Сейчас же.
— Хорошо. — Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. — Только в чью постель, твою или мою?
— Сегодня ты будешь спать одна, дорогая. В виде исключения.
— Ты меня не хочешь?
Он по-прежнему прижимал ее к себе.
— Черт побери, Мери, я же умолял тебя выйти за меня замуж.
— А я не хочу замуж. Я просто хочу провести с тобой ночь. Страстную чудесную ночь.
— Этого не будет, пока ты не согласишься выйти за меня.
Извиваясь на его груди, она пробормотала:
— О, Рэм, я так хочу тебя. Я так возбуждена. Ты уверен, что не хочешь меня?
— Нет.
— Ты врешь. — Она захихикала и сунула руку ему между ног. — Я так и знала, что врешь. Ну, возьми же меня. Люби меня.
Он застонал и убрал ее руку:
— Дорогая, не делай этого со мной. Не сегодня. Не так.
На лестнице послышались тяжелые шаги. На палубу кто-то вышел. Рэм пытался оторвать от себя ее пальцы. А они были очень настырные. Они уже расстегнули ему рубашку и, скользнув внутрь, начали ласкать его грудь. Он откашлялся и громко произнес:
— Привет, Джордж.
— О, привет, Рэм. Привет, Мери. Извините, что нарушил ваше уединение. Как дела? — Джордж дружески улыбался.
Мери, которая продолжала исследовать голую грудь Рэма, хихикнула:
— Ты спрашиваешь, как дела? Отвечаю: не очень хорошо. Я, как видишь, пытаюсь соблазнить Рэма, но он не поддается. Сам не хочет и другим портит удовольствие.
Рэм схватил ее запястья одной рукой, а другой быстро застегнул рубашку. Затем поднял ее сумочку, снова откашлялся и сказал:
— Извини нас, пожалуйста. — И потащил ее к лестнице.
— Спокойной ночи, Джордж. Как видишь, Рэм тащит меня в постель. Наконец-то уговорила, — громко объявила она.
— Завтра утром ты будешь себя ненавидеть, — пробормотал он, увлекая ее к каюте.
Она молча наблюдала, как он ищет в ее сумочке ключ, затем отпирает дверь, и вдруг крепко обхватила его за шею:
— Ты уверен, что не хочешь разделить со мной постель?
— Не то что в этом, я в своем имени сейчас не уверен. — Он улыбнулся и убрал ее руки, поцеловав на ходу каждую кисть. Затем повернул ее и втолкнул в открытую дверь.
Она кокетливо пролепетала:
— Рэм, будь так добр, расстегни мне молнию, пока не ушел. Надеюсь, на это ты хотя бы способен.
— Хорошо, милая ведьма. Давай поворачивайся.
Сильные пальцы быстро справились с молнией. Она чувствовала, как дрожат его пальцы, касающиеся ее голой спины. Но все же он их убрал.
Дверь тихо затворилась, и Мери осталась одна. Сбросив платье на пол, она поежилась.
Здесь так прохладно.
Не зажигая света — он был не нужен, в незашторенное окно светила полная луна, — она сбросила туфли, белье и ринулась в постель под теплое одеяло. Натянув его на нос, она проворчала:
— Рэм мог бы сейчас меня согреть.
Рэм. При мысли о нем в груди начало покалывать, а болезненное тепло внизу живота распространилось еще ниже.
Она представила, что его тело касается ее, и пальцы на ее ногах стали рефлекторно сжиматься, она начала извиваться в постели. Это был сон наяву. Она занималась с ним любовью. Таких ночей у нее было уже много. Очень много. Опять к ней явился герой ее снов.
И снова его губы начали сладостное путешествие по ее телу, его усы щекотали кожу, он ласкал ее своим ртом, своим теплым дыханием, пальцы касались наиболее чувствительных интимных мест. Ей стало невообразимо жарко. Она сбросила одеяло, раскинув в экстазе руки и ноги.
Это было так реально, что она могла слышать шуршание арабских ласковых слов, когда напряженный мускул любви скользнул по ее бедрам… по ее тазу… через живот… к ее грудям.
Мягко застонав, она наслаждалась прохладной нежностью, которая терзала и дразнила ее горячую кожу.
Но из самой отдаленной ниши ее страсти, ее затуманенного вином сознания что-то подавало какой-то непонятный, но, несомненно, тревожный сигнал.
Почему же он такой холодный?.. Он не может быть таким холодным.
Холодный?
Мери уже проснулась, окончательно проснулась, она была в этом уверена, но все еще чувствовала его. Он был на ней, и он был почему-то холодный.
Внезапный страх — не страх даже, а ужас — пронзил ее, и она мгновенно протрезвела.
Сердце стучало, как басовый барабан.
Она заставила себя посмотреть и… оцепенела.
На животе, покачиваясь из стороны в сторону, сидела большая кобра и смотрела на нее своими маленькими умными злыми глазками.
Глава 18
Знающий слово против этого змея огню его не подвластен.
