А мысли о Рэме все роились и роились. Сегодня все прошло чудесно, кроме, пожалуй, инцидента с тем человеком у театра. Она вспомнила, какое холодное, жестокое выражение лица было в тот момент у Рэма, и поняла, что многого еще о нем не знает.
Нет, что бы Вэлком о нем ни говорила, он все-таки очень похож на мою мать. Такой же собственник, так же бесцеремонно вмешивается в мою жизнь. Спрашивается, нужно ли мне все это? Может быть, после замужества он заставит меня надеть чадру? Я ведь просто стану его движимым имуществом.
А пошел он ко всем чертям, этот самонадеянный сумасшедший египтянин! Каждый раз, стоит ему посмотреть на меня этими потрясающими глазами и прошептать на ухо какую-нибудь ерунду, весь мой разум, вся моя рассудительность берут отпуск.
Нет, надо все-таки думать и о будущем. Рэмсон Габри при всей его несомненной привлекательности не может рассматриваться как объект серьезного чувства или каких-то длительных отношений. Это все фантазия, мимолетность. Я здесь не для того, чтобы воплощать в жизнь девичьи мечты и прочие романтические штучки. Я здесь для того, чтобы работать. Спустись на землю, Мери.
Она с остервенением причесалась, разломав при этом расческу, потом переоделась в пижаму и через минуту уже совала в руки Вэлком небольшой коричневый пакетик:
— Хочешь «M&M's»?
Та оторвалась от своего педикюра.
— Ну прямо как манна небесная. Откуда это у тебя?
— От Рэма. Их привезли из Нью-Йорка, на самолете.
— Вот это кавалер, я понимаю. Ты, я вижу, понемногу начала сдавать позиции.
— Только временное помешательство. Но это пройдет. Уже проходит. Если я снова начну вести себя, как глупая влюбленная школьница, ущипни, пожалуйста, меня, и побольнее. — Она открыла свой пакетик и отправила в рот горсть «M&M's». — Мне кажется, я просто насмотрелась старых фильмов.
Однако ее голова все еще была занята мыслями о Рэме. Чувства, которые он возбудил в ней, не утихали. С несчастным видом она уставилась в темное окно, не зная, что же будет дальше.
— Давай поговорим об этом? — предложила Вэлком.
Мери замотала головой.
После нескольких минут тишины Вэлком снова подала голос:
— Это ты оставила стеклянную дверь на веранду открытой?
— Нет. А почему ты спросила?
— Когда я пришла, она была открыта. Возможно, это просто случайность. — Она отправила несколько карамелек в рот и снова занялась ногтями. Закончив, она полюбовалась работой и спросила:
— Хочешь, чтобы я навела лоск тебе?
— С превеликим удовольствием. — Мери заулыбалась и протянула ногу ей на колени. — Хотите знать, что такое настоящая подруга? Это та, которая поздно вечером сделает тебе педикюр.
Глава 16
Если придется тебе вступить в спор со сварливым, не пытайся его победить с помощью слов.
Лучше отступи, сохрани достоинство.
Из притчей Аменхотепа, 1580 — 1320 гг. до Рождества Христова
— Вэлком. — Мери ждала ее, стоя перед зеркалом. — Могу я надеть этот купальник?
— А почему нет? Он очень интересный. Кстати, оригинальная работа Генри. А это безобразие больше не надевай. — Она взяла в руки купальник, лежащий рядом. — Ему же лет пять, не меньше.
— Да нет, он у меня с прошлого лета. Я носила его весь сезон, и все было в порядке.
Сейчас на ней был розовый супербикини, который больше открывал, чем прикрывал.
— Нет, я не могу пойти в бассейн в таком виде. Это неприлично.
— Да Господи, ты посмотри, какие у тебя ноги! А грудь! Большинство женщин все бы отдали за возможность показать такое. А ты стесняешься. Генри пришел бы в восторг, увидев, как хорошо сидит на тебе его произведение.
— Я боюсь, меня могут арестовать. Это ведь мусульманская страна. Здесь женщины еще носят чадру и никогда не открывают ноги. Нет, я подожду, пока откроется магазин в отеле, и куплю что-нибудь поскромнее.
Вэлком вздохнула:
— Я же тебе уже говорила, что бутик откроют только после трех. А посадка на пароход, кажется, в начале второго. Может, ты наденешь тогда вот этот? — Она показала на свой купальник, состоящий из нескольких черных полосочек.
— Да этот еще хуже.
Вэлком улыбнулась:
— К твоему сведению, и этот, и твой стоят по шесть сотен баксов.
— Неужели?
— Представь. Генри подарил их мне сразу после показа коллекции. Ладно, хватит базарить, надевай этот розовый и не думай ни о чем. А то пропустим утреннее солнце.
Мери осталась в своем бикини, Вэлком — в его черном двойнике, и они обе направились к двери, игнорируя трезвонящий телефон.
