Рэма рядом не было. Она поднялась, надела белую джеллабу и сандалии и прогулялась в ванную. Судя по свету на улице, сейчас было где-то около пяти. Умывшись и причесав растрепавшиеся волосы, она открыла стену, полюбовалась водопадом, вдохнула аромат лотосов, наполнявший влажный воздух.
У тихого бассейна Мери опустилась на колени, прикоснулась к закрывшимся лепесткам мистических цветов, плавающих в воде, и начала думать о Рэме. Она раскрылась для него, как лотос. Она его любила. Любила безумно. С того самого первого дня, когда он стащил ее со свесившегося верблюда. Она уже тогда знала, что с ней происходит что-то необычное. Да нет же, она знала об этом гораздо раньше. Из снов.
Может быть, действительно Рэм прав, и они любили друг друга в прошлой жизни? Но какое это имеет значение, если они любят друг друга сейчас.
Она провела пальцами по воде и посмотрела на свое отражение.
А собственно говоря, почему я решила, что у наших отношений нет будущего? Теперь мне кажется, что у нас так много общего. Мы вполне могли бы жить вместе. Нас бросила навстречу друг другу судьба. И я приму ее, эту судьбу. Разве можно желать чего-нибудь большего, чем выйти замуж за Рэма, разделить с ним жизнь? Быть с ним — мое предназначение.
Она встала и, вся наполненная радостью любви и сознанием, что любима, отправилась искать Рэма, чтобы сломать последний барьер между ними. Тихо переходя из комнаты в комнату, Мери подошла к открытой двери его кабинета.
Он стоял рядом со столом, спиной к ней, и разговаривал по телефону. Не желая его прерывать, она решила молча подождать. Просто полюбоваться на этого красивейшего мужчину, который принадлежал ей.
— Ну и как твоя поездка? Как с книгой? Да, мама, с ней все хорошо. Она в полной безопасности. Скажи Норе, что ей абсолютно не о чем беспокоиться.
Мери нахмурилась.
Нора?
— Джи-Джи и его люди прекрасно выполняют свою работу, я тоже слежу за этим… лично. — Он улыбнулся. — Вот именно. Ну, были кое-какие проблемы, но несущественные. Можешь мне поверить, за ней присматривают, как за бесценной короной. Не оставляют без внимания ни на минуту. Нет, Мери ничего не подозревает. Нет, нет. Передай Норе, что никаких вознаграждений за услуги не требуется. Я получил… адекватную компенсацию. — Он засмеялся. — Я знаю, знаю, мама. Хорошо, мама. Да, я ничего не скажу ей о рекламном проспекте для отеля «Гор» тоже.
Глава 24
Болезнь вошла в меня,
Мои члены отяжелели.
Пришел ко мне лекарь,
Но от его снадобий сердцу легче не стало.
Из песен Нового Царства, 1550 — 1080 гг. до Рождества Христова
Побледневшая Мери застыла на месте. Ее хрупкая, только что родившаяся любовь, ее доверие к этому человеку, — все вдруг разбилось. Как будто бы камень швырнули в драгоценный витраж и раскололи его на куски. А теперь осколки медленно падают один за другим, раня ее сердце и душу, падают со звоном ей под ноги.
Ведь только что было так хорошо, радостно. Все улетучилось.
Очень тихо она повернулась и пошла в ванную, к бассейну с лотосом. Здесь тоже сейчас было все не так.
Рэм. Наши матери, его и моя. Какую же мерзкую конспирацию развели они за моей спиной, насмехаясь надо мной, манипулируя мной. Как это характерно для моей мамочки — вмешиваться в мою жизнь. Но Рэм! Неужели все это было только притворством? Только шуткой над наивной американской девушкой.
Вместо ярости, которая должна была бы кипеть сейчас в ее груди, она ощущала только пустоту. Пустоту и одиночество.
Мери долго сидела и смотрела на воду.
Судьба.
К черту судьбу. Все это вранье. Вранье, и больше ничего.
Меня обманули. Очень просто, даже элементарно.
Господи, как он, наверное, надо мной смеется.
Тошнотворная волна стыда за пережитое унижение перекатилась через нее. Я обнажила, раскрыла свое сердце этому египетскому жиголо. Она вспомнила все, что говорила ему, что делала с ним, и ей захотелось умереть. Следовало бы понимать, что он слишком хорош, чтобы быть настоящим. Надо было больше прислушиваться к своим сомнениям. Надо же, каждый раз, когда я, вместо того, чтобы слушать голос разума, иду на поводу у своего сердца, я обязательно попадаю в неприятности.
И этот проспект для отеля «Гор». О Господи! Ведь моя мама из Далласа, и его тоже. Конечно же, это не совпадение. Они знакомы, черт бы их побрал. Работа, над которой я так усердно трудилась, которой гордилась, теперь ничего не значит. Это всего лишь подачка от старой приятельницы Норы Элвуд.
