Боб сидел напротив, глядя, как язычки пламени лижут поленья. Линда подлила Бобу вина в бокал из бутылки, которую прихватила с собой, а затем откинулась на спинку кресла.
— Боб…
— Линда…
Оба заговорили одновременно.
— Извини, — сказал он.
— Не за что.
Боб знал, что она смотрит на него в упор, но не мог заставить себя поднять глаза.
— Линда, я должен тебе кое-что сказать, — наконец пробормотал он. — Это трудно. Но я все же скажу.
— Нет, не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, ничего не говори. Не сейчас. Я этого не вынесу.
Боб грустно покачал головой; Линда нервно наматывала пряди волос на пальцы.
— Можно я начну первая? — попросила она.
Боб молча кивнул.
Залпом осушив свой бокал, Линда заговорила:
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Боб. Давно знаю.
И не хочу, чтобы ты думал… Словом, я ничуть тебя не виню. Я сама во всем виновата. Я была тебе плохой женой.
К сожалению, это слишком поздно понимаешь. Но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и буду всегда любить. Если ты передумаешь и вернешься, я буду тебя ждать. И я дождусь тебя, Боб. Я буду ночами напролет молить Бога, чтобы ты вернулся. И поверь, родной, я тебя и правда ни в чем не виню. Только надеюсь, что с ней ты обретешь свое счастье.
Боб закрыл глаза ладонями и судорожно сглотнул.
— Извини меня, Линда, — глухо простонал он. — Прости, если можешь. — Он нагнулся и взял ее за руку. — Поверь, с тобой я был счастлив. И не хочу от тебя уходить, напротив, всем сердцем хочу остаться с тобой. Но не могу.
У меня нет другого выхода. Пожалуйста, не проси, чтобы я объяснял, я просто должен уйти. И я по-прежнему люблю тебя. Это самое страшное, и это причиняет мне самую мучительную боль, я тебя люблю! И сознавать, что, несмотря на все, что я натворил, ты меня тоже любишь… Господи, если бы ты только знала, как мне без тебя плохо! Как мне будет недоставать тебя. Но только нельзя это говорить, я понимаю…
Линда, подняв голову, уставилась в потолок. Боб слышал, что она всхлипывает, но не мог заставить себя посмотреть ей в лицо.
— Ты ее любишь?
Боб тяжело вздохнул.
— Я не могу тебе врать, — глухо произнес он. — Больше не могу.
— Хорошо, тогда не отвечай, не надо. Тем более что я не смогу этого вынести.
— Да.
Долгое время они сидели и молчали. Линда хотела спросить, когда он хочет уйти, но не могла себя заставить. Ей было безумно страшно думать, что она никогда его больше це увидит. Что он встанет с кресла и уйдет навсегда. А ей останется только смотреть на пустое кресло и надеяться, что когда-нибудь он опять сядет в него. А в пятницу вечером она будет тщетно дожидаться поворота ключа в замочной скважине… Боже, как это страшно!
Наконец Боб тяжело вздохнул и произнес:
— Если бы ты только знала, как все могло повернуться, не приди ты тогда в театр.
Линда вскинула голову. В глазах ее стояли слезы.
— Не надо, Боб! — взмолилась она. — Не говори так.
Ты разрываешь мне сердце.
— Но это правда, Линда, — сказал он. — Все было бы иначе. Но теперь… слишком поздно.
— О, Боб! — всхлипнула она. — Если бы ты знал настоящую правду, ты бы никогда так не сказал.
— Настоящую? В каком смысле?
Но Линда уже повесила голову и смотрела на свой опустевший бокал.
— Так, не обращай внимания, — глухо промолвила она.
И Боб вдруг окончательно понял, что любит ее. Именно с ней, со своей законной женой, он хотел бы остаться до конца своих дней. Но судьба распорядилась иначе.
Боб встал.
— Сегодня я переночую в спальне для гостей.
Линда подняла измученное лицо. Боб понял: если она сейчас попросит его остаться с ней, он не сможет отказать.
Но она промолчала.
Он направился к двери, приостановился и сказал:
— Прости меня, если сможешь, Линда. Ты просто не представляешь, как я виноват перед тобой.
И, не оборачиваясь, вышел.
На следующее утро, едва рассвело, Линда поднялась наверх, чтобы переодеться. Всю ночь она просидела в кресле, почти не смыкая глаз. Она не могла заставить себя лечь в постель, зная, что Боб ночует в соседней спальне. В конце концов, не в силах больше мучиться, она пошла переодеваться.
Надевая костюм для верховой езды, она знала, как трудно ей сегодня будет скакать одной по местам, где они так любили ездить с Бобом.
Когда она вышла, солнце ярко сияло в лазурном небе — денек обещал выдаться безоблачным. Барри уже оседлал Петруччо, который, завидев ее, нетерпеливо заржал.
