Минута, и тьма осталась у нее за спиной.
Она продолжала бежать, пока не оказалась возле забора с воротами и с висящим над ними судовым фонарем. Ворота не были заперты, и, все еще продолжая бежать, она приблизилась по тропинке к парадной двери дома Дэвида.
ГЛАВА 5
Потерянный ключ
Тэфи нажала кнопку и услышала раздавшийся в доме звонок. Через секунду-другую дверь отворила седая женщина.
– Что-то мне подсказывает, что ты та самая юная барышня, с которой мой внук познакомился на пароходе. Тебя, кажется, зовут Тэфи? Я – миссис Марш. Входи, а я позову Дэвида. Ты что – бежала бегом? Вся красная и задыхаешься!
– Да, я бежала, – призналась Тэфи. Она не могла рассказать этой ясноглазой старой даме о своем страхе. Он уже начинал походить на сон, но беда в том, что она-то твердо знала – никакой это не сон! В лесу гоблинов она действительно встретила мальчика-индейца, и он дал ей почувствовать, что она ему не понравилась.
Миссис Марш подошла к подножию лестницы и крикнула наверх:
– Дэ-вид! Эй, Дэ-э-вид! К тебе пришла Тэфи.
Дэвид спустился с лестницы, подпрыгивая на ходу, как это часто делают мальчишки.
– Алло! – крикнул он. – Пошли наверх, осмотришь командную будку. Я дам тебе дедушкин бинокль, если ты обещаешь обращаться с ним осторожно и не уронить.
Продолжить дружбу с Дэвидом, завязавшуюся на пароходе, будет явно легко. Лестница поднималась вверх на три этажа, а потом превращалась в крутую лесенку с резиновыми ступенями и медными поручнями – такие лестницы, ведущие в помещение капитана, бывают на корабле. Дэвид нагнулся и помог ей взобраться на несколько последних ступенек.
– Это – шканцы, – пояснил он.
Командная будка была построена с таким расчетом, чтобы она напоминала кабину корабля. Окна имели форму иллюминаторов, стены были украшены всевозможными предметами, которыми пользуются мореплаватели.
– Мой дедушка был капитаном судна, ходившего через озеро, – сказал Дэвид. – Когда он вышел в отставку, он устроил свое жилище таким образом, чтобы чувствовать себя в привычной обстановке и иметь возможность всегда видеть озеро.
Тэфи подошла к одному из иллюминаторов. Вид был просто великолепен – угол форта и небольшой каменистый пляж гавани – как на ладони. Она могла также смотреть далеко вперед, дальше маленького островка с маяком на мысу и более крупного, поросшего лесом острова с левой стороны, до окаймлявшей берег озера Мичиган голубой черты, за которой простирался материк. По проливу, пыхтя, лениво продвигался грузовой пароход.
– Батюшки! – воскликнула Тэфи. – Отсюда все видно на многие мили вокруг!
– Посмотри-ка вот через это. – Дэвид вручил ей бинокль и объяснил, как им пользоваться.
Усеянный галькой пляж приблизился настолько, что Тэфи казалось, что она может тронуть его ногой. Она медленно повернула бинокль налево, и из груди ее вырвался восторженный крик.
– А вон «Сансет хауз». Я так ясно его вижу!
Большой белый дом заполнил собой стекла бинокля. Она решила внимательно разглядеть фронтон, окна и покатые крыши. На вершине главной крыши находилось что-то вроде платформы, обнесенной перилами.
– Интересно, что это такое? – спросила Тэфи, передавая бинокль Дэвиду.
– Это принято называть «вдовьей тропинкой», – сообщил Дэвид. – В давние времена жены капитанов имели на своих домах подобные местечки, куда они могли забираться, чтобы следить за движением судов своих супругов. Наверное, попасть туда можно изнутри через дверцу люка.
Он вернул бинокль Тэфи, и она водила им туда и сюда, пока не нашла свое собственное окошко в комнате, где она жила со своей мамой. Внезапно она взволнованно обратилась к Дэвиду:
– Знаешь что? Я могла бы подавать из своего окна сигналы. То есть я хочу сказать, что я могла бы это делать, если бы мне вдруг понадобилось сообщить тебе какую-нибудь важную новость.
– Какие сигналы? – осведомился Дэвид.
Живое воображение Тэфи заработало.
– Нам надо будет разработать код. Красный цвет, разумеется, сигнал опасности. Белый означает: все в порядке.
Как ни странно, практичный Дэвид охотно включился в игру.
– Желтый будет означать «да», а синий – «нет». А…
– Тьфу ты, пропасть! – вскричала Тэффи. Бинокль, оставив окно, остановился на боковом садике при «Сансет хауз». На веранде стояла Донна и разговаривала с мальчиком, находившимся во дворе, – с мальчиком, одетым в синюю робу и красную рубашку.
