Но его это не удивило. Он уже успел заметить закономерность. Этот жар возникал всякий раз, когда Стефани была рядом. Все это сильно смахивало на безумие. Она была в беде, он не знал, в чем дело, но чувствовал ее боль, ее беспомощность. А ведь на пальце ее сверкало обручальное кольцо. Или нет? Раф повернул голову и увидел, что ошибался. Кольца не было.
– А где ваше кольцо?
– Я его сняла.
Раф подошел ближе. Он не мог удержаться. Он хотел чувствовать женственный запах шампуня, душистого мыла, лосьона для тела. Он хотел к ней прикоснуться. Он видел настороженность в ее взгляде, но она не отступила назад.
– Почему? Почему вы сняли кольцо?
Глаза ее вспыхнули гневом, Раф видел, что она готова послать его к черту, но вдруг их выражение изменилось. Он увидел в них печаль, растерянность, боль и вновь ощутил, что его тянет к ней с непреодолимой силой, необъяснимой с точки зрения нормальной логики.
– Мы расстались.
– Я рад, – сказал он, потому что это было чистой правдой.
– Но вы его даже не знаете. – Стефани произнесла эту фразу едва слышным шепотом. У нее был красивый рот. Сейчас, без всякой косметики, она выглядела очень юной, свежей, чувственной.
– Я рад за себя.
– Чего вы хотите? – Голос ее чуть дрожал, и Рафаэль напомнил себе, что пришел сюда вовсе не затем, чтобы отведать той наготы, что скрывалась под ее халатом.
– Я не хотел вас пугать, – сказал он.
Стефани нервно рассмеялась и отвернулась.
– Вы пришли в банк, фактически угрожая мне. И где бы я ни была, стоит мне обернуться, я вижу, как вы за мной наблюдаете. Так с чего бы мне бояться?
– Я пытаюсь защитить вас.
Она откинула голову, и влажные волосы хлестнули ее по спине.
– Защитить меня?! – вскричала она. – Вы меня преследуете, запугиваете меня, заставляете меня чувствовать…
– Что именно? – неожиданно хрипло спросил Раф.
– Вину.
– Я должен был вас остановить.
Стефани опустилась на диван, словно ноги не в силах были ее держать. Она покраснела. От смущения? От гнева? Из-за чувства вины?
– О чем вы думаете? – спросил он, садясь рядом с ней на диван. Рядом, но не вплотную. Осознав, что продолжает держать в руке, шлем, Рафаэль наклонился и опустил его на пол, затем выпрямился и повернулся к Стефани. – Зачем вам понадобилось воровать дешевую вещь, из-за которой вы могли бы попасть в большую беду?
– Раньше у меня была проблема, – сказала она, – но потом я от нее избавилась и не испытывала ничего подобного довольно долго. Я даже не знаю, что со мной такое. У меня просто возникает эта безумная потребность, и я не могу удержаться.
– Что, если бы вас поймали с поличным? Вы бы потеряли все. Работу, эту квартиру, все.
Стефани посмотрела ему в глаза.
– Да, это так. – Откинувшись на спинку дивана, она судорожно вздохнула. Халат ее распахнулся, но она, похоже, этого не заметила. Он попытался приказывать себе тоже этого не замечать.
– В течение нескольких лет я посещала психотерапевта. Только поэтому мне дали условный срок, когда поймали.
– У вас есть судимость? – Как могла она получить работу в банке, имея судимость за кражу? И как получилось, что эта информация не всплыла, когда он проверил ее по базе?
Она покачала головой.
– Мне было тогда шестнадцать. Судимость с меня сняли, но обязали пройти курс у психиатра. Мой адвокат сумел доказать, что кражу из магазина я совершила, находясь в состоянии стресса. Мои родители тогда разводились, и я связалась с плохой компанией. – Стефани поежилась, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Вы же знаете, как это бывает.
Раф кивнул.
– А как случилось, что вы больше не попадались? Думаете, вам будет вечно везти? – Он начинал злиться. Стефани была так молода, так хороша собой. Зачем ей швырять свою жизнь под откос ради какой-то дряни, украденной из магазина?
Глаза ее казались такими огромными и такими несчастными, когда она посмотрела на него.
– Вы не понимаете. Я никогда больше этого не делала. Как только у меня появлялись знакомые симптомы, я обращалась к своему психотерапевту, И она меня сразу же принимала. Это всегда мне помогало, спасало меня.
– Не всегда, – напомнил ей Раф.
– Не всегда, – согласилась она. – Если бы вы не ходили за мной следом, я бы взяла те часы. – Она потерла виски, словно у нее разболелась голова. – Я сорвалась.
– Что послужило причиной срыва? Стефани усмехнулась. Довольно жалко.
– Помолвка.
