Явно недовольный перспективой ехать в столь дальний путь по отвратительной погоде и не менее отвратительной дороге, он все время ворчал, несмотря на обещанные двадцать пять фунтов за беспокойство. Таксист высадил подруг на продуваемом ветрами внутреннем дворе замка Данлевен и, немедленно развернувшись, так рванул с места, что из-под колес автомобиля во все стороны полетела галька.
Прижавшиеся друг к другу Джесс, Гвиннет и Катриона смотрели на замок; порывистый ветер неожиданно налетал с разных сторон и обдавал их струями ледяного дождя. Высокие гранитные стены, и ни единого огонька. Данлевен выглядел опустевшим.
Гвиннет нащупала в темноте железный трос колокольчика и с силой его дернула. Было слышно, как звонок прозвучал внутри замка и прокатился эхом по всему зданию.
Никто не шел открывать двери.
Подруги потерянно посмотрели на удалявшиеся в темноте красные габаритные огни исчезнувшего вскоре за дальним поворотом такси. Сердитый его водитель — единственная нить, связывавшая подруг с внешним миром, — теперь, задним числом, казался добрым старым дядечкой, очень дружелюбным и милым.
— Ну это уж слишком! — Гвиннет шагнула назад, посмотрела вверх на грязные стены и сунула руки глубоко в карманы плаща. С нее достаточно. Она совершенно окоченела. Впервые за все это время Гвин уже не волновало то, что по ту сторону ворот находился Танкреди и что он скоро предстанет перед ней — улыбающийся своей пленительной улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять. — Ну ладно. Мы приехали. Дальше что?
Джесс посмотрела на обитую железом дверь и подняла воротник парки, защищаясь от дождя. Колено ныло. Гнев куда-то улетучился, осталось лишь дурное предчувствие, костлявыми пальцами сдавливавшее горло и грудь. В голове звучало эхо бесконечных частых гудков в телефонной трубке.
Несчастная Катриона дрожала. Ей хотелось плакать.
— Там никого нет.
— Разумеется, есть. Должен быть.
Они подождали. Гвиннет во второй раз подергала колокольчик.
— И что же, вы думаете, мы должны… — начала было Катриона.
Но в этот момент дверь на хорошо смазанных петлях бесшумно отворилась.
В дверном проеме стояла стройная фигура, приглушенный свет из прихожей за ее спиной падал на серебристые волосы, четко обрисовывал высокие скулы и глубоко посаженные глаза.
— Кто там? — Женщина разглядывала поздних гостей с явным недоумением. — Что вам нужно? — Тон вдруг изменился:
— Джесс? Гвин? Кэт? Вы… Ну что ж, — смиренно вздохнула Виктория Рейвн, — раз уж вы здесь, думаю, вам лучше войти.
Виктория. Жива и здорова.
Она явно не ожидала приезда подруг и, очевидно, не была осчастливлена подобным обстоятельством.
«Ничего не понимаю», — подумала Гвиннет.
Поставив вещи у ног, они неловко топтались в полутемном холле.
— Мы пытались дозвониться из Обана, — объяснила Джесс.
— Я сняла трубку с рычага. — Виктория крепко зажмурилась, словно пытаясь этим прогнать непрошеное видение.
Открыв глаза, она тем не менее снова увидела трех подруг и поморщилась. — А почему вы вообще приехали?
— По просьбе Танкреди. Он нам позвонил.
Виктория выглядела ошеломленной.
— Тан-кре-ди позвонил? Когда?
— Три дня назад. И говорил очень встревоженно, — ответила Джесс.
— Гвиннет прилетела из Нью-Йорка, — вставила Катриона. — А Джесс проделала свой путь из Мехико.
— Мехико, — эхом повторила Виктория. — Это действительно далеко. — Она сосредоточенно разглядывала подруг, вероятно, пытаясь уловить смысл их приезда. — Но что вам сказал Танкреди?
Джесс глубоко вздохнула. Она была сбита с толку. Неужели их в конце концов одурачили самым глупым образом?
— Он сказал, что мы нужны тебе. Мы приехали помочь.
— Боюсь, что уже не сможете, — покачала головой Виктория.
Ее длинные прямые волосы ярко блестели в свете ламп.
В холле стоял жуткий холод. Тоном, каким запоздало извиняются перед гостями, приехавшими после пятичасового чая, Виктория добавила:
— Спасибо, что приехали, в любом случае очень мило с вашей стороны.
Подруги не знали, что же им делать дальше. Не ждет ли Виктория, что они тотчас развернутся и уберутся восвояси?
— А Танкреди здесь? — спросила Гвиннет. — Может, нам лучше поговорить с ним?
Губы Виктории исказила бессмысленная улыбка.
— Он — наверху. В своей комнате.
Но Виктория и не пошевелилась, чтобы провести подруг к брату.
