— Да нет же, черт подери. Мы все равно здесь, так давай потратим еще две минуты и поищем пленки. А потом позовем капитана.
— Позовем капитана, говоришь? И что же мы ему скажем? А? Ты что, спятила? Здесь сейчас же появится полиция, и нас, скорее всего, посадят в тюрьму. И Техас мы увидим — если увидим — к старости.
— Дерьмо-о-о-о!
— Так что, золотко, никакого капитана мы звать сюда не будем.
Мери не могла оторвать испуганного взгляда от мертвого тела.
— А кто он?
— Откуда я знаю? Мы даже лица его не видели.
— Я думаю, нам нужно попытаться это узнать.
— Как?
— Очень просто: для начала перевернуть его.
— Да ты что! Я не прикоснусь к нему ни за какие деньги.
— О, Вэлком, не будь такой трусихой. Он мертв, и сейчас его нечего бояться. Господи, мы же видели столько мумий, пока ездили по Египту.
— Мумии одно дело, но этот парень, мне кажется, выглядит несколько посвежее.
— Ладно, не будем терять времени. Помоги мне. — Мери присела на корточки рядом с трупом и потянула его за плечо.
Вэлком застонала:
— О Господи, чего только не сделаешь ради дружбы.
Вдвоем, кряхтя и пыхтя, они перевернули его на спину. Это был, без всякого сомнения, египтянин, и еще меньше сомнений было в том, что он мертв. Нож был загнан в грудь по рукоятку.
— Ты узнаешь его? — спросила Мери.
— Кажется, видела. Он крутился рядом с тем парнем из Александрии, Мухаммедом.
— Его зовут Мухаммед?
— Да нет же, это того парня из Александрии звали Мухаммед. А кто этот, я, золотко, не знаю и знать не хочу. Теперь давай уходить отсюда.
— Обожди, я поищу пленки.
— Ну так давай искать.
В стенном шкафу, кроме тела, была еще только подушка. Тумбочка оказалась пуста. Поиски под матрасом тоже ни к чему не привели.
— Ну, а теперь мы можем наконец идти? — спросила Вэлком, осторожно обходя тело. — Я уже на грани нервного срыва.
— А ты не считаешь, что мы должны поставить его обратно?
— Кого поставить обратно?
— Ну, этого парня на полу.
У Вэлком расширились глаза.
— У тебя еще есть силы шутить.
— Понимаешь, если кто-нибудь откроет дверь, его заметят.
— А ты считаешь, в стенном шкафу его не заметят?
— Там он, по крайней мере, не так будет бросаться в глаза. Мы должны все восстановить в прежнем виде.
— О Господи! — простонала Вэлком.
Они все же затащили тело обратно в шкаф, прислонили лбом к стене и быстро захлопнули дверь, пока оно не выпало снова.
— Ой, — вскрикнула Мери.
— Что еще?
— Мы поставили его не той стороной.
— Даже не думай об этом. — Вэлком заметалась по каюте, вытирая все краем своей рубахи.
— Что ты делаешь? — спросила Мери.
— Отпечатки пальцев. Ты что, забыла?
— Но ты же уничтожаешь и отпечатки убийцы.
Вэлком пристально посмотрела на нее:
— Довольно мудро. Тогда давай отсюда выметаться.
Кто из них трясся больше, когда они бегом бежали по коридору, Мери не знала.
— Помни, — предупредила она Вэлком, — когда мы вернемся, веди себя так, будто ничего не случилось.
— Как уж получится, — проворчала Вэлком.
— Ты же не хочешь лучшие годы жизни провести в египетской кутузке. Смотрела «Сфинкс»? — Мери поежилась. — Ужасный фильм. Там стража…
— Я не желаю ничего об этом слышать. Буду естественной до отвращения, не беспокойся. Так что никто ничего не заподозрит.
Мери скользнула в свое кресло рядом с Рэмом.
