"Вместо того, чтобы переставлять чашки, поменяйся местами с Сарой. Пусть она по ошибке займет кресло, предназначенное для тебя. Тогда на чашке останутся только отпечатки пальцев Иэна, но не твои."
"Превосходно. Остается только одна мелкая проблема. Как мне поменяться местами с Сарой?"
Харри усмехнулся так, как я усмехнулась много лет тому назад в Париже, когда он готовился убить Полетт. Тогда он спросил меня, как ему проникнуть в квартиру Николсонов, если Полетт заберет желтые розы у двери, даст ему на чай и скажет "До свидания".
Я ответила так:
"Придумай что-нибудь сам, мой дорогой братец."
То же самое сказал мне Харри в «Адамсе». Все ещё размышляя об этом, я отвела миссис Кук в сторону и напомнила ей, что она может уйти, когда мы закончим десерт.
– Спасибо, мадам, – сказала она.
– И, пожалуйста, не забудьте нагреть воду для кофе.
– Хорошо, мадам.
Я восхищалась собственной выдержкой. Мои ноги снова стали сильными, ладони – сухими, индейская воля – непоколебимой.
Я изо всех сил старалась не думать о Томе МакКиллапе.
45
Иэн тоже старался не думать о Томе МакКиллапе.
Точнее, он старался вообще ни о чем не думать. Испытание, пережитое им во время обеда, было более тяжким, чем все выпавшие на его долю деловые схватки. Гораздо более тяжким, потому что здесь отсутствовала логическая нить, которой можно было следовать. Иэн привык жить согласно набору неизменных правил, и когда его собственная дочь, которую тщательно воспитывали, нарушила эти правила, не боясь последствий, он тотчас полностью растерялся.
Он знал, что сам оказался не на высоте, и это мучило его больше, чем что-либо другое. Он не сумел справиться с Джинной, не отправил дочь в её комнату. Ему следовало это сделать. Почему он так сплоховал?
Его мысли прервала миссис Кук, вошедшая в кухню, где он отмерял нужное количество кофе. Она пришла попрощаться в верхней одежде, и он едва узнал её.
– Спасибо за прекрасный обед, миссис Кук. Он всем понравился.
– Вы съели так мало, – сказала домработница, ожидая объяснения.
Что из слов Джинны она услышала? Что знала о поведении Алексис? Стыдно, когда личные проблемы хозяев дома вываливаются на прислугу.
– Вы все приготовили превосходно, миссис Кук. От вас нельзя требовать большего.
– Да, сэр. Всего хорошего, сэр.
– Всего хорошего.
Он вернулся к приготовлению кофе и своим тягостным мыслям.
Обычно он получал удовольствие от этого маленького ритуала, от нескольких безмятежных мгновений одиночества после вкусного и приятного обеда. Но сейчас он спешил вернуться назад, боясь очередного выпада Джинны. Его нервы были натянутыми, движения – неловкими. Он в спешке плеснул немного кипятка на запястье, поморщился, выругался и продолжил наполнять кофеварку, пока не вылил в неё почти всю воду из чайника.
Миссис Кук заранее поставила на серебряный поднос пять чашек и блюдец. Иэн положил в одну из чашек по одной ложечке «Хэга» и белого порошкообразного снотворного. Потом наполнил чашку оставшейся в чайнике водой. Чтобы отличить чашку Алексис, Иэн поставил её на блюдце с маленькой щербинкой у края. Это позволит избежать ошибки.
Он также поместил на поднос сахарницу и кувшинчик для сливок. Салфетки и ложки уже находились там. К этому моменту готовый кофе уже должен был стечь в нижнюю часть кофейника. Иэн заглянул в него. Да. Он налил ароматный, только что приготовленный напиток в четыре оставшиеся чашки, поставил кофеварку на термостойкую подставку и взял поднос, чтобы отнести его в гостиную.
– … более того, молодая леди, по-моему, я вправе требовать от вас объяснения, – услышал он голос Алексис, войдя в комнату.
Тон был ледяным, враждебным. Она обращалась к Джинне, сидевшей напротив мачехи. Алексис казалась усталой, но вместо того, чтобы откинуться на спинку дивана, она подалась вперед, словно готовясь к атаке.
– Я не обязана что-то объяснять тебе, – отозвалась Джинна. – Я лишь сказала правду о тебе и Томе.
– Не всю правду.
– Я думал, что этот разговор закончен, – Иэн перевел взгляд с жены на дочь. Обе женщины словно не замечали его. – Что эта проклятая тема закрыта.
Харри, стоя возле серванта из красного дерева, наливал всем коньяк и делал вид, будто ничего не слышит. Сара по-прежнему находилась в своем кресле на колесах. Если лицо её мужа оставалось непроницаемым, то она как бы отражала возникшую напряженность. Пальцы Сары сжимали металлические подлокотники, их костяшки побелели, губы женщины окаменели.
– Боюсь, я не знаю, что ты считаешь "всей правдой", – сказала Джинна мачехе.
Почему Харри не пересадит Сару из кресла в более удобное место? подумал Иэн. Вероятно, стычка между двумя женщинами мешала всем вести себя разумно. Джинна нарушила атмосферу вечера, который мог стать очень приятным. Он никогда не простит ей этого. В такой ситуации он вряд ли мог винить Алексис в том, что она требовала извинения, однако надеялся, что жена не будет проявлять настойчивость.
– Вся правда включает в себя не только мои, но и твои отношения с Томом, – сказала Алексис, когда Иэн начал подавать кофе.
Хотя это было невежливым, он прежде всего обслужил Алексис, чтобы избавиться от блюдца со щербинкой. Он поставил «Хэг» на столик справа от Алексис. Поскольку все остальные чашки были одинаковыми, не имело значения, кому какая достанется. Когда все получили кофе, Иэн оставил поднос на середине стеклянного столика, чтобы присутствовавшие могли при желании брать сливки и сахар.
– Хорошо, хорошо, – усмехнулась Джинна, – наконец ты признала, что вступила в отношения с Томом. Это прогресс.
– Отношения, – отозвалась Алексис, – бывают не только сексуальными или любовными, как ты, похоже, считаешь. Я лишь имела в виду, что знаю этого человека. Позволю себе заметить, что мне пришлось познакомиться с ним, поскольку я – твоя мачеха.
Услышав новый сигнал опасности, Иэн заговорил.
– Что ты хочешь этим сказать, Алексис?
Харри шагнул вперед с бокалами коньяка, расставил их по местам, взял свой бокал. Иэн отпил нежный напиток, ощутил разлившее по телу тепло. Несмотря на то, что в камине полыхал огонь, Иэна почти знобило от разлитой в воздухе стужи.
– Я хочу сказать, – ответила Алексис, – что познакомилась с Томом МакКиллапом потому, что хотела защитить интересы Джинны.
– Это ложь! – запротестовала девушка.
– Интересы Джинны? – сказал Иэн. – Что это значит?
– Когда чета Маринго обедала здесь несколько месяцев тому назад, Джинна якобы занималась в доме своей университетской подруги. Помнишь? Она вернулась, когда мы пили кофе.
Иэн кивнул.
– Она была не у подруги, – сказала Алексис. – Она была в постели с Томом МакКиллапом.
– Как ты смеешь? – взорвалась Джинна, вскочив со своего кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126