В конце августа Джесе вернулась в свою башню в Напа-Вэлли и немедленно приступила к разработке макетов рекламных листов и брошюр для Катрионы. Работа доставляла Джесс удовольствие. В конечном счете годы, проведенные в отделе искусства компании «Хольт и Экхарт», принесли свои плоды.
Подгоняя свое богатое воображение, Катриона решила не ограничиваться созданием гостиниц только в двух своих поместьях; помимо этого, она решила организовать сеть частных пансионов по всей стране, в домах богатых друзей, которые «не будут против небольшого приращения состояния».
— Вот и прекрасно. Ты сможешь предложить туристам романтику и историю, да еще и с отличными удобствами, — одобрила план Джесс. — Теперь осталось только подобрать название для твоей фирмы.
— Есть! — вскрикнула неожиданно Гвиннет. — «В гости к феодалу».
Джесс и Катриона разработали логотип новой компании стилизованный поместный дом, на крыше которого современным остроконечным шрифтом красовалось название.
Затем Джесс разработала символику для канцпринадлежностей, визиток и четырехстраничного буклета с очень привлекательными фотографиями, снятыми Катрионой в обновленных Скорсби-Холле и Барнхем-Парке. Аккуратно упаковав законченные варианты оформления, Джесс послала их экспресс-почтой Катрионе, которая пришла в полнейший восторг от работы подруги.
После отправки посылки Катрионе Джесс все же заставила себя закончить «Весну», «Лето», «Осень» и «Зиму». Однако картины по-прежнему ей не нравились, Джесс не в состоянии была что-либо в них исправить, даже если бы начала скрупулезно над ними работать с самого начала, правда, несмотря на это, на картины Джесс уже нашелся покупатель.
И что дальше? Осень для Джесс была отвратительным сезоном надуманных замыслов картин и депрессии. Ее все раздражало, Джесс не находила себе места.
— Тебе надо куда-то уехать, — однажды посоветовала Джесс Виктория. — Куда-нибудь, где ты никогда не была.
Джесс все чаще и чаще вспоминала слова подруги. И тут позвонила Андреа.
Лас-Хадас показался Джесс местом не хуже других.
— Осталось недалеко, — сообщил наконец Макс. Ехали они очень долго. — Слов нет, до чего же мы рады, что ты решилась все-таки приехать.
Час спустя Джесс с закрытыми глазами лежала ничком на огромной кровати и пыталась привести в порядок мысли, взбудораженные новыми образами и впечатлениями.
Минареты в мавританском стиле, арки и башенки, увенчанные горгульями, сверкающие белизной в лучах послеполуденного тропического солнца.
Джесс крепко проспала не менее часа и, вырвавшись из паутины бессвязных сновидений, обнаружила, что за окном быстро темнеет и комната наполняется пурпурными тенями.
Вскоре на землю мягко опустилась ночь. Вокруг Джесс зажглось море огней. Откуда-то со стороны послышалась веселая мексиканская песенка, а в траве нарастало крещендо разошедшихся сверчков.
Часы в доме пробили семь. Джесс на целый час опоздала на коктейль. Быстро приняв душ, Джесс натянула на себя широкие белые брюки и свободную желто-маслиновую блузку.
Напялив на голову широкополую соломенную шляпу, она вышла из дома и направилась на звуки музыки, смех и золотой переливающийся свет, заливавший рыночную площадь.
Джесс почти сразу увидела Макса и Андреа, сидевших за столиком в дальнем углу площади.
В мягком вечернем свете Андреа выглядела, как всегда, молодой и очаровательной: одета она была во что-то легкое и золотистое, волосы собраны на макушке и заколоты у правого уха веточкой алой розы. Андреа сидела между Максом и каким-то красивым блондином, слева от которого расположилась прелестная девушка.
В компании присутствовал еще один мужчина…
Андреа, приподнявшись, пожала руки Джесс и расцеловала ее в обе щеки.
— До чего же замечательно, что ты смогла к нам приехать, дорогая.
— Прошу прощения за опоздание. Я проспала. Кажется, я устала несколько больше, чем предполагала.
— Не переживай, — успокоила Джесс Андреа и представила ей пару:
— Наши лучшие друзья из Гамбурга. Уверена, вы полюбите друг друга.
Джесс кивнула и обменялась поцелуями, рукопожатиями и улыбками, а Андреа в это время пояснила, что Райнер — издатель журнала, Инга — его свежеиспеченная жена, и у них медовый месяц, ну разве не прелесть?
— Замечательно, — отрешенно согласилась Джесс, не в силах оторвать взгляда от сидящего напротив человека. Без сомнения, он был мексиканцем. Мужчина тоже рассматривал Джесс.
Наконец Андреа соизволила представить незнакомца:
— А это — наш особенный друг из Мехико. Доктор Рафаэль Геррера.
Джесс протянула руку, и Геррера заключил ее в свою теплую огрубелую ладонь. Его крепкое пожатие Джесс ощутила как полное слияние себя с этим человеком.
Рафаэль Геррера был далеко не красавец. У него было грубое смуглое лицо, широкий нос, тяжелый подбородок и жестокий рот ацтекской статуи. Геррера был коренаст и всего на три или четыре сантиметра выше Джесс. На нем была дешевая белая рубашка, пуговицы которой едва не лопались на мощной волосатой груди.
Джесс, слушая раскатистый веселый голос Рафаэля, поймала себя на мысли о том, как бы ей хотелось, чтобы Геррера поцеловал ее. А глядя на жестикуляцию его лопатовидных рук, она невольно попыталась представить себе, каким бы было прикосновение этих рук к ее телу.
— Рафаэль окончил медицинский колледж Калифорнийского университета и еще год проучился в Кельне, — как-то между прочим сообщил за ужином Макс Джесс. — Он прекрасно говорит по-немецки.
Закончив ужин чашечкой крепкого кофе, все поднялись.
Джесс и Рафаэль отправились по узкой мощеной дорожке между высоких стен, все еще не остывших от дневной жары, в сторону пляжа.
Они шли молча. Джесс довольно крепко прижалась к Рафаэлю, чувствуя тепло его тела и упругие крепкие мускулы. Они сняли обувь и вошли в пенящиеся буруны набегавших на песок волн; вода, наполненная стайками флюоресцирующих рачков, нежно плескалась вокруг колен, на другом конце залива ярко горели огни Манзанилло, далеко на горизонте двигался на север круизный лайнер, расцвеченный огнями, словно рождественская елка.
Рафаэль легко развернул к себе Джесс и ласково поцеловал ее в лоб. Затем быстрым, сильным движением он поднял ее на руки и стал слегка покачивать с такой легкостью, будто в Джесс веса было не больше, чем в ребенке.
— Поцелуй меня, — прошептала Джесс.
Рафаэль покачал головой:
— Нет.
Поставив Джесс на песок, он взял ее очень крепко за руку и повел к ее коттеджу, петляя темными улочками.
У дверей дома Рафаэль поднес руки Джесс к своим губам.
— Если я поцелую тебя, как мне хотелось бы, — вполголоса признался Рафаэль, — то меня после этого не остановить. И это будет не правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96