В ямочке у горла у нее бился пульс. Он уставился на эту бьющуюся жилку и не мог отвести взгляд. Если бы он прижался к ней губами, то почувствовал бы, как ее пульс бьется у его губ. Интересно, какой привкус у ее кожи? Он изнемогал от желания это выяснить.
– Должно быть, это не ваш мужчина.
– Нет, – печально сказала она. – Дело не в нем. Он как раз правильный. Дело во мне. Меня всегда тянет не к тем мужчинам.
– Всегда?
Она посмотрела на него, и Раф почувствовал жар, исходивший от нее. И от него.
– Да, – сказала она и, подавшись к нему, прикоснулась губами к его губам. И именно в этот момент он почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.
Руки сами обняли ее. Он забыл обо всем: о сдержанности, о разумном поведении, о последствиях. Он снова ступил на ту же чертову дорожку, прекрасно зная, куда она его выведет. Еще одна раненая птица.
Но она так доверчиво прижималась к нему, от нее пахло всеми этими девчачьими ароматами, и под всеми искусственными запахами чувствовался ее настоящий запах, запах женщины… Разве мог он думать?
И надо ли думать?
Они целовались с жадностью: так изголодавшиеся набрасываются на еду. Раф погрузил пальцы в ее волосы, сжимая все еще влажные пряди.
Стефани просунула руки под кожаную куртку, которую он так и не снял, стащила ее с плеч. Он прервался только для того, чтобы сбросить с себя эту чертову куртку и помочь Стефани стащить через голову его рубашку. Рубашка зацепилась за золотую иконку, подаренную Рафу бабушкой, и цепочка чуть не задушила его, когда они оба пытались избавиться от его рубашки, в лихорадке страсти не замечая того, что мешает им это сделать.
Стефани прикоснулась к его обнаженной груди и, опустив голову, лизнула его кожу. Раф просунул руки под халат, лаская ее, лаская ее грудь, округлую, полную, совершенной формы. Когда он накрыл ее грудь ладонями, Стефани застонала, прикусила его сосок и продолжила путь вниз.
Она попыталась расстегнуть его ремень, но бушующая эрекция и еще то, что он сидел, мешали ей.
Рафаэль убрал ее руки, не желая терять время, и, привстав с дивана, сам справился с ремнем.
Затем он скинул ботинки, стащил носки и под неотрывным взглядом потрясающих карих глаз Стефани одним ловким движением стащил джинсы и трусы.
Она окинула его взглядом снизу вверх, и он почувствовал под этим ее жадным взглядом легкое смущение и желание – столь сильное, какого он не испытывал никогда прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– А где ваше кольцо?
– Я его сняла.
Раф подошел ближе. Он не мог удержаться. Он хотел чувствовать женственный запах шампуня, душистого мыла, лосьона для тела. Он хотел к ней прикоснуться. Он видел настороженность в ее взгляде, но она не отступила назад.
– Почему? Почему вы сняли кольцо?
Глаза ее вспыхнули гневом, Раф видел, что она готова послать его к черту, но вдруг их выражение изменилось. Он увидел в них печаль, растерянность, боль и вновь ощутил, что его тянет к ней с непреодолимой силой, необъяснимой с точки зрения нормальной логики.
– Мы расстались.
– Я рад, – сказал он, потому что это было чистой правдой.
– Но вы его даже не знаете. – Стефани произнесла эту фразу едва слышным шепотом. У нее был красивый рот. Сейчас, без всякой косметики, она выглядела очень юной, свежей, чувственной.
– Я рад за себя.
– Чего вы хотите? – Голос ее чуть дрожал, и Рафаэль напомнил себе, что пришел сюда вовсе не затем, чтобы отведать той наготы, что скрывалась под ее халатом.
– Я не хотел вас пугать, – сказал он.
Стефани нервно рассмеялась и отвернулась.
– Вы пришли в банк, фактически угрожая мне. И где бы я ни была, стоит мне обернуться, я вижу, как вы за мной наблюдаете. Так с чего бы мне бояться?
– Я пытаюсь защитить вас.
Она откинула голову, и влажные волосы хлестнули ее по спине.
– Защитить меня?! – вскричала она. – Вы меня преследуете, запугиваете меня, заставляете меня чувствовать…
– Что именно? – неожиданно хрипло спросил Раф.
– Вину.
– Я должен был вас остановить.
Стефани опустилась на диван, словно ноги не в силах были ее держать. Она покраснела. От смущения? От гнева? Из-за чувства вины?
– О чем вы думаете? – спросил он, садясь рядом с ней на диван. Рядом, но не вплотную. Осознав, что продолжает держать в руке, шлем, Рафаэль наклонился и опустил его на пол, затем выпрямился и повернулся к Стефани. – Зачем вам понадобилось воровать дешевую вещь, из-за которой вы могли бы попасть в большую беду?