Ее мама терпеть не могла, когда она произносила такие слова, как «тьфу ты, пропасть», но иногда ей просто необходимо было употребить крепкое словцо. Она была поражена, увидев Донну беседующей с тем самым мальчиком-индейцем, который так напугал ее!
– Это – тот мальчик, которого я видела в лесу гоблинов, – возбужденно объяснила она Дэвиду.
Дэвид посмотрел на нее недоумевающим взглядом.
– О чем ты толкуешь?
– Ш-ш-ш!
Конечно, не было никаких оснований придавать какое-либо значение тому факту, что встреченный в лесу мальчик беседует сейчас с Донной Такерман, но, увидев их вдвоем, она ощутила тревогу. Она вспомнила, как к концу ленча Донна вдруг стала с ней холодна, вспомнила враждебность мальчика-индейца. Как было бы хорошо иметь такой бинокль, который приближал бы не только зримые предметы, но и звуки. Пока она смотрела в бинокль, мальчик исчез за углом дома, а Донна ушла с террасы в комнату.
– На что ты смотришь? – спросил Дэвид. – Дай мне поглядеть.
Тэфи повернулась к нему от окна.
– Там больше не на что смотреть.
– Ах ты, елки-палки! – воскликнул Дэвид. – Незачем напускать на себя такую таинственность!
«Елки-палки» – хорошее выражение. Может, оно понравится маме больше, чем «тьфу ты, пропасть». Но надо, пожалуй, удовлетворить любопытство Дэвида, а то он вовсе потеряет терпение. Ей надо было иметь кого-то, с кем можно было говорить о событиях, происшедших после ее прибытия на остров.
Она начала свой рассказ с самого начала – с того, как Донна не захотела помахать ей в ответ, – и закончила лесом гоблинов и странным мальчиком-индейцем, который только что разговаривал с Донной. Тэфи рассказала ему о сменах настроения у Селесты, о дурных предзнаменованиях, которые та порой видит, и о том, как важно, чтобы мама успешно справилась этим летом с управлением «Сансет хауз», ибо тогда Сондерсы смогут купить себе дом.
Дэвид слушал с большим интересом.
– Я думаю, тут кроется тайна, – сказал он, когда она кончила свой рассказ.
Тэфи смотрела на это иначе. Когда вы сталкиваетесь с тайной, вы начинаете искать причины происшедших событий. И все получается просто замечательно – хорошие люди побеждают, дурные несут наказание. Разумеется, она и ее мама – хорошие люди, но что-то не видно вокруг дурных людей – просто люди, слегка непонятные.
– Все обстоит именно так, как говорила твоя мама, – сказал, смеясь, Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Она продолжала бежать, пока не оказалась возле забора с воротами и с висящим над ними судовым фонарем. Ворота не были заперты, и, все еще продолжая бежать, она приблизилась по тропинке к парадной двери дома Дэвида.
ГЛАВА 5
Потерянный ключ
Тэфи нажала кнопку и услышала раздавшийся в доме звонок. Через секунду-другую дверь отворила седая женщина.
– Что-то мне подсказывает, что ты та самая юная барышня, с которой мой внук познакомился на пароходе. Тебя, кажется, зовут Тэфи? Я – миссис Марш. Входи, а я позову Дэвида. Ты что – бежала бегом? Вся красная и задыхаешься!
– Да, я бежала, – призналась Тэфи. Она не могла рассказать этой ясноглазой старой даме о своем страхе. Он уже начинал походить на сон, но беда в том, что она-то твердо знала – никакой это не сон! В лесу гоблинов она действительно встретила мальчика-индейца, и он дал ей почувствовать, что она ему не понравилась.
Миссис Марш подошла к подножию лестницы и крикнула наверх:
– Дэ-вид! Эй, Дэ-э-вид! К тебе пришла Тэфи.
Дэвид спустился с лестницы, подпрыгивая на ходу, как это часто делают мальчишки.
– Алло! – крикнул он. – Пошли наверх, осмотришь командную будку. Я дам тебе дедушкин бинокль, если ты обещаешь обращаться с ним осторожно и не уронить.
Продолжить дружбу с Дэвидом, завязавшуюся на пароходе, будет явно легко. Лестница поднималась вверх на три этажа, а потом превращалась в крутую лесенку с резиновыми ступенями и медными поручнями – такие лестницы, ведущие в помещение капитана, бывают на корабле. Дэвид нагнулся и помог ей взобраться на несколько последних ступенек.
– Это – шканцы, – пояснил он.
Командная будка была построена с таким расчетом, чтобы она напоминала кабину корабля. Окна имели форму иллюминаторов, стены были украшены всевозможными предметами, которыми пользуются мореплаватели.
– Мой дедушка был капитаном судна, ходившего через озеро, – сказал Дэвид. – Когда он вышел в отставку, он устроил свое жилище таким образом, чтобы чувствовать себя в привычной обстановке и иметь возможность всегда видеть озеро.
