для постояльцев.
— Благодарю вас, миссис Грин, — сказала девушка за стойкой и вручила ей ключ.
— Возможно, мне придется задержаться сегодня вечером, — сказала Дженнин, наклоняясь, чтобы взять свою дорожную сумку. — У вас есть запасной ключ от входной двери? На случай, если вы запрете рано.
— Да, конечно, — кивнула девушка. — Вот, возьмите мой. Я уж сегодня точно носа на улицу не высуну — дождь так и хлещет.
Взяв ключ, Дженнин направилась к лестнице.;
— Приятного отдыха! — пожелала ей вслед девушка.
Дженнин улыбнулась, но оглядываться не стала — рисковать не стоило. Ее шляпка была надвинута почти на самые глаза, а рот и подбородок плотно укутывал шарф.
Дженнин была уверена, что се никто не узнает; впрочем, девушка и не проявляла особого любопытства.
Поднявшись на второй этаж, Дженнин отперла дверь в шестой номер и подошла к окну. Оно выглядело так, будто его не открывали уже долгие годы. Ничего, возможно, днем из него удастся увидеть море.
У окна притулился маленький туалетный столик, зеркало висело над ним. Бросив сумку на кровать, Дженнин зажгла бра и присела на табурет.
Ее руки дрожали. Едва заметно, но вполне достаточно, чтобы ей захотелось выпить. Предвидя это, Дженнин заранее припасла бутылку виски и, вынув ее из сумки, прошла в ванную за стаканом.
Плеснув в стакан немного виски, она залпом осушила его, затем вернулась в комнату и, налив себе еще, поставила бутылку на туалетный столик.
Почувствовав себя увереннее, Дженнин посмотрелась в зеркало. Несколько минут она разглядывала себя. Ее лицо казалось бесстрастным, красиво подстриженные светлые волосы были слегка примяты шляпкой. Дженнин полюбовалась своей белоснежной, не тронутой загаром кожей, небольшими нежными грудками.
— Дженнин Грей, — прошептала она своему отражению, а потом, криво усмехнувшись, поправилась:
— Миссис Грин.
Повернувшись, Дженнин достала косметичку и расстегнула молнию. Так, сначала коричневый карандаш. Легонько подвела им свои светлые брови, отчего ее лицо стало грубоватым. Затем наложила на глаза черные тени. Еще раз подвела карандашом брови. Подкрасила веки и ресницы.
Нарумянила щеки. Снова полюбовавшись на себя в зеркало, усмехнулась и тюкнула кончиком карандаша в скулу.
Пусть здесь будет родинка.
Еще раз подвела глаза, подтянув их к вискам. Ее лицо немного вытянулось и казалось осунувшимся.
Так, теперь помада. Ярко-красная и блестящая. Это была, пожалуй, главная деталь всей операции. Изменив форму рта, она сделает свое лицо неузнаваемым.
Дженнин аккуратно намазала губы, затем обвела их по контуру раз, другой, увеличивая очертания рта. Потом придирчиво посмотрелась в зеркало.
Да, теперь ее узнать было почти невозможно. Правда, рот получился немного великоват, но ничего — для ее замысла он подходил идеально.
Дженнин натянула шелковое платье, одну задругой застегнула пуговицы и завязала поясок.
Она была уже почти готова. Взяв щетку для волос, она сначала зачесала волосы назад, а потом подколола их на затылке. Достала из дорожной сумки и приладила на голову темно-каштановый парик.
Еще раз посмотрелась в зеркало. Господи, как же легко изменить внешность и стать совсем другим человеком! Как просто, оказывается, жить чужой жизнью.
Ее пульс залихорадило, к горлу подкатывало волнение.
Она посмотрела на часы. Десять. Уже пора. Остались лишь последние приготовления.
Дженнин достала из сумки чулки и пояс. Руки снова заметно дрожали. Еще виски, нужно немного взбодрить себя. Она выпила, потом благодарно вздохнула. Стало гораздо лучше — совсем другое дело. Задрала подол платья, обернула пояс вокруг талии и застегнула крючки, затем натянула чулки. Сделала прощальный глоток виски, схватила шубку и, выключив свет, вышла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Но он всегда знал, что женится на Бланш, — возразила Эшли.
— А вдруг он тоже страдает? — предположил старик. — Должно быть, ему было мучительно трудно сказать вам, что между вами все кончено. Почему бы вам снова не поговорить с ним? Может, тогда вам станет легче?
— Нет, говорить я с ним не стану, — решительно сказала Эшли. — Тем более о наших отношениях. Он уже принял решение, и я должна с ним смириться. Моя жизнь превратилась в какой-то кошмар.
— Я знаю. Но могу твердо обещать: как и любой кошмар, это пройдет.
Она улыбнулась:
— Да, забавно — я веду себя так, словно я единственная в мире, кого постигла такая печальная участь. Между тем подобное случается почти с каждым.
Старик кивнул:
— Да, все мы ощущаем горе и боль по-разному, но собственное горе все равно воспринимается сильнее и острее. Постарайтесь как можно скорее взять себя в руки. Сейчас вы должны думать о том, как заманчиво начать жизнь сначала. Ведь никто не знает, какие приятные неожиданности у вас впереди. Только смелее идите вперед с поднятой головой и не оглядывайтесь назад.
Эшли горько усмехнулась:
— Послушать вас, так я скоро сама себе позавидую.
Старик приподнял брови.
— Поверьте, милая, на мою долю тоже выпало немало горя. Но я всегда встречал трудности с поднятым забралом.
И верю, что вам это тоже по силам.
— Вы и в самом деле так думаете?
— Да.
