Я улыбнулся ему в ответ.
— Не бедная, не пьяная, по мужикам вроде тоже не тосковала, — весело произнес старик. — Просто богатая трусливая стерва.
— Почему вы называете ее трусливой?
— Потому что если Господь отвел тебе определенное количество лет, как ты смеешь смеяться Ему в лицо? Она была такой же. — Он указал на шкафчик Монро. — Такое тело, а она растратила его на политиков и прочий сброд. Знаете, этот бикини стоит больших денег. Но сейчас такое никому не нужно. Думаю, надо будет достать компьютер и выставить купальник на продажу в «Интернете».
— Ваш сын не говорил, миссис Досс приехала не одна?
— Да, кто-то ждал ее в машине. Сидел за рулем. Барнетт не приглядывался. В нашем деле чрезмерная наблюдательность не нужна, верно?
— Верно, — согласился я. — А больше здесь никого не было? Может быть, кто-нибудь еще что-то заметил.
— Быть может, Марибель, горничная. Она ее и нашла. Марибель заступила в одиннадцать ночи, работала до семи. Она попросила ночные смены, потому что днем работала в Палмдейле. Но ваши ребята с ней уже говорили. Марибель мало что смогла рассказать, да?
Я пожал плечами.
— Да, она ведь была немного...
— Больна, — опередил меня старик. — Ну да, беременна, с ног валилась. Один раз у нее уже был выкидыш. После того, как Марибель нашла... ну, то, что она нашла, она никак не могла перестать плакать. Я думал, у нас будет то, что иногда показывают по телевизору, прямо здесь, на стоянке. Вам когда-нибудь приходилось принимать роды?
Я покачал головой.
— В конце концов, все окончилось благополучно?
— Да, родился мальчик.
— Здоровый?
— Вроде бы, да.
— Вы не скажете, где я могу ее найти?
Старик махнул большим пальцем.
— Там, в шестом номере. Сейчас Марибель работает днем. Вчера вечером в шестом номере была гулянка. Волосатые парни. На машине номера штата Невада, расплачивались наличными. Таких свиней сюда на порог нельзя было пускать. Марибель придется потрудиться.
Поблагодарив его, я направился к двери.
— Открою вам маленькую тайну, — бросил он мне вдогонку.
Я остановился.
Старик подмигнул.
— У меня есть номер «Плейбоя» с Мэрелин Монро. Я его не выставил, потому что он стоит кучу денег. Столько же, сколько все остальное вместе взятое. Расскажите об этом своим друзьям.
— Обязательно.
— Не забудьте.
* * *
Марибель оказалась молоденькой невысокой девушкой, хрупкой на вид. Ее бело-розовый фартук выглядел неестественно опрятным на фоне асфальта в колдобинах и растрескавшихся красных дверей. На ней были перчатки по локоть, волосы забраны назад, но ко лбу прилипли мокрые от пота выбившиеся пряди. Тележка, стоявшая у двери номера шесть, была заполнена флаконами с чистящими средствами и половыми тряпками. В большой корзине валялись пустые бутылки, грязное белье и мусор. Марибель уделила моему удостоверению больше внимания, чем ее шеф.
— Лос-Анджелес? — спросила она с едва заметным акцентом. — Что вас сюда привело?
— Помните женщину, покончившую с собой? Миссис Досс... Ее лицо словно захлопнулось.
— Нет, и не надейтесь, я не буду говорить об этом.
— Я вас не виню, — сказал я. — И не собираюсь заставлять вас все заново пережить.
Руки в перчатках уперлись в бедра.
— Тогда что вам нужно?
— Мне бы хотелось узнать о том, что было до этого. Постарайтесь вспомнить любые мелочи. Устроившись в номер, миссис Досс выходила из него? Просила вас принести поесть, выпить? Вы ничего не запомнили?
— Нет, ничего. Они приехали вскоре после того, как началась моя смена — около полуночи. Я это уже говорила. Но я их не видела... понимаете...
— Они, — сказал я. — Их было двое.
— Да.
— Второй человек пробыл здесь долго?
— Не знаю, — ответила Марибель. — Ну, какое-то время. Я дежурила за столиком администратора, потому что Барнетт — это сын Милтона — собирался на вечеринку и не хотел говорить об этом отцу.
— Но утром машины здесь уже не было.
— Не было.
— Кто был вместе с миссис Досс?
— Я его не рассмотрела.
— Расскажите все, что запомнили.
— Да я почти ничего не видела. Лицо... — У нее навернулись слезы. — Все было просто омерзительно... Зачем вы снова об этом вспомнили...
— Извините, Марибель. Просто расскажите мне, что вы видели, и можно будет обо всем забыть.
— Я не хочу попасть в историю — не хочу, чтобы меня показывали по телевизору и все такое.
— Обещаю, этого не будет.
Она медленно стянула перчатку.
Долго стояла молча. Потом заговорила.
И вдруг все встало на свои места.
Глава 37
Опять просто шерсть.
