— Хепу, помоги мне,
Он только злобно рассмеялся и запустил ей в голову гранатом.
Кобра ужалила ее.
Она почувствовала острый укол в висок.
Она закричала, и кричала долго и протяжно.
Смертельный яд начал распространяться по ее телу, опаляя все внутри свирепым пламенем и высасывая воздух из груди.
Ее тело задрожало. Задыхаясь, она зашептала молитвы Исиде, но уже знала, что они тщетны.
Она стала клониться набок. Взор затуманился. Она чувствовала, что ее душа отходит.
Сжав в ладони золотого сокола, с последним усилием она прошептала:
— Кнум. О, Кнум, возлюбленный мой. Приди ко мне. Приди ко мне.
Глава 20
Приди ко мне, приди ко мне.
О, мать моя, Исида!
Посмотри, я вижу сейчас то, что далеко от моего пристанища!
Вот я пришла… я найду корни твоих дурных снов и выжгу их огнем.
Я пришла, чтобы изгнать всех злых демонов твоих!
Магическое заклинание против дурных снов, 2000 — 1800 гг. до Рождества Христова
— Кнум! Кнум!
— Да, любовь моя, я здесь.
Мери медленно открыла левый глаз. Скосила его, и сквозь путаницу волос на лице смогла различить только два пятна, голубое и белое. Но сразу же в ее голове вспыхнул ослепительный свет, отозвавшийся болью во всем теле. Она быстро закрыла глаз и попыталась определить источник этой пронзительной боли.
Наверное, кто-то использует мой мозг в качестве мишени для игры в дротики.
Застонав, она попробовала, действует ли рот, и пошевелила языком. Как ни странно, язык действовал и имел вкус, какой, вероятно, имеют опилки на цирковой арене после представления. Она попыталась открыть глаза снова.
— Доброе утро, любовь моя. — Голубое и белое слились в одно, и оно приглушенно прошептало:
— Как ты себя чувствуешь?
— Примерно так же, как выгляжу, наверное, — промямлила она. — Боже, я видела ужасный сон. Меня ужалила змея, и я умирала. И, — она нахмурилась, — потом все кончилось. Остальное я не помню. Сколько сейчас времени? Какой сегодня день?
— Выглядишь ты прекрасно, как всегда. Сейчас только девять, и сегодня четверг. — Он улыбнулся и наклонился поцеловать ее скривившиеся губы.
— М-м-м… — Отвернув лицо, Мери некоторое время лежала тихо, пытаясь вспомнить, что было вчера…
О Боже, нет! Она закрылась одеялом с головой, сунула голову под подушку и застонала. Неужели я соблазняла Рэма? Идиотка!
Ладно, остановись. Подумай о том, с каким лицом ты сейчас покажешься ему. А может быть, не обращать внимания, как будто ничего не было? Да, это самое лучшее. Просто нахально игнорировать факты, и все. Такое всегда действует. Потому что замуж за него я все равно не собираюсь, и не пойду. У этого сумасшедшего египтянина, наверно, уже священник стоит под дверью. Хотя он, кажется, мусульманин. Кто у мусульман вместо нашего священника? Не знаю.
Религия — это еще одна причина, почему отношения между ними не могут сложиться, как того хотелось бы. Мусульмане и методисты исповедуют совершенно несовместимые религиозные системы. Она придерживалась либеральных взглядов, но не настолько.
— Вот тебе кофе и аспирин. Я говорил тебе, шакар, что утром у тебя будет ужасное похмелье.
Она медленно села, подтянув одеяло, чтобы прикрыть наготу, положила в рот аспирин и запила его глотком кофе, который он налил из кофейника. Только теперь перед ней начало появляться более или менее резкое изображение окружающей действительности. Мери увидела, что Рэм свежевыбрит и одет в тонкую голубую рубашку и белоснежные брюки.
— Не люблю людей, которые так говорят.