Книга Врат, Погребальный текст, пирамида Рамзеса VI
— Дорогой, милостивый Боженька! Спаси! — Ее глаза почти вылезли из орбит. Во рту пересохло. Она задыхалась, потому что в горле застрял собственный язык.
Мери молилась. Истово. Она не была даже католичкой, но умоляла каждого святого, имя которого смогла вспомнить, и панически рылась по сусекам памяти в поисках остальных.
Нет, это мне снится. Это ночной кошмар… или галлюцинация. Это мне наказание за то, что так много пила. А… может быть, это чья-нибудь злая шутка? Ну прямо как из романа Агаты Кристи.
Этого не может быть на самом деле.
Внутри огромной волной поднималась истерика. Мери хотелось закричать, вскочить с постели. Благодарение Богу, ужас парализовал ее члены.
Забавно, но часть ее сознания со спокойной отчужденностью и даже с каким-то нездоровым восторгом наблюдала за покачивающимся капюшоном, за тем, как поблескивает при свете луны язык рептилии. А он появлялся и исчезал в ее пасти, или как там еще это называется. По-своему это чудовище было красиво зловещей, жуткой красотой. Кожа змеи переливалась цветами побежалости, она грациозно извивалась прямо на пупке Мери.
Руки девушки были все еще заброшены за голову. Один палец касался стены и чувствовал неровную поверхность обоев. За этой перегородкой находится Рэм, но позвать его невозможно. Она боялась даже глубоко вздохнуть.
Думать. Надо думать. И главное — спокойствие!
Она медленно сжала кулак и попробовала тихо постучать в стену.
Звук был очень слабый, но кобра оживилась. Амплитуда ее качаний увеличилась. Мери окаменела. Змея успокоилась, но продолжала медленные покачивания, подняв капюшон и поигрывая языком. Мери крепко сжала губы, сдерживая крик.
Она закрыла глаза и попыталась представить Рэма. Затем начала беззвучно взывать:
О Рэм, помоги мне. Помоги мне. Прошу тебя. Рэм, это кобра, а я, как ты знаешь, очень боюсь змей. О Господи, Рэм, пожалуйста, приди и защити меня. Пожалуйста. Прошу тебя.
Она повторяла эту мольбу про себя снова и снова. Не смея пошевелиться. Она могла только ждать и беззвучно молиться.
И вскоре она почувствовала, как в ее сознание проникает что-то мягкое, нежное. Я иду. Иду.
Рэм? Разве такое возможно? Она почувствовала нежность, которая растапливала ее покрывшиеся коркой льда мысли.
Прошла целая вечность. Мускулы тела начали сокращаться независимо от ее воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Хорошо. — Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. — Только в чью постель, твою или мою?
— Сегодня ты будешь спать одна, дорогая. В виде исключения.
— Ты меня не хочешь?
Он по-прежнему прижимал ее к себе.
— Черт побери, Мери, я же умолял тебя выйти за меня замуж.
— А я не хочу замуж. Я просто хочу провести с тобой ночь. Страстную чудесную ночь.
— Этого не будет, пока ты не согласишься выйти за меня.
Извиваясь на его груди, она пробормотала:
— О, Рэм, я так хочу тебя. Я так возбуждена. Ты уверен, что не хочешь меня?
— Нет.
— Ты врешь. — Она захихикала и сунула руку ему между ног. — Я так и знала, что врешь. Ну, возьми же меня. Люби меня.
Он застонал и убрал ее руку:
— Дорогая, не делай этого со мной. Не сегодня. Не так.
На лестнице послышались тяжелые шаги. На палубу кто-то вышел. Рэм пытался оторвать от себя ее пальцы. А они были очень настырные. Они уже расстегнули ему рубашку и, скользнув внутрь, начали ласкать его грудь. Он откашлялся и громко произнес:
— Привет, Джордж.
— О, привет, Рэм. Привет, Мери. Извините, что нарушил ваше уединение. Как дела? — Джордж дружески улыбался.
Мери, которая продолжала исследовать голую грудь Рэма, хихикнула:
— Ты спрашиваешь, как дела? Отвечаю: не очень хорошо. Я, как видишь, пытаюсь соблазнить Рэма, но он не поддается. Сам не хочет и другим портит удовольствие.
Рэм схватил ее запястья одной рукой, а другой быстро застегнул рубашку. Затем поднял ее сумочку, снова откашлялся и сказал:
— Извини нас, пожалуйста. — И потащил ее к лестнице.
— Спокойной ночи, Джордж. Как видишь, Рэм тащит меня в постель. Наконец-то уговорила, — громко объявила она.
— Завтра утром ты будешь себя ненавидеть, — пробормотал он, увлекая ее к каюте.
Она молча наблюдала, как он ищет в ее сумочке ключ, затем отпирает дверь, и вдруг крепко обхватила его за шею:
— Ты уверен, что не хочешь разделить со мной постель?
— Не то что в этом, я в своем имени сейчас не уверен. — Он улыбнулся и убрал ее руки, поцеловав на ходу каждую кисть. Затем повернул ее и втолкнул в открытую дверь.