Всю дорогу к бассейну Мери что-то ворчала себе под нос.
Они расположились в шезлонгах, и Мери с облегчением отметила, что купающихся всего несколько человек. Возможно, удастся скользнуть в воду незаметно. Ей просто необходимо было сейчас искупаться в прохладной воде, чтобы смыть смятение бессонной ночи.
— Золотко, помажь мне спину. — Вэлком протянула ей флакон и легла на живот.
Мери втирала пахнущий кокосом лосьон в безукоризненную кожу.
— А я думала, у рыжих всегда веснушки. Ты уверена, что тебе не вредно лежать на солнце? Может быть, пойдем в тень?
— Мери, купальник на тебе смотрятся отлично. Так что будем лежать здесь, не надо меня уговаривать уйти в тень. Тебе тоже втереть лосьон?
Сделав глубокий вдох, Мери сбросила платье:
— Нет, я сначала искупаюсь.
— Какой ужас, — раздался у нее за спиной глубокий баритон. — Как хорошо, что я вовремя.
Мери оглянулась и уперлась взглядом в Рэма. Некоторое время они, потрясенные — это еще мягко сказано, потрясенные, — смотрели друг на друга. Он был в узких черных плавках. Она впервые увидела его обнаженный мускулистый торс, бронзовую грудь, поросшую густыми курчавыми волосами, его стройные ноги. У нее заныло в животе. Он был великолепен.
Рэм тоже любовался ею, это было очевидно, однако фраза, которую он произнес в следующий момент, вернула ее из мира грез на грешную землю.
— Я не позволю тебе устраивать здесь демонстрации.
— Не позволю? Что значит не позволю? — Она удивленно подняла брови.
Он молча продолжал смотреть на нее. Мери вздернула подбородок:
— А что плохого в этом купальнике? Если хочешь знать, это оригинальная работа Генри. Он существует в единственном экземпляре.
— Ничего, я куплю тебе еще один, который прикроет тебя лучше. Я не желаю, чтобы любой мужчина в Египте, глядя на мою женщину, ронял слюни. Надень это. — Он протянул ей халат и уже всунул одну ее руку в рукав.
Мери тут же взорвалась. Освободившись, она встала перед ним, уперев руки в бока:
— Если ты такой блюститель нравов, то прикрой лучше себя. Я не твоя женщина. Понял? Вбей это в свою тупую башку. Я буду носить то, что хочу и когда хочу. Ты слышишь меня?
Вэлком рядом хохотнула.
Рэм подошел к Мери вплотную и прикрыл ее своим телом.
— Дорогая, будь благоразумна. Ведь люди смотрят.
— Благоразумна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Нет, что бы Вэлком о нем ни говорила, он все-таки очень похож на мою мать. Такой же собственник, так же бесцеремонно вмешивается в мою жизнь. Спрашивается, нужно ли мне все это? Может быть, после замужества он заставит меня надеть чадру? Я ведь просто стану его движимым имуществом.
А пошел он ко всем чертям, этот самонадеянный сумасшедший египтянин! Каждый раз, стоит ему посмотреть на меня этими потрясающими глазами и прошептать на ухо какую-нибудь ерунду, весь мой разум, вся моя рассудительность берут отпуск.
Нет, надо все-таки думать и о будущем. Рэмсон Габри при всей его несомненной привлекательности не может рассматриваться как объект серьезного чувства или каких-то длительных отношений. Это все фантазия, мимолетность. Я здесь не для того, чтобы воплощать в жизнь девичьи мечты и прочие романтические штучки. Я здесь для того, чтобы работать. Спустись на землю, Мери.
Она с остервенением причесалась, разломав при этом расческу, потом переоделась в пижаму и через минуту уже совала в руки Вэлком небольшой коричневый пакетик:
— Хочешь «M&M's»?
Та оторвалась от своего педикюра.
— Ну прямо как манна небесная. Откуда это у тебя?
— От Рэма. Их привезли из Нью-Йорка, на самолете.
— Вот это кавалер, я понимаю. Ты, я вижу, понемногу начала сдавать позиции.
— Только временное помешательство. Но это пройдет. Уже проходит. Если я снова начну вести себя, как глупая влюбленная школьница, ущипни, пожалуйста, меня, и побольнее. — Она открыла свой пакетик и отправила в рот горсть «M&M's». — Мне кажется, я просто насмотрелась старых фильмов.
Однако ее голова все еще была занята мыслями о Рэме. Чувства, которые он возбудил в ней, не утихали. С несчастным видом она уставилась в темное окно, не зная, что же будет дальше.
— Давай поговорим об этом? — предложила Вэлком.
Мери замотала головой.
После нескольких минут тишины Вэлком снова подала голос:
— Это ты оставила стеклянную дверь на веранду открытой?
— Нет. А почему ты спросила?
— Когда я пришла, она была открыта. Возможно, это просто случайность. — Она отправила несколько карамелек в рот и снова занялась ногтями. Закончив, она полюбовалась работой и спросила:
— Хочешь, чтобы я навела лоск тебе?
