В точности такой, как когда она выскочила из комнаты Ричарда Лэтама. Тогда она не нашла ничего лучшего, как оправдаться поисками письма. А теперь?
Ник хотел последовать за Томазиной и потребовать от нее ответа, но не посмел. Если он с ней заговорит, то или убьет ее, или уложит в постель.
Три дня он тщательно ее избегал, но так и не смог изгнать ее из своих мыслей. В результате он так измучился, что поругался с матерью и если бы не Иокаста, Бог знает что наговорил бы ей. Марджори перестала даже смотреть в его сторону.
Единственное, что в жизни Ника шло, как полагается, – эта страда. Несмотря на все треволнения, урожай в этом году обещал быть лучше, чем когда-либо.
Ник, угрюмо глядя перед собой, отправился в свою комнату, где попытался сосредоточиться на делах, но то и дело отвлекался на мысли о загадочном существе, каким была для него Томазина Стрэнджейс.
Он удивился, когда пришла Агнес и потребовала его к Фрэнси, но еще больше удивился, поняв, что прошло несколько часов, во время которых он ровным счетом ничего не сделал.
Фрэнси ждала его в гостиной, одетая как положено, и у нее было такое выражение лица, что у Ника по спине пробежал озноб.
– Ник, у меня к тебе есть дело, – сказала она, беспомощно взмахнув рукой. – Мне больше некому довериться. Мы же были друзьями в детстве!
– Фрэнси, я всегда был вашим другом и верным слугой. Вы это знаете.
– Поезжай в Лондон.
– Сейчас? Ведь уборка…
– Здесь ты все так организовал, что твое присутствие не обязательно. – Она положила руку ему на плечо, а потом заглянула в глаза. – Две недели мы обойдемся без тебя, потому что мне больше некому довериться. Ты должен кое-что узнать.
– Что узнать?
– Умерла ли Лавиния Стрэнджейс?
Ник не сразу понял, но рот привычно держал на замке. На лице у него появилось дурацкое выражение.
– Почему вы решили, что она жива?
Расстроенное лицо Фрэнси убедило его, что она верит в то, о чем говорит.
– Не могу избавиться от этого ощущения. Но знаю, что Томазина не была со мной честной. Наверняка она приберегла какую-то тайну.
Ник едва не проговорился. Если Фрэнси ничего не узнала за много лет, пусть и дальше считает Констанс своей дочерью.
– Я все обдумала, – продолжала Фрэнси. – Помнишь, когда Томазина ушиблась, она сказала, что Ричард хотел убить ее мать? А если это так и Лавиния прислала сюда Томазину, чтобы отомстить ему? Нет, поезжай и удостоверься сам, жива Лавиния или умерла! Привези мне доказательства. Найди ее могилу. Найди священника, который ее отпевал. Я не успокоюсь, пока не узнаю все это наверняка!
Ник подумал, не сказать ли ей, что Томазина все вспомнила, но одернул себя потому что ему не понравилась настойчивость Фрэнси. Что-то она скрывала или недоговаривала. А потом ему пришло в голову, что если он будет в Лондоне, то сможет разузнать там и о Томазине. Расспрашивая о последних днях Лавинии, он волей-неволей наслушается и о Томазине. Если она его обманывала, ему будет гораздо легче справиться со своей любовью. И даже если он не совсем ее забудет, все равно он перестанет из-за нее страдать.
– Господи, пусть Лавиния окажется мертвой… – прошептал он. – Как бы я сам ее не убил, если она жива.
– Ты едешь?
– Фрэнси…
– Тебе это ничего не будет стоить.
Прежде чем он успел сказать, что дело не в деньгах, Фрэнси Раундли назвала такую сумму, что у Ника отнялся язык. С такими деньгами он сможет купить вдвое больше земли! Он увезет Иокасту сразу, как только возвратится из путешествия, во время которого исполнит поручение Фрэнси и поработает на себя тоже. Его не будет дней восемь – десять, и он успеет вернуться до следующей полной луны.
– Когда мне ехать?
– Как можно скорее! Сегодня. Сейчас. – Голубые глаза Фрэнси засветились радостью. – Возьми какого хочешь коня – и Господь с тобой.
Чтобы позлить Констанс и получить доказательства смерти Лавинии прежде, чем отпустить Томазину на все четыре стороны, Фрэнси уговорила ее погостить в Кэтшолме до дня Святого Михаила. Она даже намекнула в присутствии Констанс, что подумывает, не взять ли мисс Стрэнджейс на службу.
Сначала Фрэнси была очень любезна с Томазиной, особенно когда видела, как Томазина расстроена отъездом Ника, даже не попрощавшегося с ней. Тем временем Фрэнси всем, даже матери Ника, говорила, что он поехал посмотреть другие поместья.
Хозяйка Кэтшолма настаивала, чтобы Томазина садилась за стол рядом с ней, и надо сказать, обстановка во время этих собраний, происходивших два раза в день, была своеобразной. Майлс беседовал и заигрывал со всеми тремя женщинами, делая вид, что не замечает, как Фрэнси и Констанс общаются друг с другом только через посредников.
Ровно через неделю после того, как нашли труп Редиха, в Кэтшолме все пропиталось ненавистью. Если в сердце нет покоя, хорошего не жди. И за два дня до дня Святого Матфея Майлс сорвался.
– Хватит! – крикнул он, бросая салфетку. Не обращая внимания на Томазину и Констанс, он спросил Фрэнси: – Мы делаем объявление в церкви в воскресенье?
– Я же вам говорила, что не хочу замуж.
Фрэнси не отрывала глаз от тарелки, выбирая инжир посочнее. Вряд ли она рассчитывала, что Майлс сохранит их отношения в тайне. Мужчины всегда ее разочаровывали.
Тогда Майлс схватил ее за руку.
– Хватит, я сказал! Я всегда хотел, чтобы вы были моей женой, Фрэнси Раундли! Ричард больше не может мне помешать!
Фрэнси вышла из себя, возмущенная его наглостью.
– Я сама вам помешаю! Неужели, Майлс, вы думаете, что мне не хватит ума позаботиться о себе?
– Если вы откажетесь, я постараюсь сделать все, чтобы вас сожгли за убийство Ричарда!
Фрэнси хотела было отмахнуться от его слов, сказанных явно в запале, но что-то было в его тоне, что ей не понравилось.
– Нам всем известно, что его убил Генри Редих.
– По вашему указанию! – подхватил вскочивший со стула Майлс. – Вы ведь были его любовницей.
– У вас нет доказательств.
Она стряхнула его руку со своей и тоже встала. Он был намного выше ее, но у Фрэнси была самоуверенность всех ее предков. Правда, в последнюю минуту она поняла, что совсем не хочет его терять. Как ему это удалось?..
– Мне не нужны доказательства, – сказал Майлс. – Дорогая, мне известно, какой дамоклов меч мой покойный брат держал над головой Парсиваля. Я использую эти сведения, а Парсиваль возобновит расследование.
Его черные глаза метали молнии, когда он негромко произносил свои угрозы:
– Вас казнят, а я женюсь на вашей дочери… Ее брак еще может быть аннулирован, и тогда я получу все, чем вы владеете.
Констанс не знала, что и думать, но потом решила, что разыгрываемая сцена ей скорее нравится, чем не нравится, и одарила Фрэнси змеиной улыбкой. И она, и Томазина уже давно встали из-за стола.
Фрэнси видела Майлса словно сквозь красный туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59