Но если уж ему не хотелось выпускать ее из виду, то почему бы ей не позвонить? Почему бы не повторить своего ночного визита? Дрожа от гнева, Стефани вспоминала, что она поменяла постельное белье, побрила ноги, купила новую ночную рубашку и все выходные просидела дома в ожидании своего принца. Жалкая влюбленная дура!..
Рафаэль Эскобар не позвонил, не постучал поздно ночью в ее дверь, заставляя обмирать от желания и страха, не вошел напористо, по-хозяйски в ее квартиру и в ее тело. Он трахнул ее и был таков.
Может, он и носил полицейский значок, но при этом мало чем отличался от тех, кого ловил. Плохие парни всегда были слабостью Стефани. Роковой слабостью.
Стефани вдруг обнаружила, что ставит папку с этикеткой «Дорен» под букву «Б». Сегодня она должна была начать новую жизнь. Так ей казалось.
Еще раз жизнь с чистого листа. Но разве это возможно, если на новой работе этот человек не оставляет ее в покое? А ведь Раф мог бы спокойно прийти к ней домой, однако он не счел нужным это сделать.
Стефани решила, что не станет подслушивать, хотя, прижавшись ухом к стене, могла бы услышать все, что говорилось в соседней комнате.
Но она не позволила себе до этого опуститься.
Гнев кипел в ней, а еще ужасная боль, которая возникает тогда, когда совершишь какой-то по-настоящему глупый поступок и винить в нем можешь только себя. Наверное, нечто подобное испытывают люди, когда из-за гангрены лишаются конечности. Когда гангрена вынуждает их расстаться с важной частью собственного тела, чтобы спасти все остальное. Возможно, у нее сердечная гангрена.
Совещание в кабинете Хлои продлилось недолго. Ну и что?
Когда Стефани увидела, как Раф поднимается по лестнице, на мгновение она поверила в то, что он пришел к ней. Сердце ее радостно забилось, настроение поднялось до небес.
Он ее нашел!
Но Раф не бросился к ней, чтобы заключить в объятия, как виделось ей в грезах.
В который раз Стефани прокручивала в голове сцену их встречи под невнятное бормотание, доносившееся из соседней комнаты. Увидев ее, он сказал:
– Привет, Стефани.
Едва Хлоя ушла к себе в кабинет и оставила их вдвоем, Стефани спросила его:
– Что ты тут делаешь?
– Я пришел к Хлое.
Догадаться о том, что он чувствует, по его выражению лица она не смогла. Ни единого намека. А возможно, он как раз и хотел дать ей понять, что не чувствует к ней ничего.
Неужели она так никогда ничему и не научится?
Она спросила, знал ли он о том, что увидит ее здесь, и он сказал, что догадывался. И гангрена поползла дальше.
Стефани услышала, как открылась дверь соседней комнаты. Это означало, что встреча ее босса с Рафом закончена. Стефани мгновенно схватила трубку и начала говорить. Она развернула во весь экран страницу с контактной информацией своего дантиста и довольно убедительно изображала, будто записывается к нему на прием.
Раф задержался у раскрытой двери в ее кабинет.
– В четверг в девять? – сказала в трубку Стефани. А затем:
– Хорошо, как насчет пятницы в одиннадцать? – Поскольку Раф все не уходил, она сменила тему:
– Конечно, я с удовольствием расскажу вам о наших услугах. – И начала читать вслух выдержки из их рекламного проспекта.
Она продолжала читать до тех пор, пока шаги Рафа не затихли окончательно. Положив трубку, Стефани окинула взглядом кабинет, в котором успела просидеть всего несколько часов. А ведь у нее было столько надежд!
Она уже упаковывала сумку, когда в кабинет вошла Хлоя.
– Уже время ленча? – И как ей могла нравиться такая язва?
– Нет. Я ухожу. Я избавляю вас от необходимости меня увольнять.
Хлоя моргнула. Ее большие синие глаза закрылись и открылись, как у фарфоровой куклы, но никаких проявлений эмоций лицо ее не выдало. Ну может, только чуть-чуть любопытства.
– С чего бы мне вас увольнять?
– О, перестаньте. Раф был у вас в кабинете, а я не думаю, что ему бы потребовалась помощь в том, чтобы с кем-то порвать. Он сам великолепно справляется.
– Раф с вами порвал? Я поняла, что вы спали друг с другом. Я всегда это вижу. Но я считала, что вы все еще помолвлены с этим противным клерком из ювелирного магазина.
Стефани показала ей руку без кольца, и Хлоя пожала своими безупречными, словно у модели, плечами.
– Вот как? Ну что ж. Я рада. Этот ювелирный клерк показался мне полным ничтожеством.
В любое другое время Стефани обязательно бы улыбнулась. Но не сейчас. Да, Хлоя весьма отчетливо проговорила свою фразу, с настоящим дикторским произношением. Стефани еще ни разу не встречала человека, который бы мог произносить гадости с такой превосходной артикуляцией. Но улыбаться сейчас Стефани не хотелось. Ей хотелось рычать от злости.
– Раф рассказал вам обо мне.
– Что рассказал? Знаете, я бы хотела присесть. Выпейте кофе. Вы к нему не притронулись, а я приготовила его специально для вас.
– Я воровка! – Стефани выкрикнула эту фразу. Она кричала ее так, словно хотела, чтобы и Раф расслышал эти слова за адским шумом двигателя своего мотоцикла, который как раз сейчас уносил его прочь от нее.
Хлоя взяла чистую чашку с подноса, налила в нее кофе из кофейника и добавила молока из молочника. Затем она окинула взглядом комнату.
– Нам нужно поставить тут уютное кресло. Этот стул не годится. Возьмите свой кофе и идите за мной.
Стефани спрашивала себя, кто из них двоих более сумасшедший, когда следовала за своей начальницей (пока еще начальницей) не в другой кабинет, как она изначально предположила, а в спальню Хлои.
– Здесь гораздо приятнее, верно? Хотя до настоящего уюта еще далеко. Все никак руки не доходят. Придвигайте кресло поближе к кровати, и мы поговорим по душам.
Хлоя сбросила потрясающе красивые босоножки, подоткнула под спину две подушки и уселась на кровати, поджав под себя ноги. Покрывало на кровати было выдержано в черно-белой гамме, и, как отметила про себя Стефани, в нем безошибочно угадывались вкус и стиль Хлои.
Стефани пододвинула к кровати единственное кресло с подголовником – из тех, что продаются во всех мебельных салонах, – и села, не зная, что говорить теперь, когда она так неосмотрительно выложила Хлое свою проблему. Чувствовала она себя очень глупо.
Хлоя, напротив, говорила охотно:
– Вы воруете драгоценности? Мне всегда это казалось захватывающе интересным. – Она сделала паузу, чтобы глотнуть кофе. – Конечно, до тех пор, пока тебя не поймают.
– Можно сказать и так. Если считать дешевую бижутерию драгоценностями. – Стефани замолчала. Странное дело, воровство как таковое внушало ей не больше стыда, чем тот факт, что она опускалась до того, чтобы красть дешевку.
– Почему бы вам мне об этом не рассказать?
И Стефани рассказала. Рассказала о возбуждении, которое дарит опасность возможности быть пойманной с поличным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72