— Что говорят, любовь моя?
— Что говорят, что говорят! Ничего не говорят. Ты налил мне бренди вместо кофе?
— Конечно.
— Не надо так делать.
— Делать что, любовь моя?
— Насмехаться надо мной. Я терпеть не могу, когда меня опекают.
Рэм улыбнулся:
— Я постараюсь это запомнить. — Он развернул белоснежную льняную салфетку, подвязал ее у подбородка Мери и поставил поднос на столик рядом.
— Что ты делаешь? — Она раздраженно сдернула салфетку и отбросила ее в сторону.
Он поднял салфетку и водрузил на место.
— Делаю попытку накормить тебя завтраком. Ты всегда такая сварливая по утрам?
— Я не хочу сейчас завтракать. Я хочу почистить зубы, — резко ответила она, снова отбрасывая салфетку.
— Прекрасно.
Однако он не сдвинулся с места — стоял рядом и улыбался, а она продолжала хмуро смотреть на него.
— Ну и что? — спросила она, потеряв терпение.
— Извини, любовь моя, ты хочешь, чтобы я отнес тебя?
— О Господи! Ты прекрасно знаешь, что я хочу остаться одна. Пошел прочь, Рэмсон Габри.
— А, вспомнил: пункт второй?
Она молча смотрела, скрестив руки, Он поцеловал кончик ее носа:
— Ты прекрасна, даже когда сердишься. Я ухожу и позову Вэлком. Она давно уже рвется сюда, говорит, что здесь осталась ее косметика. Экскурсия в Ком-Омбо через час, если ты хочешь на нее попасть. А пока мы будем отсутствовать, твои вещи перенесут в мою каюту.
Как только Рэм удалился, вошла Вэлком. Мери помахала подруге и побежала в ванную в своей каюте.
Ну и человек, никаких нервов с ним не хватит. И никуда я переселяться не буду. Ну провели мы одну ночь в постели, ну и что? После этого, что, меня можно преследовать всю оставшуюся жизнь?
Мы еще посмотрим, как это все будет, мистер Самонадеянный Габри!
В ванной Мери обнаружила, что кулон с соколом снова у нее на шее. Когда это случилось, она не могла вспомнить. А впрочем, был такой бедлам, что немудрено и забыть.
Вытирая волосы, она вышла из ванной, одетая в кимоно. Вэлком выжидательно посмотрела на нее, а затем с улыбкой кивнула в сторону смятой постели:
— Похоже на то, что ты провела бурную ночь, золотко. Держу пари, он фантастический любовник.
Мери бросила мокрое полотенце на голову Вэлком:
— Без комментариев.
Вэлком засмеялась и отбросила полотенце в сторону.
— Но он круто взялся за дело. Смотрит на тебя, как коршун. Он не позволил мне даже войти в каюту, чтобы взять одежду и косметику. Сказал, что я могу тебя потревожить. Я была вынуждена одеться в твое, иначе не в чем было выйти на завтрак. Зубную щетку купила в магазине сувениров.
— Вэлком, я хочу спросить…
Постучали в дверь. Это были Джордж и Жан-Жак. Они горели нетерпением проведать Мери и наперебой предлагали свои смежные каюты в обмен на ее с Вэлком. В конце концов они договорились обменяться каютами. Их беседу прервала Ли Генри, которая привела с собой Брэдли. Он угрюмо разглядывал Джорджа и Жан-Жака, пока те не удалились.
Ли глубоко вздохнула:
— Брэдли хочет вам кое-что сказать. — Она вытолкнула его вперед.
Брэдли смотрел в пол. Ли вновь подтолкнула его.
— Это моя кобра была в вашей каюте. Она убежала. Честно. Я извиняюсь, — произнес он без особого энтузиазма. — Но все равно она не могла вас ужалить. У нее даже нет зубов.
— Вы не можете себе представить, как ужасно я себя чувствую, — сказала Ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71