Тэфи подошла к одному из иллюминаторов. Вид был просто великолепен – угол форта и небольшой каменистый пляж гавани – как на ладони. Она могла также смотреть далеко вперед, дальше маленького островка с маяком на мысу и более крупного, поросшего лесом острова с левой стороны, до окаймлявшей берег озера Мичиган голубой черты, за которой простирался материк. По проливу, пыхтя, лениво продвигался грузовой пароход.
– Батюшки! – воскликнула Тэфи. – Отсюда все видно на многие мили вокруг!
– Посмотри-ка вот через это. – Дэвид вручил ей бинокль и объяснил, как им пользоваться.
Усеянный галькой пляж приблизился настолько, что Тэфи казалось, что она может тронуть его ногой. Она медленно повернула бинокль налево, и из груди ее вырвался восторженный крик.
– А вон «Сансет хауз». Я так ясно его вижу!
Большой белый дом заполнил собой стекла бинокля. Она решила внимательно разглядеть фронтон, окна и покатые крыши. На вершине главной крыши находилось что-то вроде платформы, обнесенной перилами.
– Интересно, что это такое? – спросила Тэфи, передавая бинокль Дэвиду.
– Это принято называть «вдовьей тропинкой», – сообщил Дэвид. – В давние времена жены капитанов имели на своих домах подобные местечки, куда они могли забираться, чтобы следить за движением судов своих супругов. Наверное, попасть туда можно изнутри через дверцу люка.
Он вернул бинокль Тэфи, и она водила им туда и сюда, пока не нашла свое собственное окошко в комнате, где она жила со своей мамой. Внезапно она взволнованно обратилась к Дэвиду:
– Знаешь что? Я могла бы подавать из своего окна сигналы. То есть я хочу сказать, что я могла бы это делать, если бы мне вдруг понадобилось сообщить тебе какую-нибудь важную новость.
– Какие сигналы? – осведомился Дэвид.
Живое воображение Тэфи заработало.
– Нам надо будет разработать код. Красный цвет, разумеется, сигнал опасности. Белый означает: все в порядке.
Как ни странно, практичный Дэвид охотно включился в игру.
– Желтый будет означать «да», а синий – «нет». А…
– Тьфу ты, пропасть! – вскричала Тэффи. Бинокль, оставив окно, остановился на боковом садике при «Сансет хауз». На веранде стояла Донна и разговаривала с мальчиком, находившимся во дворе, – с мальчиком, одетым в синюю робу и красную рубашку.
Ее мама терпеть не могла, когда она произносила такие слова, как «тьфу ты, пропасть», но иногда ей просто необходимо было употребить крепкое словцо. Она была поражена, увидев Донну беседующей с тем самым мальчиком-индейцем, который так напугал ее!
– Это – тот мальчик, которого я видела в лесу гоблинов, – возбужденно объяснила она Дэвиду.
Дэвид посмотрел на нее недоумевающим взглядом.
– О чем ты толкуешь?
– Ш-ш-ш!
Конечно, не было никаких оснований придавать какое-либо значение тому факту, что встреченный в лесу мальчик беседует сейчас с Донной Такерман, но, увидев их вдвоем, она ощутила тревогу. Она вспомнила, как к концу ленча Донна вдруг стала с ней холодна, вспомнила враждебность мальчика-индейца. Как было бы хорошо иметь такой бинокль, который приближал бы не только зримые предметы, но и звуки. Пока она смотрела в бинокль, мальчик исчез за углом дома, а Донна ушла с террасы в комнату.
– На что ты смотришь? – спросил Дэвид. – Дай мне поглядеть.
Тэфи повернулась к нему от окна.
– Там больше не на что смотреть.
– Ах ты, елки-палки! – воскликнул Дэвид. – Незачем напускать на себя такую таинственность!
«Елки-палки» – хорошее выражение. Может, оно понравится маме больше, чем «тьфу ты, пропасть». Но надо, пожалуй, удовлетворить любопытство Дэвида, а то он вовсе потеряет терпение. Ей надо было иметь кого-то, с кем можно было говорить о событиях, происшедших после ее прибытия на остров.
Она начала свой рассказ с самого начала – с того, как Донна не захотела помахать ей в ответ, – и закончила лесом гоблинов и странным мальчиком-индейцем, который только что разговаривал с Донной. Тэфи рассказала ему о сменах настроения у Селесты, о дурных предзнаменованиях, которые та порой видит, и о том, как важно, чтобы мама успешно справилась этим летом с управлением «Сансет хауз», ибо тогда Сондерсы смогут купить себе дом.
Дэвид слушал с большим интересом.
– Я думаю, тут кроется тайна, – сказал он, когда она кончила свой рассказ.
Тэфи смотрела на это иначе. Когда вы сталкиваетесь с тайной, вы начинаете искать причины происшедших событий. И все получается просто замечательно – хорошие люди побеждают, дурные несут наказание. Разумеется, она и ее мама – хорошие люди, но что-то не видно вокруг дурных людей – просто люди, слегка непонятные.
– Все обстоит именно так, как говорила твоя мама, – сказал, смеясь, Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47