Гвиннет нервно хрустнула суставами пальцев.
— Могу я подняться? Я знаю, где его комната.
Словно это было только вчера, Гвин представила эту уединенную монашескую комнату с высокими арочными окнами и односпальной кроватью, стол, книги и старинный кувшин с тазом.
— Если хочешь. — Виктория кивнула.
Дверь в комнату Танкреди была закрыта.
Подруги в нерешительности остановились перед ней. Из комнаты не доносилось ни звука.
— Он болен? — спросила Гвиннет шепотом. — Или спит?
Мы не хотим его беспокоить.
— Не обеспокоите. — Виктория открыла дверь, они вошли, и в нос им ударил резкий неприятный запах какого-то дезинфицирующего средства, смешанный с застаревшим «ароматом» плесени и гнили.
Старуха с жидкими седыми волосами поднялась со стула, на котором сидела, и вопросительно повернула к вошедшим каменно-застывшее лицо.
— Все в порядке, Кирсти, — успокоила старуху Виктория. — Это друзья.
Единственным звуком, сопровождавшим их путь до постели, был стук высоких каблуков Гвиннет по голому деревянному полу.
Они встали плечом к плечу у постели и безмолвно уставились на лежавшего на ней человека.
— Но это не… — начала было Гвин.
С первого взгляда это, конечно же, был не Танкреди.
На кровати лежал совершенно изможденный человек: сложенные на груди руки походили на клешни, обтянутые дряблой кожей; волосы — седые, впалые щеки густо покрыты мертвенно-бледными пятнами.
Но это был Танкреди, и он был мертв.
— Сегодня где-то около полудня, — сказала Виктория.
Гвиннет издала слабый невольный страдальческий вздох.
Катриона зажала рот руками и отвернулась.
— Мне так жаль. Я бы никогда не приехала. Мы не знали.
— Разумеется, не знали. Откуда?
Джесс неотрывно смотрела на спокойное, исчахнувшее лицо.
— Как долго он болел?
Виктория пожала плечами.
— Кто знает? Но еще два последних месяца он был не так уж и плох.
В комнате повисло молчание. Как бы извиняясь, Гвин спросила:
— Что это было?
— А что бы вы думали, зная тот образ жизни, который он вел? — раздраженно ответила Виктория. — СПИД, конечно. Надеюсь только, он думал, что это стоит того.
Глава 2
Они сидели в гостиной у оконного выступа, за тем же самым столом, за которым Гвиннет когда-то пила чай с тетушкой Камерон, с той только разницей, что вместо подноса с чайным сервизом на столе стояли стаканы и графин с виски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Прижавшиеся друг к другу Джесс, Гвиннет и Катриона смотрели на замок; порывистый ветер неожиданно налетал с разных сторон и обдавал их струями ледяного дождя. Высокие гранитные стены, и ни единого огонька. Данлевен выглядел опустевшим.
Гвиннет нащупала в темноте железный трос колокольчика и с силой его дернула. Было слышно, как звонок прозвучал внутри замка и прокатился эхом по всему зданию.
Никто не шел открывать двери.
Подруги потерянно посмотрели на удалявшиеся в темноте красные габаритные огни исчезнувшего вскоре за дальним поворотом такси. Сердитый его водитель — единственная нить, связывавшая подруг с внешним миром, — теперь, задним числом, казался добрым старым дядечкой, очень дружелюбным и милым.
— Ну это уж слишком! — Гвиннет шагнула назад, посмотрела вверх на грязные стены и сунула руки глубоко в карманы плаща. С нее достаточно. Она совершенно окоченела. Впервые за все это время Гвин уже не волновало то, что по ту сторону ворот находился Танкреди и что он скоро предстанет перед ней — улыбающийся своей пленительной улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять. — Ну ладно. Мы приехали. Дальше что?
Джесс посмотрела на обитую железом дверь и подняла воротник парки, защищаясь от дождя. Колено ныло. Гнев куда-то улетучился, осталось лишь дурное предчувствие, костлявыми пальцами сдавливавшее горло и грудь. В голове звучало эхо бесконечных частых гудков в телефонной трубке.
Несчастная Катриона дрожала. Ей хотелось плакать.
— Там никого нет.
— Разумеется, есть. Должен быть.
Они подождали. Гвиннет во второй раз подергала колокольчик.
— И что же, вы думаете, мы должны… — начала было Катриона.
Но в этот момент дверь на хорошо смазанных петлях бесшумно отворилась.
В дверном проеме стояла стройная фигура, приглушенный свет из прихожей за ее спиной падал на серебристые волосы, четко обрисовывал высокие скулы и глубоко посаженные глаза.
— Кто там? — Женщина разглядывала поздних гостей с явным недоумением. — Что вам нужно? — Тон вдруг изменился:
— Джесс? Гвин? Кэт? Вы… Ну что ж, — смиренно вздохнула Виктория Рейвн, — раз уж вы здесь, думаю, вам лучше войти.