Внизу, в животе, билась боль. И из этой холодной боли, что была там, начала вырастать ярость. Она разрослась до таких огромных размеров, что сидеть больше не было сил. Мери встала, подняла подбородок и выпрямила спину.
Рэмсон Габри, ты поганец! Ты сексуальный, красивый, мягко стелющий, на все согласный лицемерный поганец!
Ему надо присудить за это премию. Я поверила всем его сказкам о бессмертной любви и судьбе, поверила ему, когда он врал о человеке с нависающими веками. Это его человек. Теперь я в этом уверена. Да, наверное, за мной все время тянулся хвост соглядатаев, как цепочка детских погремушек.
Неудивительно, что он так меня преследовал. Но неужели моя мама решилась все же нанять этого… этого… даже не знаю, как его назвать, в качестве телохранителя, и сунуть свой нос в дела нашей с Вэлком фирмы?
Очевидно, да. Это как раз то, на что моя мамочка способна. Пошли они оба к черту! Какая же я была дура!
Ее ярость еще сильнее вспыхнула, когда она приблизилась к двери, готовая выплеснуть ее на Рэмсона Габри. Да от него сейчас ничего не останется.
Не сходи с ума. Успокойся, — остановила она себя.
Отмщение. Вот что мне сейчас нужно. Отомстить ему как следует.
Мери стала ходить по коридору, прикидывая и так, и этак. Надо было придумать что-нибудь позаковыристее, чтобы его проняло наверняка. Через некоторое время она услышала, как Рэм зовет ее из спальни.
Она застыла. Затем сделала глубокий вдох.
Ну, теперь заявку на конкурс подаю я. Посмотрим, присудят ли премию мне.
— А, вот и ты, любовь моя. Как поспала? — раздался бархатный голос Рэма. Он улыбнулся и подошел к ней. Мери силой заставила себя не вздрогнуть, когда он обнял ее и поцеловал в щеку. — Хочешь принять еще ванну? Я помою тебе спинку.
Она выскользнула из его рук и произнесла, стараясь, чтобы голос звучал вполне естественно:
— Не сейчас. Я бы хотела позвонить Вэлком и узнать, как у нее дела.
— Извини, шакар, но телефон по-прежнему неисправен.
Лжец! — внутренне закричала она, и последнее, едва теплящееся сомнение рассеялось. Тонкая ниточка, на которой висела последняя надежда, что она, возможно, ошиблась, что-то не так расслышала, эта ниточка оборвалась.
— Может быть, мы съездим тогда в отель? Все равно мне нужно забрать одежду.
— Я поручу кому-нибудь из слуг забрать твои вещи и передать записку Вэлком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
У тихого бассейна Мери опустилась на колени, прикоснулась к закрывшимся лепесткам мистических цветов, плавающих в воде, и начала думать о Рэме. Она раскрылась для него, как лотос. Она его любила. Любила безумно. С того самого первого дня, когда он стащил ее со свесившегося верблюда. Она уже тогда знала, что с ней происходит что-то необычное. Да нет же, она знала об этом гораздо раньше. Из снов.
Может быть, действительно Рэм прав, и они любили друг друга в прошлой жизни? Но какое это имеет значение, если они любят друг друга сейчас.
Она провела пальцами по воде и посмотрела на свое отражение.
А собственно говоря, почему я решила, что у наших отношений нет будущего? Теперь мне кажется, что у нас так много общего. Мы вполне могли бы жить вместе. Нас бросила навстречу друг другу судьба. И я приму ее, эту судьбу. Разве можно желать чего-нибудь большего, чем выйти замуж за Рэма, разделить с ним жизнь? Быть с ним — мое предназначение.
Она встала и, вся наполненная радостью любви и сознанием, что любима, отправилась искать Рэма, чтобы сломать последний барьер между ними. Тихо переходя из комнаты в комнату, Мери подошла к открытой двери его кабинета.
Он стоял рядом со столом, спиной к ней, и разговаривал по телефону. Не желая его прерывать, она решила молча подождать. Просто полюбоваться на этого красивейшего мужчину, который принадлежал ей.
— Ну и как твоя поездка? Как с книгой? Да, мама, с ней все хорошо. Она в полной безопасности. Скажи Норе, что ей абсолютно не о чем беспокоиться.
Мери нахмурилась.
Нора?
— Джи-Джи и его люди прекрасно выполняют свою работу, я тоже слежу за этим… лично. — Он улыбнулся. — Вот именно. Ну, были кое-какие проблемы, но несущественные. Можешь мне поверить, за ней присматривают, как за бесценной короной. Не оставляют без внимания ни на минуту. Нет, Мери ничего не подозревает. Нет, нет. Передай Норе, что никаких вознаграждений за услуги не требуется. Я получил… адекватную компенсацию. — Он засмеялся. — Я знаю, знаю, мама. Хорошо, мама. Да, я ничего не скажу ей о рекламном проспекте для отеля «Гор» тоже.