Вскочив в седло, Линда, не оборачиваясь, выехала со двора. А если бы она обернулась, то увидела бы Боба, который, стоя у окна, провожал ее взглядом. Ей не суждено было увидеть ни безграничной печали в его глазах, ни потеков от слез на щеках. Постояв еще немного, Боб пошел в спальню — в их спальню — и принялся собирать вещи.
Глава 34
Стоя в дверях старого дома своих родителей, Вики с улыбкой наблюдала, как Дженнин играет в саду с ее малолетней кузиной. Они приехали сюда в пятницу вечером.
Дженнин так устала, что буквально валилась с ног. Зато теперь, всего два дня спустя, на нее было любо-дорого смотреть. Во всяком случае, домочадцы Вики в ней просто души не чаяли. Сегодня утром совершенно неожиданно для всех нагрянул кузен Вики, Пол, со своей женой. Они ехали в Корнуолл и заскочили по дороге, чтобы погостить дня три.
Мать Вики, тетка Пола, искренне обрадовалась приезду племянника, а вот Дженнин мгновенно замкнулась и ушла в себя. Немного поразмыслив. Вики догадалась, что, должно быть. Пол успел пасть жертвой зловещей миссис Грин (скорее всего па той памятной вечеринке у Роберта Блэкуэлла), и делала все возможное, чтобы разрядить обстановку.
После обеда родители Вики прилегли отдохнуть, а Пол с женой отправились на прогулку. Эстер, их четырехлетняя дочурка, уговорила родителей оставить ее с Дженнин, которая так «здоровски играет». Вики же уединилась в своей комнате с какими-то бумагами.
Покончив с работой, Вики собралась было поиграть вместе с Дженнин и Эстер, но, увидев, как им весело вдвоем на солнышке, решила просто понаблюдать за ними.
— О чем думаешь? — вдруг послышался сзади голос.
— О, Пол! — Вики обернулась. — Ты ходишь, как кот.
Я даже не слышала, как ты подкрался.
Пол положил руку на плечо Вики и спросил:
— Ты уже сказала ей?
Вики обернулась; в ее глазах читалось недоумение.
— Кому?
— Дженнин.
— О чем?
Пол молча смотрел на нее.
Вики отвернулась и покачала головой:
— Нет еще.
— А скажешь?
— Не знаю, — пожала плечами Вики. — Думаешь, стоит?
Остановившись в дверях, Пол засунул руки в карманы и, чуть помолчав, произнес:
— Мне кажется, да.
— Вот как?
Пол молча кивнул.
— И как, по-твоему, она это воспримет?
— Тебе лучше Знать.
Вики опять пожала плечами:
— Возможно. Хотя временами мне Кажется, что я ее совсем не знаю…
— Это вполне естественно.
— Наверное, — вздохнула Вики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Боб…
— Линда…
Оба заговорили одновременно.
— Извини, — сказал он.
— Не за что.
Боб знал, что она смотрит на него в упор, но не мог заставить себя поднять глаза.
— Линда, я должен тебе кое-что сказать, — наконец пробормотал он. — Это трудно. Но я все же скажу.
— Нет, не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, ничего не говори. Не сейчас. Я этого не вынесу.
Боб грустно покачал головой; Линда нервно наматывала пряди волос на пальцы.
— Можно я начну первая? — попросила она.
Боб молча кивнул.
Залпом осушив свой бокал, Линда заговорила:
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Боб. Давно знаю.
И не хочу, чтобы ты думал… Словом, я ничуть тебя не виню. Я сама во всем виновата. Я была тебе плохой женой.
К сожалению, это слишком поздно понимаешь. Но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и буду всегда любить. Если ты передумаешь и вернешься, я буду тебя ждать. И я дождусь тебя, Боб. Я буду ночами напролет молить Бога, чтобы ты вернулся. И поверь, родной, я тебя и правда ни в чем не виню. Только надеюсь, что с ней ты обретешь свое счастье.
Боб закрыл глаза ладонями и судорожно сглотнул.
— Извини меня, Линда, — глухо простонал он. — Прости, если можешь. — Он нагнулся и взял ее за руку. — Поверь, с тобой я был счастлив. И не хочу от тебя уходить, напротив, всем сердцем хочу остаться с тобой. Но не могу.
У меня нет другого выхода. Пожалуйста, не проси, чтобы я объяснял, я просто должен уйти. И я по-прежнему люблю тебя. Это самое страшное, и это причиняет мне самую мучительную боль, я тебя люблю! И сознавать, что, несмотря на все, что я натворил, ты меня тоже любишь… Господи, если бы ты только знала, как мне без тебя плохо! Как мне будет недоставать тебя. Но только нельзя это говорить, я понимаю…
Линда, подняв голову, уставилась в потолок. Боб слышал, что она всхлипывает, но не мог заставить себя посмотреть ей в лицо.
— Ты ее любишь?
Боб тяжело вздохнул.
— Я не могу тебе врать, — глухо произнес он. — Больше не могу.
— Хорошо, тогда не отвечай, не надо. Тем более что я не смогу этого вынести.
— Да.