— С превеликим удовольствием. — Мери заулыбалась и протянула ногу ей на колени. — Хотите знать, что такое настоящая подруга? Это та, которая поздно вечером сделает тебе педикюр.
Глава 16
Если придется тебе вступить в спор со сварливым, не пытайся его победить с помощью слов.
Лучше отступи, сохрани достоинство.
Из притчей Аменхотепа, 1580 — 1320 гг. до Рождества Христова
— Вэлком. — Мери ждала ее, стоя перед зеркалом. — Могу я надеть этот купальник?
— А почему нет? Он очень интересный. Кстати, оригинальная работа Генри. А это безобразие больше не надевай. — Она взяла в руки купальник, лежащий рядом. — Ему же лет пять, не меньше.
— Да нет, он у меня с прошлого лета. Я носила его весь сезон, и все было в порядке.
Сейчас на ней был розовый супербикини, который больше открывал, чем прикрывал.
— Нет, я не могу пойти в бассейн в таком виде. Это неприлично.
— Да Господи, ты посмотри, какие у тебя ноги! А грудь! Большинство женщин все бы отдали за возможность показать такое. А ты стесняешься. Генри пришел бы в восторг, увидев, как хорошо сидит на тебе его произведение.
— Я боюсь, меня могут арестовать. Это ведь мусульманская страна. Здесь женщины еще носят чадру и никогда не открывают ноги. Нет, я подожду, пока откроется магазин в отеле, и куплю что-нибудь поскромнее.
Вэлком вздохнула:
— Я же тебе уже говорила, что бутик откроют только после трех. А посадка на пароход, кажется, в начале второго. Может, ты наденешь тогда вот этот? — Она показала на свой купальник, состоящий из нескольких черных полосочек.
— Да этот еще хуже.
Вэлком улыбнулась:
— К твоему сведению, и этот, и твой стоят по шесть сотен баксов.
— Неужели?
— Представь. Генри подарил их мне сразу после показа коллекции. Ладно, хватит базарить, надевай этот розовый и не думай ни о чем. А то пропустим утреннее солнце.
Мери осталась в своем бикини, Вэлком — в его черном двойнике, и они обе направились к двери, игнорируя трезвонящий телефон.
Всю дорогу к бассейну Мери что-то ворчала себе под нос.
Они расположились в шезлонгах, и Мери с облегчением отметила, что купающихся всего несколько человек. Возможно, удастся скользнуть в воду незаметно. Ей просто необходимо было сейчас искупаться в прохладной воде, чтобы смыть смятение бессонной ночи.
— Золотко, помажь мне спину. — Вэлком протянула ей флакон и легла на живот.
Мери втирала пахнущий кокосом лосьон в безукоризненную кожу.
— А я думала, у рыжих всегда веснушки. Ты уверена, что тебе не вредно лежать на солнце? Может быть, пойдем в тень?
— Мери, купальник на тебе смотрятся отлично. Так что будем лежать здесь, не надо меня уговаривать уйти в тень. Тебе тоже втереть лосьон?
Сделав глубокий вдох, Мери сбросила платье:
— Нет, я сначала искупаюсь.
— Какой ужас, — раздался у нее за спиной глубокий баритон. — Как хорошо, что я вовремя.
Мери оглянулась и уперлась взглядом в Рэма. Некоторое время они, потрясенные — это еще мягко сказано, потрясенные, — смотрели друг на друга. Он был в узких черных плавках. Она впервые увидела его обнаженный мускулистый торс, бронзовую грудь, поросшую густыми курчавыми волосами, его стройные ноги. У нее заныло в животе. Он был великолепен.
Рэм тоже любовался ею, это было очевидно, однако фраза, которую он произнес в следующий момент, вернула ее из мира грез на грешную землю.
— Я не позволю тебе устраивать здесь демонстрации.
— Не позволю? Что значит не позволю? — Она удивленно подняла брови.
Он молча продолжал смотреть на нее. Мери вздернула подбородок:
— А что плохого в этом купальнике? Если хочешь знать, это оригинальная работа Генри. Он существует в единственном экземпляре.
— Ничего, я куплю тебе еще один, который прикроет тебя лучше. Я не желаю, чтобы любой мужчина в Египте, глядя на мою женщину, ронял слюни. Надень это. — Он протянул ей халат и уже всунул одну ее руку в рукав.
Мери тут же взорвалась. Освободившись, она встала перед ним, уперев руки в бока:
— Если ты такой блюститель нравов, то прикрой лучше себя. Я не твоя женщина. Понял? Вбей это в свою тупую башку. Я буду носить то, что хочу и когда хочу. Ты слышишь меня?
Вэлком рядом хохотнула.
Рэм подошел к Мери вплотную и прикрыл ее своим телом.
— Дорогая, будь благоразумна. Ведь люди смотрят.
— Благоразумна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71