Глава 24
Болезнь вошла в меня,
Мои члены отяжелели.
Пришел ко мне лекарь,
Но от его снадобий сердцу легче не стало.
Из песен Нового Царства, 1550 — 1080 гг. до Рождества Христова
Побледневшая Мери застыла на месте. Ее хрупкая, только что родившаяся любовь, ее доверие к этому человеку, — все вдруг разбилось. Как будто бы камень швырнули в драгоценный витраж и раскололи его на куски. А теперь осколки медленно падают один за другим, раня ее сердце и душу, падают со звоном ей под ноги.
Ведь только что было так хорошо, радостно. Все улетучилось.
Очень тихо она повернулась и пошла в ванную, к бассейну с лотосом. Здесь тоже сейчас было все не так.
Рэм. Наши матери, его и моя. Какую же мерзкую конспирацию развели они за моей спиной, насмехаясь надо мной, манипулируя мной. Как это характерно для моей мамочки — вмешиваться в мою жизнь. Но Рэм! Неужели все это было только притворством? Только шуткой над наивной американской девушкой.
Вместо ярости, которая должна была бы кипеть сейчас в ее груди, она ощущала только пустоту. Пустоту и одиночество.
Мери долго сидела и смотрела на воду.
Судьба.
К черту судьбу. Все это вранье. Вранье, и больше ничего.
Меня обманули. Очень просто, даже элементарно.
Господи, как он, наверное, надо мной смеется.
Тошнотворная волна стыда за пережитое унижение перекатилась через нее. Я обнажила, раскрыла свое сердце этому египетскому жиголо. Она вспомнила все, что говорила ему, что делала с ним, и ей захотелось умереть. Следовало бы понимать, что он слишком хорош, чтобы быть настоящим. Надо было больше прислушиваться к своим сомнениям. Надо же, каждый раз, когда я, вместо того, чтобы слушать голос разума, иду на поводу у своего сердца, я обязательно попадаю в неприятности.
И этот проспект для отеля «Гор». О Господи! Ведь моя мама из Далласа, и его тоже. Конечно же, это не совпадение. Они знакомы, черт бы их побрал. Работа, над которой я так усердно трудилась, которой гордилась, теперь ничего не значит. Это всего лишь подачка от старой приятельницы Норы Элвуд.
Внизу, в животе, билась боль. И из этой холодной боли, что была там, начала вырастать ярость. Она разрослась до таких огромных размеров, что сидеть больше не было сил. Мери встала, подняла подбородок и выпрямила спину.
Рэмсон Габри, ты поганец! Ты сексуальный, красивый, мягко стелющий, на все согласный лицемерный поганец!
Ему надо присудить за это премию. Я поверила всем его сказкам о бессмертной любви и судьбе, поверила ему, когда он врал о человеке с нависающими веками. Это его человек. Теперь я в этом уверена. Да, наверное, за мной все время тянулся хвост соглядатаев, как цепочка детских погремушек.
Неудивительно, что он так меня преследовал. Но неужели моя мама решилась все же нанять этого… этого… даже не знаю, как его назвать, в качестве телохранителя, и сунуть свой нос в дела нашей с Вэлком фирмы?
Очевидно, да. Это как раз то, на что моя мамочка способна. Пошли они оба к черту! Какая же я была дура!
Ее ярость еще сильнее вспыхнула, когда она приблизилась к двери, готовая выплеснуть ее на Рэмсона Габри. Да от него сейчас ничего не останется.
Не сходи с ума. Успокойся, — остановила она себя.
Отмщение. Вот что мне сейчас нужно. Отомстить ему как следует.
Мери стала ходить по коридору, прикидывая и так, и этак. Надо было придумать что-нибудь позаковыристее, чтобы его проняло наверняка. Через некоторое время она услышала, как Рэм зовет ее из спальни.
Она застыла. Затем сделала глубокий вдох.
Ну, теперь заявку на конкурс подаю я. Посмотрим, присудят ли премию мне.
— А, вот и ты, любовь моя. Как поспала? — раздался бархатный голос Рэма. Он улыбнулся и подошел к ней. Мери силой заставила себя не вздрогнуть, когда он обнял ее и поцеловал в щеку. — Хочешь принять еще ванну? Я помою тебе спинку.
Она выскользнула из его рук и произнесла, стараясь, чтобы голос звучал вполне естественно:
— Не сейчас. Я бы хотела позвонить Вэлком и узнать, как у нее дела.
— Извини, шакар, но телефон по-прежнему неисправен.
Лжец! — внутренне закричала она, и последнее, едва теплящееся сомнение рассеялось. Тонкая ниточка, на которой висела последняя надежда, что она, возможно, ошиблась, что-то не так расслышала, эта ниточка оборвалась.
— Может быть, мы съездим тогда в отель? Все равно мне нужно забрать одежду.
— Я поручу кому-нибудь из слуг забрать твои вещи и передать записку Вэлком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71