Мой лучший синий костюм, белая рубашка в синюю полоску, желтый галстук, начищенные до блеска ботинки.
Одежда для того, чтобы идти в суд.
Распахнув двухстворчатую дверь 12-го отдела, я вошел внутрь. Как правило, слушания по гражданским делам проводят за закрытыми дверями; свидетелям приходится ждать в коридоре. Но сегодня утром мне повезло. Джуди слушала речи двух рассудительных адвокатов, обмениваясь шутками с Леонардом Стикни, судебным приставом, с которым я был знаком.
Единственный зритель — я устроился в заднем ряду. Леонард Стикни, заметив меня первым, дружески кивнул.
Через секунду Джуди тоже увидела меня и широко раскрыла глаза от удивления. Величественная и торжественная в черной мантии, она тотчас отвернулась, снова став деловой.
Я ждал. Через десять минут, приказав адвокатам подготовить какие-то документы в тридцатидневный срок, Джуди объявила перерыв, и подозвала к себе Леонарда. Прикрыв микрофон рукой, она что-то шепнула ему на ухо и вышла из зала.
Леонард направился ко мне.
— Доктор Делавэр, ее честь просит вас к себе.
* * *
Мягкий свет, резной стол, мягкие кресла, на стенах сертификаты и дипломы, семейные фотографии в серебряных рамках.
Мой взгляд остановился на одной из них. Младшая дочь Джуди — Бекки. Девочка, ставшая слишком худой, обратившаяся за помощью к врачу, пытавшемуся лечить Стейси.
Бекки — с кем занималась Джоанна. Чьи оценки снова стали плохими, как только эти занятия закончились.
Бекки, худевшая в то время, как Джоанна раздавалась вширь, прекратившая отношения со Стейси.
Сняв мантию, Джуди повесила ее на вешалку из красного дерева. Сегодня на ней был костюм бананово-желтого цвета, облегающий, отделанный кремовой шнуровкой. Серьги с большими жемчужинами, небольшая брошь с бриллиантом. Все до одного волоски на месте.
Золотистые сияющие волосы.
Джуди села в кресло за письменным столом, заставленным блестящими предметами. Рамки с фотографиями, хрустальная ваза, коллекция крошечных бронзовых кошек, мельхиоровое пресс-папье, судейский молоток из орехового дерева с бронзовой пластиной на ручке.
— Алекс! Какая неожиданность. Разве вы участвуете в каком-то моем деле?
— Нет, — сказал я. — И вряд ли когда-нибудь буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Не бедная, не пьяная, по мужикам вроде тоже не тосковала, — весело произнес старик. — Просто богатая трусливая стерва.
— Почему вы называете ее трусливой?
— Потому что если Господь отвел тебе определенное количество лет, как ты смеешь смеяться Ему в лицо? Она была такой же. — Он указал на шкафчик Монро. — Такое тело, а она растратила его на политиков и прочий сброд. Знаете, этот бикини стоит больших денег. Но сейчас такое никому не нужно. Думаю, надо будет достать компьютер и выставить купальник на продажу в «Интернете».
— Ваш сын не говорил, миссис Досс приехала не одна?
— Да, кто-то ждал ее в машине. Сидел за рулем. Барнетт не приглядывался. В нашем деле чрезмерная наблюдательность не нужна, верно?
— Верно, — согласился я. — А больше здесь никого не было? Может быть, кто-нибудь еще что-то заметил.
— Быть может, Марибель, горничная. Она ее и нашла. Марибель заступила в одиннадцать ночи, работала до семи. Она попросила ночные смены, потому что днем работала в Палмдейле. Но ваши ребята с ней уже говорили. Марибель мало что смогла рассказать, да?
Я пожал плечами.
— Да, она ведь была немного...
— Больна, — опередил меня старик. — Ну да, беременна, с ног валилась. Один раз у нее уже был выкидыш. После того, как Марибель нашла... ну, то, что она нашла, она никак не могла перестать плакать. Я думал, у нас будет то, что иногда показывают по телевизору, прямо здесь, на стоянке. Вам когда-нибудь приходилось принимать роды?
Я покачал головой.
— В конце концов, все окончилось благополучно?
— Да, родился мальчик.
— Здоровый?
— Вроде бы, да.
— Вы не скажете, где я могу ее найти?
Старик махнул большим пальцем.
— Там, в шестом номере. Сейчас Марибель работает днем. Вчера вечером в шестом номере была гулянка. Волосатые парни. На машине номера штата Невада, расплачивались наличными. Таких свиней сюда на порог нельзя было пускать. Марибель придется потрудиться.
Поблагодарив его, я направился к двери.
— Открою вам маленькую тайну, — бросил он мне вдогонку.
Я остановился.
Старик подмигнул.
— У меня есть номер «Плейбоя» с Мэрелин Монро. Я его не выставил, потому что он стоит кучу денег. Столько же, сколько все остальное вместе взятое. Расскажите об этом своим друзьям.