— Тебя так долго не было, что я уже начал беспокоиться, — сказал Рэм.
Она посмотрела на часы. Неужели мы ходили всего двадцать минут? А мне показалось, что прошло двадцать часов. Или дней.
— Извини. Непредвиденные обстоятельства.
— Какие?
— Хм… мы… хм… У Вэлком порвалась бретелька на бюстгальтере. Пришлось зашивать.
— Понятно.
— Я хочу чего-нибудь выпить, — капризно проговорила Мери.
Рэм поднял руку.
— А что бы ты хотела? — спросил он, когда подошел официант.
— Скотч со льдом. Двойной. Нет, лучше тройной.
— Дама желает бокал вина.
— Скотч, черт побери! Тройной.
Рэм пожал плечами, затем кивнул официанту.
— Что случилось? Ты ведешь себя как-то странно. Что тебя тревожит? — спросил он, когда официант удалился.
— Ничего, — прохрипела она и откашлялась. — Все в порядке.
Официант подал бокал. Одним глотком она опустошила его наполовину. Рэм нахмурился:
— Любовь моя, я…
Она схватила его за руку:
— Давай потанцуем. — И допила остатки скотча.
Звучал чудный кантри-свинг с компакт-диска, который Рэм еще раньше передал диск-жокею.
О мертвом в стенном шкафу каюты 316 Мери старалась не думать. Его не существует, вот и все. Она смеялась, танцевала, заказывала скотч еще. Только не могла припомнить, пила ли. Пила, наверное, потому что никакой тревоги не ощущала.
На десятом танце нога Мери подвернулась, и она повисла на Рэме.
— Дорогая, уже первый час, и ты совсем измучилась. Давай уложим тебя в постель.
— Я пока не готова идти в постель. Еще рано. Пойдем погуляем, и ты заарканишь для меня пару звездочек в небе. Ты, ковбой. — Она зарылась лицом в его джинсовую рубашку. — Я уже говорила, что мне нравится, как ты одет? Выглядишь как настоящий техасец.
— А я и есть настоящий. Наполовину, по крайней мере.
— Это верно. Я почти забыла. Ты ведь рассказывал, что твоя мама из Далласа. Я вот думаю, не знакома ли она с моей мамой. — Она почесала свой нос, который как-то странно онемел.
— Давай выйдем на воздух.
На прогулочной палубе не было ни души. Они бросили свои шляпы на палубные кресла и подошли к поручням. Пароход медленно скользил по древним темным водам. Ветерок взлохматил перья на жилетке Мери и влажные волосы на голове.
Рэм откинулся на поручни и прижал ее спину к груди. Странное чувство дежа вю снова поднялось из глубины ее подсознания, когда она уютно устроилась в его крепких руках и посмотрела на звезды, сияющие в тихом ночном небе. Было ощущение, что они уже стояли вот так с Рэмом бессчетное число ночей. Если бы Мери верила в реинкарнацию, как ее отец, она бы могла поклясться, что они провели вместе всю жизнь вот под этими небесами.
Она поделилась своими чувствами с Рэмом.
— Но мы на самом деле провели всю жизнь вместе, — прошептал он ей на ухо. — Ты душа моя… моя единственная большая любовь, на веки вечные. Помни это.
Опять начинаю понемножечку сходить с ума.
Нет, это все скотч. Это все действие стресса после того, как мы нашли тело.
Его язык начал ласкать ее шею, и она автоматически наклонила голову, подставляя ее для ласк. Затем губы Рэма перешли на ее обнаженные плечи, а правая рука скользнула на грудь.
Горя желанием поцеловать его, коснуться его, она выпрямилась и повернулась к нему лицом. В это время его левая рука скользнула вниз, и он плотно прижал ее бедра к своим.
Ее спина выгнулась дугой, рот сделался совсем слабым, безвольным, и она начала ловить им воздух. Ее пальцы накрыли ласкающую руку Рэма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71