— Тогда, пожалуй, я начну с того, что завтра закурю в метро сигарету, — сказала Эшли, и оба расхохотались. — Спасибо, после ваших слов мне стало намного легче. Вы уж извините, что я выплеснула на вас свои чувства. Мне, право, очень неловко.
— Это вы зря. Если, конечно, не решили сдаться.
— Ни за что! — твердо заверила Эшли. — Теперь я уже точно знаю, что сумею все пережить. Просто пока мне еще плохо без него, хотя, кажется, дай мне волю, я бы его задушила собственными руками. Как он посмел выставить меня такой нелепой и взбалмошной?
— Ага, вижу — мы пошли по второму кругу, — улыбнулся старик.
Эшли нахмурилась:
— Да, верно. Боюсь, что последние дня четыре я только и делаю, что хожу по кругу.
— Н-да, — произнес старик: Затем, чуть подумав, добавил:
— Знаете, милая, я бы вам посоветовал завтра купить себе меховую шапку.
Эшли посмотрела на его доброе, изборожденное морщинами лицо и улыбнулась:
— Спасибо, что выслушали меня.
— Это вам спасибо, — сказал он, и Эшли догадалась: для него их беседа тоже не прошла даром.
Повинуясь какому-то порыву, она протянула руку и легонько стиснула его запястье. Глаза старика засияли, и Эшли поняла, что пришла сюда не зря.
Глава 6
Всю дорогу до самого Брайтона дождь лил как из ведра, и Дженнин была несказанно счастлива, когда наконец добралась до небольшого уютного отеля, в котором забронировала номер. Завтра вечером она переберется в «Метрополь», где остановится вся съемочная группа. Но это завтра, а сегодня она принадлежала самой себе.
Дженнин расписалась в журнале для постояльцев.
— Благодарю вас, миссис Грин, — сказала девушка за стойкой и вручила ей ключ.
— Возможно, мне придется задержаться сегодня вечером, — сказала Дженнин, наклоняясь, чтобы взять свою дорожную сумку. — У вас есть запасной ключ от входной двери? На случай, если вы запрете рано.
— Да, конечно, — кивнула девушка. — Вот, возьмите мой. Я уж сегодня точно носа на улицу не высуну — дождь так и хлещет.
Взяв ключ, Дженнин направилась к лестнице.;
— Приятного отдыха! — пожелала ей вслед девушка.
Дженнин улыбнулась, но оглядываться не стала — рисковать не стоило. Ее шляпка была надвинута почти на самые глаза, а рот и подбородок плотно укутывал шарф.
Дженнин была уверена, что се никто не узнает; впрочем, девушка и не проявляла особого любопытства.
Поднявшись на второй этаж, Дженнин отперла дверь в шестой номер и подошла к окну. Оно выглядело так, будто его не открывали уже долгие годы. Ничего, возможно, днем из него удастся увидеть море.
У окна притулился маленький туалетный столик, зеркало висело над ним. Бросив сумку на кровать, Дженнин зажгла бра и присела на табурет.
Ее руки дрожали. Едва заметно, но вполне достаточно, чтобы ей захотелось выпить. Предвидя это, Дженнин заранее припасла бутылку виски и, вынув ее из сумки, прошла в ванную за стаканом.
Плеснув в стакан немного виски, она залпом осушила его, затем вернулась в комнату и, налив себе еще, поставила бутылку на туалетный столик.
Почувствовав себя увереннее, Дженнин посмотрелась в зеркало. Несколько минут она разглядывала себя. Ее лицо казалось бесстрастным, красиво подстриженные светлые волосы были слегка примяты шляпкой. Дженнин полюбовалась своей белоснежной, не тронутой загаром кожей, небольшими нежными грудками.
— Дженнин Грей, — прошептала она своему отражению, а потом, криво усмехнувшись, поправилась:
— Миссис Грин.
Повернувшись, Дженнин достала косметичку и расстегнула молнию. Так, сначала коричневый карандаш. Легонько подвела им свои светлые брови, отчего ее лицо стало грубоватым. Затем наложила на глаза черные тени. Еще раз подвела карандашом брови. Подкрасила веки и ресницы.
Нарумянила щеки. Снова полюбовавшись на себя в зеркало, усмехнулась и тюкнула кончиком карандаша в скулу.
Пусть здесь будет родинка.
Еще раз подвела глаза, подтянув их к вискам. Ее лицо немного вытянулось и казалось осунувшимся.
Так, теперь помада. Ярко-красная и блестящая. Это была, пожалуй, главная деталь всей операции. Изменив форму рта, она сделает свое лицо неузнаваемым.
Дженнин аккуратно намазала губы, затем обвела их по контуру раз, другой, увеличивая очертания рта. Потом придирчиво посмотрелась в зеркало.
Да, теперь ее узнать было почти невозможно. Правда, рот получился немного великоват, но ничего — для ее замысла он подходил идеально.
Дженнин натянула шелковое платье, одну задругой застегнула пуговицы и завязала поясок.
Она была уже почти готова. Взяв щетку для волос, она сначала зачесала волосы назад, а потом подколола их на затылке. Достала из дорожной сумки и приладила на голову темно-каштановый парик.
Еще раз посмотрелась в зеркало. Господи, как же легко изменить внешность и стать совсем другим человеком! Как просто, оказывается, жить чужой жизнью.
Ее пульс залихорадило, к горлу подкатывало волнение.
Она посмотрела на часы. Десять. Уже пора. Остались лишь последние приготовления.
Дженнин достала из сумки чулки и пояс. Руки снова заметно дрожали. Еще виски, нужно немного взбодрить себя. Она выпила, потом благодарно вздохнула. Стало гораздо лучше — совсем другое дело. Задрала подол платья, обернула пояс вокруг талии и застегнула крючки, затем натянула чулки. Сделала прощальный глоток виски, схватила шубку и, выключив свет, вышла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106