— Обязательно.
— Не забудьте.
* * *
Марибель оказалась молоденькой невысокой девушкой, хрупкой на вид. Ее бело-розовый фартук выглядел неестественно опрятным на фоне асфальта в колдобинах и растрескавшихся красных дверей. На ней были перчатки по локоть, волосы забраны назад, но ко лбу прилипли мокрые от пота выбившиеся пряди. Тележка, стоявшая у двери номера шесть, была заполнена флаконами с чистящими средствами и половыми тряпками. В большой корзине валялись пустые бутылки, грязное белье и мусор. Марибель уделила моему удостоверению больше внимания, чем ее шеф.
— Лос-Анджелес? — спросила она с едва заметным акцентом. — Что вас сюда привело?
— Помните женщину, покончившую с собой? Миссис Досс... Ее лицо словно захлопнулось.
— Нет, и не надейтесь, я не буду говорить об этом.
— Я вас не виню, — сказал я. — И не собираюсь заставлять вас все заново пережить.
Руки в перчатках уперлись в бедра.
— Тогда что вам нужно?
— Мне бы хотелось узнать о том, что было до этого. Постарайтесь вспомнить любые мелочи. Устроившись в номер, миссис Досс выходила из него? Просила вас принести поесть, выпить? Вы ничего не запомнили?
— Нет, ничего. Они приехали вскоре после того, как началась моя смена — около полуночи. Я это уже говорила. Но я их не видела... понимаете...
— Они, — сказал я. — Их было двое.
— Да.
— Второй человек пробыл здесь долго?
— Не знаю, — ответила Марибель. — Ну, какое-то время. Я дежурила за столиком администратора, потому что Барнетт — это сын Милтона — собирался на вечеринку и не хотел говорить об этом отцу.
— Но утром машины здесь уже не было.
— Не было.
— Кто был вместе с миссис Досс?
— Я его не рассмотрела.
— Расскажите все, что запомнили.
— Да я почти ничего не видела. Лицо... — У нее навернулись слезы. — Все было просто омерзительно... Зачем вы снова об этом вспомнили...
— Извините, Марибель. Просто расскажите мне, что вы видели, и можно будет обо всем забыть.
— Я не хочу попасть в историю — не хочу, чтобы меня показывали по телевизору и все такое.
— Обещаю, этого не будет.
Она медленно стянула перчатку.
Долго стояла молча. Потом заговорила.
И вдруг все встало на свои места.
Глава 37
Опять просто шерсть.
Мой лучший синий костюм, белая рубашка в синюю полоску, желтый галстук, начищенные до блеска ботинки.
Одежда для того, чтобы идти в суд.
Распахнув двухстворчатую дверь 12-го отдела, я вошел внутрь. Как правило, слушания по гражданским делам проводят за закрытыми дверями; свидетелям приходится ждать в коридоре. Но сегодня утром мне повезло. Джуди слушала речи двух рассудительных адвокатов, обмениваясь шутками с Леонардом Стикни, судебным приставом, с которым я был знаком.
Единственный зритель — я устроился в заднем ряду. Леонард Стикни, заметив меня первым, дружески кивнул.
Через секунду Джуди тоже увидела меня и широко раскрыла глаза от удивления. Величественная и торжественная в черной мантии, она тотчас отвернулась, снова став деловой.
Я ждал. Через десять минут, приказав адвокатам подготовить какие-то документы в тридцатидневный срок, Джуди объявила перерыв, и подозвала к себе Леонарда. Прикрыв микрофон рукой, она что-то шепнула ему на ухо и вышла из зала.
Леонард направился ко мне.
— Доктор Делавэр, ее честь просит вас к себе.
* * *
Мягкий свет, резной стол, мягкие кресла, на стенах сертификаты и дипломы, семейные фотографии в серебряных рамках.
Мой взгляд остановился на одной из них. Младшая дочь Джуди — Бекки. Девочка, ставшая слишком худой, обратившаяся за помощью к врачу, пытавшемуся лечить Стейси.
Бекки — с кем занималась Джоанна. Чьи оценки снова стали плохими, как только эти занятия закончились.
Бекки, худевшая в то время, как Джоанна раздавалась вширь, прекратившая отношения со Стейси.
Сняв мантию, Джуди повесила ее на вешалку из красного дерева. Сегодня на ней был костюм бананово-желтого цвета, облегающий, отделанный кремовой шнуровкой. Серьги с большими жемчужинами, небольшая брошь с бриллиантом. Все до одного волоски на месте.
Золотистые сияющие волосы.
Джуди села в кресло за письменным столом, заставленным блестящими предметами. Рамки с фотографиями, хрустальная ваза, коллекция крошечных бронзовых кошек, мельхиоровое пресс-папье, судейский молоток из орехового дерева с бронзовой пластиной на ручке.
— Алекс! Какая неожиданность. Разве вы участвуете в каком-то моем деле?
— Нет, — сказал я. — И вряд ли когда-нибудь буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107