Долгое время они сидели и молчали. Линда хотела спросить, когда он хочет уйти, но не могла себя заставить. Ей было безумно страшно думать, что она никогда его больше це увидит. Что он встанет с кресла и уйдет навсегда. А ей останется только смотреть на пустое кресло и надеяться, что когда-нибудь он опять сядет в него. А в пятницу вечером она будет тщетно дожидаться поворота ключа в замочной скважине… Боже, как это страшно!
Наконец Боб тяжело вздохнул и произнес:
— Если бы ты только знала, как все могло повернуться, не приди ты тогда в театр.
Линда вскинула голову. В глазах ее стояли слезы.
— Не надо, Боб! — взмолилась она. — Не говори так.
Ты разрываешь мне сердце.
— Но это правда, Линда, — сказал он. — Все было бы иначе. Но теперь… слишком поздно.
— О, Боб! — всхлипнула она. — Если бы ты знал настоящую правду, ты бы никогда так не сказал.
— Настоящую? В каком смысле?
Но Линда уже повесила голову и смотрела на свой опустевший бокал.
— Так, не обращай внимания, — глухо промолвила она.
И Боб вдруг окончательно понял, что любит ее. Именно с ней, со своей законной женой, он хотел бы остаться до конца своих дней. Но судьба распорядилась иначе.
Боб встал.
— Сегодня я переночую в спальне для гостей.
Линда подняла измученное лицо. Боб понял: если она сейчас попросит его остаться с ней, он не сможет отказать.
Но она промолчала.
Он направился к двери, приостановился и сказал:
— Прости меня, если сможешь, Линда. Ты просто не представляешь, как я виноват перед тобой.
И, не оборачиваясь, вышел.
На следующее утро, едва рассвело, Линда поднялась наверх, чтобы переодеться. Всю ночь она просидела в кресле, почти не смыкая глаз. Она не могла заставить себя лечь в постель, зная, что Боб ночует в соседней спальне. В конце концов, не в силах больше мучиться, она пошла переодеваться.
Надевая костюм для верховой езды, она знала, как трудно ей сегодня будет скакать одной по местам, где они так любили ездить с Бобом.
Когда она вышла, солнце ярко сияло в лазурном небе — денек обещал выдаться безоблачным. Барри уже оседлал Петруччо, который, завидев ее, нетерпеливо заржал.
Вскочив в седло, Линда, не оборачиваясь, выехала со двора. А если бы она обернулась, то увидела бы Боба, который, стоя у окна, провожал ее взглядом. Ей не суждено было увидеть ни безграничной печали в его глазах, ни потеков от слез на щеках. Постояв еще немного, Боб пошел в спальню — в их спальню — и принялся собирать вещи.
Глава 34
Стоя в дверях старого дома своих родителей, Вики с улыбкой наблюдала, как Дженнин играет в саду с ее малолетней кузиной. Они приехали сюда в пятницу вечером.
Дженнин так устала, что буквально валилась с ног. Зато теперь, всего два дня спустя, на нее было любо-дорого смотреть. Во всяком случае, домочадцы Вики в ней просто души не чаяли. Сегодня утром совершенно неожиданно для всех нагрянул кузен Вики, Пол, со своей женой. Они ехали в Корнуолл и заскочили по дороге, чтобы погостить дня три.
Мать Вики, тетка Пола, искренне обрадовалась приезду племянника, а вот Дженнин мгновенно замкнулась и ушла в себя. Немного поразмыслив. Вики догадалась, что, должно быть. Пол успел пасть жертвой зловещей миссис Грин (скорее всего па той памятной вечеринке у Роберта Блэкуэлла), и делала все возможное, чтобы разрядить обстановку.
После обеда родители Вики прилегли отдохнуть, а Пол с женой отправились на прогулку. Эстер, их четырехлетняя дочурка, уговорила родителей оставить ее с Дженнин, которая так «здоровски играет». Вики же уединилась в своей комнате с какими-то бумагами.
Покончив с работой, Вики собралась было поиграть вместе с Дженнин и Эстер, но, увидев, как им весело вдвоем на солнышке, решила просто понаблюдать за ними.
— О чем думаешь? — вдруг послышался сзади голос.
— О, Пол! — Вики обернулась. — Ты ходишь, как кот.
Я даже не слышала, как ты подкрался.
Пол положил руку на плечо Вики и спросил:
— Ты уже сказала ей?
Вики обернулась; в ее глазах читалось недоумение.
— Кому?
— Дженнин.
— О чем?
Пол молча смотрел на нее.
Вики отвернулась и покачала головой:
— Нет еще.
— А скажешь?
— Не знаю, — пожала плечами Вики. — Думаешь, стоит?
Остановившись в дверях, Пол засунул руки в карманы и, чуть помолчав, произнес:
— Мне кажется, да.
— Вот как?
Пол молча кивнул.
— И как, по-твоему, она это воспримет?
— Тебе лучше Знать.
Вики опять пожала плечами:
— Возможно. Хотя временами мне Кажется, что я ее совсем не знаю…
— Это вполне естественно.
— Наверное, — вздохнула Вики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106