Виктория. Жива и здорова.
Она явно не ожидала приезда подруг и, очевидно, не была осчастливлена подобным обстоятельством.
«Ничего не понимаю», — подумала Гвиннет.
Поставив вещи у ног, они неловко топтались в полутемном холле.
— Мы пытались дозвониться из Обана, — объяснила Джесс.
— Я сняла трубку с рычага. — Виктория крепко зажмурилась, словно пытаясь этим прогнать непрошеное видение.
Открыв глаза, она тем не менее снова увидела трех подруг и поморщилась. — А почему вы вообще приехали?
— По просьбе Танкреди. Он нам позвонил.
Виктория выглядела ошеломленной.
— Тан-кре-ди позвонил? Когда?
— Три дня назад. И говорил очень встревоженно, — ответила Джесс.
— Гвиннет прилетела из Нью-Йорка, — вставила Катриона. — А Джесс проделала свой путь из Мехико.
— Мехико, — эхом повторила Виктория. — Это действительно далеко. — Она сосредоточенно разглядывала подруг, вероятно, пытаясь уловить смысл их приезда. — Но что вам сказал Танкреди?
Джесс глубоко вздохнула. Она была сбита с толку. Неужели их в конце концов одурачили самым глупым образом?
— Он сказал, что мы нужны тебе. Мы приехали помочь.
— Боюсь, что уже не сможете, — покачала головой Виктория.
Ее длинные прямые волосы ярко блестели в свете ламп.
В холле стоял жуткий холод. Тоном, каким запоздало извиняются перед гостями, приехавшими после пятичасового чая, Виктория добавила:
— Спасибо, что приехали, в любом случае очень мило с вашей стороны.
Подруги не знали, что же им делать дальше. Не ждет ли Виктория, что они тотчас развернутся и уберутся восвояси?
— А Танкреди здесь? — спросила Гвиннет. — Может, нам лучше поговорить с ним?
Губы Виктории исказила бессмысленная улыбка.
— Он — наверху. В своей комнате.
Но Виктория и не пошевелилась, чтобы провести подруг к брату.
Гвиннет нервно хрустнула суставами пальцев.
— Могу я подняться? Я знаю, где его комната.
Словно это было только вчера, Гвин представила эту уединенную монашескую комнату с высокими арочными окнами и односпальной кроватью, стол, книги и старинный кувшин с тазом.
— Если хочешь. — Виктория кивнула.
Дверь в комнату Танкреди была закрыта.
Подруги в нерешительности остановились перед ней. Из комнаты не доносилось ни звука.
— Он болен? — спросила Гвиннет шепотом. — Или спит?
Мы не хотим его беспокоить.
— Не обеспокоите. — Виктория открыла дверь, они вошли, и в нос им ударил резкий неприятный запах какого-то дезинфицирующего средства, смешанный с застаревшим «ароматом» плесени и гнили.
Старуха с жидкими седыми волосами поднялась со стула, на котором сидела, и вопросительно повернула к вошедшим каменно-застывшее лицо.
— Все в порядке, Кирсти, — успокоила старуху Виктория. — Это друзья.
Единственным звуком, сопровождавшим их путь до постели, был стук высоких каблуков Гвиннет по голому деревянному полу.
Они встали плечом к плечу у постели и безмолвно уставились на лежавшего на ней человека.
— Но это не… — начала было Гвин.
С первого взгляда это, конечно же, был не Танкреди.
На кровати лежал совершенно изможденный человек: сложенные на груди руки походили на клешни, обтянутые дряблой кожей; волосы — седые, впалые щеки густо покрыты мертвенно-бледными пятнами.
Но это был Танкреди, и он был мертв.
— Сегодня где-то около полудня, — сказала Виктория.
Гвиннет издала слабый невольный страдальческий вздох.
Катриона зажала рот руками и отвернулась.
— Мне так жаль. Я бы никогда не приехала. Мы не знали.
— Разумеется, не знали. Откуда?
Джесс неотрывно смотрела на спокойное, исчахнувшее лицо.
— Как долго он болел?
Виктория пожала плечами.
— Кто знает? Но еще два последних месяца он был не так уж и плох.
В комнате повисло молчание. Как бы извиняясь, Гвин спросила:
— Что это было?
— А что бы вы думали, зная тот образ жизни, который он вел? — раздраженно ответила Виктория. — СПИД, конечно. Надеюсь только, он думал, что это стоит того.
Глава 2
Они сидели в гостиной у оконного выступа, за тем же самым столом, за которым Гвиннет когда-то пила чай с тетушкой Камерон, с той только разницей, что вместо подноса с чайным сервизом на столе стояли стаканы и графин с виски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96