Кто-то убил Ричарда Лэтама, и она не была уверена, что им удастся найти убийцу. Слишком много народу радовалось его смерти.
Оказавшись в своей комнате, Томазина задумалась о мужчине, которого любила. Будет ли он сегодня ее любить? Или так и останется ее тюремщиком?
То и дело она подходила к окну. Ника не было, зато наконец вернулась Констанс в сопровождении Майлса Лэтама.
Глядя на них, Томазина подумала, что интересно было бы узнать, где они встретились и были ли вместе все время. Ник сказал, что уехали они порознь.
Констанс улыбалась, когда вместе с Майлсом шла к дому из конюшни. На полдороге к большой зале они остановились, и Майлс, наклонившись к ее уху, что-то прошептал ей. Констанс рассмеялась и дотронулась руками в белых перчатках до его груди, обтянутой черным дублетом.
Томазина ахнула.
Она бы подумала, что это ей привиделось, если бы не факелы, освещавшие двор. На черном фоне она ясно разглядела знак «v».
Старшая дочь не унаследовала от Лавинии знак ведьмы… зато его получила младшая дочь.
13
Томазина стояла спиной к окну и прижимала к губам руки, когда вошел Ник, нашедший наконец тайный ход. Он понял, что его появление было неожиданным и Томазина испугалась, поэтому хотел извиниться, но не успел. Она бросилась ему на шею, не давая времени куда-нибудь поставить фонарь. Она вся дрожала.
– Я должен был тебя предупредить, – сказал он.
Гардероб он отодвинул заранее – в надежде, что ему удастся отыскать тайный ход.
Ник прижимал ее к себе и старался успокоить, одной рукой гладя ее по волосам, а другой – по спине. Томазина, ничего не говоря, прятала лицо у него на груди, и Нику стало стыдно, что он испугал ее до полусмерти.
– Все хорошо, – шептал он. – Никто сюда не войдет. – Она не отвечала. – Я пришел сюда через комнату Констанс, когда ее не было, а кнопку завалил так, что ее не найти.
Определив, где выход, он обследовал весь тайный ход, который вел далеко за пределы господского дома.
– Родничок на месте, – сказал, делая еще одну попытку ее успокоить. Задрав ногу, он продемонстрировал ей мокрую подошву. Пока Томазина была в Манчестере, не переставая шел дождь. – А вообще там все заросло. Я никого не заприметил, но было уже темно. Надо посмотреть завтра утром.
– Ник!
Его до слез растрогал ее дрожащий голосок, но одновременно он понял, что случилось нечто гораздо более страшное, чем его неожиданное появление в ее комнате. Отругав себя за бесчувственность, он стал ждать, что она еще скажет, но она молчала.
– Томазина!
Стон сорвался с ее губ.
– Ох, Ник…
– В чем дело, любимая?
Он даже сам не заметил, как легко назвал ее «любимой», но Томазине, к сожалению, было не до того.
– Я знаю, кто моя сестра.
Он крепче прижал ее к себе, потом отпустил. Вот в чем дело! Он с облегчением вздохнул и только после этого осознал, какими новыми неприятностями может быть чревато ее открытие.
– Кто она? Почему ты так испугалась?
Сначала Томазина вообще ничего не могла сказать, лишь рыдала у него на груди, крепко прижимаясь к нему всем телом и возбуждая в нем вполне понятные желания.
Ник ласково отодвинул ее от себя, решив, что у них еще будет на это время, а пока он хотел услышать ее рассказ.
– Ну, что тебя так расстроило? Я-то думал, ты обрадуешься, когда найдешь сестру.
Она тяжело вздохнула.
– Не знаю, как это может быть, но Констанс – моя сестра.
– Нет!
Ее утверждение противоречило здравому смыслу и потрясло его до глубины души.
Тогда она вырвалась из его объятий, подошла к сундуку и уселась на нем, подогнув под себя ноги. Ник не двигался. Он никак не мог понять, зачем ей понадобилась эта сказка. Может быть, она думает, что это правда?
– Невозможно! Почему ты так решила?
– Сама не могу поверить! Матушка, верно, сошла с ума, когда сотворила такое.
– Почему ты думаешь, будто Констанс твоя сестра? Еще пару часов назад ничего подобного не приходило тебе в голову.
– Ник, помнишь, я рассказывала о матушкиных руках? Вспомни о знаке ведьмы. Я ничего не искала. Я случайно увидела в окно. Она сложила руки, и я увидела.
Расстроенный донельзя, Ник попытался разуверить Томазину.
– Тебе померещилось…
– Ничего не померещилось! Найди ее и убедись сам.
– Тогда это совпадение. – Из всех женщин Кэтшолма и Гордича Констанс меньше всего подходила на роль дочери Лавинии. Фрэнси не скрывала своей беременности. Все о ней знали. Он нахмурился, стараясь припомнить подробности. – Фрэнси, овдовев, вернулась к отцу. Родила она тут. Наверное, кто-то принимал у нее роды и ухаживал за ней.
– Не думаю. – Томазина тоже настойчиво рылась в своей памяти. – Я тоже кое-что помню, хотя была совсем маленькой. Шла война между Францией и Шотландией, и здесь не осталось ни одного мужчины. – Она поглядела наверх. – Совсем незадолго до этого мы получили известие о смерти моего отца. Джон Блэкберн тоже где-то сражался. С королем Генрихом. У Фрэнси роды начались внезапно, и она дала жизнь двойняшкам.
Ник мало разбирался в родах. Ему не разрешили даже быть поблизости, когда родилась Иокаста. Элис и повитуха прогнали его с глаз долой. Здесь не место для мужчины – так они тогда сказали.
Томазина прижала ладони к вискам и закрыла глаза.
– Я пытаюсь представить, как матушка себя чувствовала с незаконным ребенком в животе, который вот-вот должен был родиться. Наверное, отцом был Блэкберн, но он воевал. Он не мог жениться на ней, когда она стала вдовой.
Ника неприятно поразило то, что Томазина пытается влезть в шкуру Лавинии, однако он промолчал, начиная верить в ее правоту. Если в сердце заговора Лавиния, то все возможно.
– Никаких близнецов не было, – вдруг заявила Томазина.
Она встала и подошла к Нику. Прикоснувшись к его рукаву, Томазина стала рассказывать, как все было.
– Говорили, что Фрэнси родила двойню. Один ребенок, якобы, был здоровым, а другой – слабеньким и через несколько дней умер. Наверное, моя мать все продумала заранее, и ей помогали Дженнет и Вербурга. Едва у нее начались схватки, как она что-то такое дала Фрэнси.
Нику показалось, что его ударили под дых.
– «Что-то такое»?!
У него был странный голос, но Томазина не обратила на это внимания.
– Какое-нибудь зелье, вызывающее роды.
– Разве она могла быть уверена в его действии, если оно не помогло Элис? Помнишь, мама рассказывала?
– Это ли, другое ли зелье – неважно. Важно то, что она доносила своего ребенка, а Фрэнси родила раньше срока. Поэтому ее ребенок и умер.
– Ты хочешь сказать, что твоя мать обрекла на смерть наследника или наследницу Блэкбернов и Раундли, чтобы подсунуть им своего ребенка? Незаконного!
– Именно это я и говорю. – Она посмотрела на него, и сострадание мелькнуло в ее взгляде. – Ник, чему ты так удивился? Ты же лучше меня знаешь, какой была моя мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59