Она кокетливо пролепетала:
— Рэм, будь так добр, расстегни мне молнию, пока не ушел. Надеюсь, на это ты хотя бы способен.
— Хорошо, милая ведьма. Давай поворачивайся.
Сильные пальцы быстро справились с молнией. Она чувствовала, как дрожат его пальцы, касающиеся ее голой спины. Но все же он их убрал.
Дверь тихо затворилась, и Мери осталась одна. Сбросив платье на пол, она поежилась.
Здесь так прохладно.
Не зажигая света — он был не нужен, в незашторенное окно светила полная луна, — она сбросила туфли, белье и ринулась в постель под теплое одеяло. Натянув его на нос, она проворчала:
— Рэм мог бы сейчас меня согреть.
Рэм. При мысли о нем в груди начало покалывать, а болезненное тепло внизу живота распространилось еще ниже.
Она представила, что его тело касается ее, и пальцы на ее ногах стали рефлекторно сжиматься, она начала извиваться в постели. Это был сон наяву. Она занималась с ним любовью. Таких ночей у нее было уже много. Очень много. Опять к ней явился герой ее снов.
И снова его губы начали сладостное путешествие по ее телу, его усы щекотали кожу, он ласкал ее своим ртом, своим теплым дыханием, пальцы касались наиболее чувствительных интимных мест. Ей стало невообразимо жарко. Она сбросила одеяло, раскинув в экстазе руки и ноги.
Это было так реально, что она могла слышать шуршание арабских ласковых слов, когда напряженный мускул любви скользнул по ее бедрам… по ее тазу… через живот… к ее грудям.
Мягко застонав, она наслаждалась прохладной нежностью, которая терзала и дразнила ее горячую кожу.
Но из самой отдаленной ниши ее страсти, ее затуманенного вином сознания что-то подавало какой-то непонятный, но, несомненно, тревожный сигнал.
Почему же он такой холодный?.. Он не может быть таким холодным.
Холодный?
Мери уже проснулась, окончательно проснулась, она была в этом уверена, но все еще чувствовала его. Он был на ней, и он был почему-то холодный.
Внезапный страх — не страх даже, а ужас — пронзил ее, и она мгновенно протрезвела.
Сердце стучало, как басовый барабан.
Она заставила себя посмотреть и… оцепенела.
На животе, покачиваясь из стороны в сторону, сидела большая кобра и смотрела на нее своими маленькими умными злыми глазками.
Глава 18
Знающий слово против этого змея огню его не подвластен.
Книга Врат, Погребальный текст, пирамида Рамзеса VI
— Дорогой, милостивый Боженька! Спаси! — Ее глаза почти вылезли из орбит. Во рту пересохло. Она задыхалась, потому что в горле застрял собственный язык.
Мери молилась. Истово. Она не была даже католичкой, но умоляла каждого святого, имя которого смогла вспомнить, и панически рылась по сусекам памяти в поисках остальных.
Нет, это мне снится. Это ночной кошмар… или галлюцинация. Это мне наказание за то, что так много пила. А… может быть, это чья-нибудь злая шутка? Ну прямо как из романа Агаты Кристи.
Этого не может быть на самом деле.
Внутри огромной волной поднималась истерика. Мери хотелось закричать, вскочить с постели. Благодарение Богу, ужас парализовал ее члены.
Забавно, но часть ее сознания со спокойной отчужденностью и даже с каким-то нездоровым восторгом наблюдала за покачивающимся капюшоном, за тем, как поблескивает при свете луны язык рептилии. А он появлялся и исчезал в ее пасти, или как там еще это называется. По-своему это чудовище было красиво зловещей, жуткой красотой. Кожа змеи переливалась цветами побежалости, она грациозно извивалась прямо на пупке Мери.
Руки девушки были все еще заброшены за голову. Один палец касался стены и чувствовал неровную поверхность обоев. За этой перегородкой находится Рэм, но позвать его невозможно. Она боялась даже глубоко вздохнуть.
Думать. Надо думать. И главное — спокойствие!
Она медленно сжала кулак и попробовала тихо постучать в стену.
Звук был очень слабый, но кобра оживилась. Амплитуда ее качаний увеличилась. Мери окаменела. Змея успокоилась, но продолжала медленные покачивания, подняв капюшон и поигрывая языком. Мери крепко сжала губы, сдерживая крик.
Она закрыла глаза и попыталась представить Рэма. Затем начала беззвучно взывать:
О Рэм, помоги мне. Помоги мне. Прошу тебя. Рэм, это кобра, а я, как ты знаешь, очень боюсь змей. О Господи, Рэм, пожалуйста, приди и защити меня. Пожалуйста. Прошу тебя.
Она повторяла эту мольбу про себя снова и снова. Не смея пошевелиться. Она могла только ждать и беззвучно молиться.
И вскоре она почувствовала, как в ее сознание проникает что-то мягкое, нежное. Я иду. Иду.
Рэм? Разве такое возможно? Она почувствовала нежность, которая растапливала ее покрывшиеся коркой льда мысли.
Прошла целая вечность. Мускулы тела начали сокращаться независимо от ее воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71