– Раньше у меня была проблема, – сказала она, – но потом я от нее избавилась и не испытывала ничего подобного довольно долго. Я даже не знаю, что со мной такое. У меня просто возникает эта безумная потребность, и я не могу удержаться.
– Что, если бы вас поймали с поличным? Вы бы потеряли все. Работу, эту квартиру, все.
Стефани посмотрела ему в глаза.
– Да, это так. – Откинувшись на спинку дивана, она судорожно вздохнула. Халат ее распахнулся, но она, похоже, этого не заметила. Он попытался приказывать себе тоже этого не замечать.
– В течение нескольких лет я посещала психотерапевта. Только поэтому мне дали условный срок, когда поймали.
– У вас есть судимость? – Как могла она получить работу в банке, имея судимость за кражу? И как получилось, что эта информация не всплыла, когда он проверил ее по базе?
Она покачала головой.
– Мне было тогда шестнадцать. Судимость с меня сняли, но обязали пройти курс у психиатра. Мой адвокат сумел доказать, что кражу из магазина я совершила, находясь в состоянии стресса. Мои родители тогда разводились, и я связалась с плохой компанией. – Стефани поежилась, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Вы же знаете, как это бывает.
Раф кивнул.
– А как случилось, что вы больше не попадались? Думаете, вам будет вечно везти? – Он начинал злиться. Стефани была так молода, так хороша собой. Зачем ей швырять свою жизнь под откос ради какой-то дряни, украденной из магазина?
Глаза ее казались такими огромными и такими несчастными, когда она посмотрела на него.
– Вы не понимаете. Я никогда больше этого не делала. Как только у меня появлялись знакомые симптомы, я обращалась к своему психотерапевту, И она меня сразу же принимала. Это всегда мне помогало, спасало меня.
– Не всегда, – напомнил ей Раф.
– Не всегда, – согласилась она. – Если бы вы не ходили за мной следом, я бы взяла те часы. – Она потерла виски, словно у нее разболелась голова. – Я сорвалась.
– Что послужило причиной срыва? Стефани усмехнулась. Довольно жалко.
– Помолвка.
В ямочке у горла у нее бился пульс. Он уставился на эту бьющуюся жилку и не мог отвести взгляд. Если бы он прижался к ней губами, то почувствовал бы, как ее пульс бьется у его губ. Интересно, какой привкус у ее кожи? Он изнемогал от желания это выяснить.
– Должно быть, это не ваш мужчина.
– Нет, – печально сказала она. – Дело не в нем. Он как раз правильный. Дело во мне. Меня всегда тянет не к тем мужчинам.
– Всегда?
Она посмотрела на него, и Раф почувствовал жар, исходивший от нее. И от него.
– Да, – сказала она и, подавшись к нему, прикоснулась губами к его губам. И именно в этот момент он почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.
Руки сами обняли ее. Он забыл обо всем: о сдержанности, о разумном поведении, о последствиях. Он снова ступил на ту же чертову дорожку, прекрасно зная, куда она его выведет. Еще одна раненая птица.
Но она так доверчиво прижималась к нему, от нее пахло всеми этими девчачьими ароматами, и под всеми искусственными запахами чувствовался ее настоящий запах, запах женщины… Разве мог он думать?
И надо ли думать?
Они целовались с жадностью: так изголодавшиеся набрасываются на еду. Раф погрузил пальцы в ее волосы, сжимая все еще влажные пряди.
Стефани просунула руки под кожаную куртку, которую он так и не снял, стащила ее с плеч. Он прервался только для того, чтобы сбросить с себя эту чертову куртку и помочь Стефани стащить через голову его рубашку. Рубашка зацепилась за золотую иконку, подаренную Рафу бабушкой, и цепочка чуть не задушила его, когда они оба пытались избавиться от его рубашки, в лихорадке страсти не замечая того, что мешает им это сделать.
Стефани прикоснулась к его обнаженной груди и, опустив голову, лизнула его кожу. Раф просунул руки под халат, лаская ее, лаская ее грудь, округлую, полную, совершенной формы. Когда он накрыл ее грудь ладонями, Стефани застонала, прикусила его сосок и продолжила путь вниз.
Она попыталась расстегнуть его ремень, но бушующая эрекция и еще то, что он сидел, мешали ей.
Рафаэль убрал ее руки, не желая терять время, и, привстав с дивана, сам справился с ремнем.
Затем он скинул ботинки, стащил носки и под неотрывным взглядом потрясающих карих глаз Стефани одним ловким движением стащил джинсы и трусы.
Она окинула его взглядом снизу вверх, и он почувствовал под этим ее жадным взглядом легкое смущение и желание – столь сильное, какого он не испытывал никогда прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72