Особенно теперь, когда Ричард в тюрьме. Надо также будет постараться выяснить относительно стрессовых трещин, пробежавших по семье Доссов. А может быть, и по семье Джуди. Попробовать узнать, почему ее муж так зол.
Лучше разговаривать лицом к лицу; так появляется возможность прочесть намеки, не высказанные словами. Смогу ли я надолго вытащить Джуди из судебной палаты? Наши отношения всегда были радушными, я не раз помогал ей в сложных делах. И вот теперь Джуди втянула меня в самое сложное дело, и я был готов сказать об этом.
Я набрал номер Верховного суда, ожидая услышать, что судья Маниту находится на заседании. Но трубку сняла сама Джуди.
— Вы звоните насчет Ричарда?
— Его арестовали прямо у меня дома. На глазах у Эрика и Стейси.
— Вы шутите! Почему полиция пошла на такое?
— Приказ сверху, — сказал я. — Начальство решило, что в деле Мейта Ричард является главным подозреваемым. У вас в суде об этом ничего не слышно?
— Нет, — ответила Джуди. — Мне известно только то, что было в выпусках новостей. Вчера мы с Бобом провели весь день в Ньюпорте, телевизор не смотрели, и о случившемся узнали только вечером, когда вернулись к себе, а дом Ричарда был окружен полицейскими машинами. Алекс, я просто не могу в это поверить. Это же какая-то нелепица. — Ричард — и вдруг убийца?
Молчание. Наконец:
— Ричард, совершивший такую глупость.
— С другой стороны, — возразил я, — он действительно ненавидел Мейта. И не стеснялся говорить об этом.
— Вы полагаете, он виновен?
— Просто строю из себя адвоката дьявола.
— Я в суде такого не позволяю... Ну а серьезно, Алекс, если Ричард задумал что-то нехорошее, зачем ему трубить об этом? Все эти страшные угрозы — просто слова. Надо знать Ричарда. Он давал выход своим чувствам, искал, кого обвинить в случившемся. Для него всегда главным было найти виноватого.
— Кого еще он винил помимо Мейта?
— Никого конкретно — просто у него был такой стиль. Доминирующий. Сказать по правде, общаться с Ричардом всегда было очень трудно — он действительно злопамятен. Вы бы только послушали, как он рассказывает о том, что сделал со своими конкурентами. Но это? Нет, определенно тут нет смысла. Ричарду было слишком много терять. Подождите... — Пятнадцатисекундная пауза. — Алекс, меня вызывают. Я должна идти.
— Джуди, мы не могли бы поговорить подробнее?
— О чем?
— Об Эрике и Стейси. Дела приняли такой оборот, что мне нужно знать все возможное. Если бы вы смогли выкроить для меня часок, я был бы вам очень признателен.
— Я... Я просто ума не приложу, что еще смогу рассказать вам такого, о чем вы еще не знаете. — Резкий смешок. — Это ведь я втянула вас в эту историю. Готова поспорить, впредь вы едва ли будете так быстро отвечать на мои звонки.
— Джуди, я всегда с радостью окажу вам любую помощь.
— Почему?
— Потому что вы принимаете все близко к сердцу.
— О, не надо, — рассмеялась Джуди. — Не льстите. Я простая рабочая лошадка юриспруденции, тяну свою лямку.
— Я так не думаю.
— Очень любезно с вашей стороны. — В ее голосе прозвучала печаль.
— Только один час?
— Можете воспользоваться теми часами для варки яиц, которые достаете, когда адвокат начинает слишком много витийствовать.
Она снова рассмеялась.
— Вы и об этом наслышаны.
— Я сам их видел. Когда вы разбирали дело Дженкинсов.
— Ах да, добрые старые мистер и миссис Дженкинсы. Тот адвокат заслуживал часов с боем... Ладно, сейчас проверю распорядок дня. Ну-ка... тут так много нацарапано, что я едва могу разобрать слова.
— Джуди, если можно, лучше пораньше.
— Подождите немного...
Послышался другой женский голос, контральто Дорис, ее секретарши. Затем сопрано Джуди:
— Если адвокат мужа будет выкидывать такие фортели, мы поставим его на место... Так, как насчет ужина сегодня вечером? У меня гора дел, все равно буду работать допоздна. Боб отвезет Бекки в Клиффсайд, так что я могу распоряжаться своим временем. Давайте встретимся где-нибудь по дороге к моему дому — в «Грюне», это в Уэствуде. И от вас это тоже недалеко — сегодня вечером в половине девятого.
— Хорошо, пусть будет в «Грюне». Благодарю, Джуди. Я перед вами в долгу.
— Да, — усмехнулась она, — я святая.
Глава 25
Уэствуд-Виллидж, как сразу же заметят живущие поблизости, когда-то был очень милым местечком.
В свое время элитный торговый район для элитной публики, квартал представлял собой хитросплетение очаровательных улочек, застроенных одно— и двухэтажными кирпичными домами. Сейчас Виллидж — беспорядочный сплав неона и хрома, оглушительный гомон по выходным, точки быстрого питания, извергающие потоки жирного и сладкого.
Отчасти это было неизбежно. К северу от района затаился голодным медведем университет. Он постоянно выплескивается за ограду студенческого городка, вонзая когти в пустующие административные здания и возводя новые автостоянки. К услугам армии студентов в районе море кинотеатров, музыкальных магазинов и джинсовых империй. Студенческие стипендии означают, что в ресторанах подают сэндвичи, а не белугу. Когда гризли бродит вдоль ручья, кишащего форелью, угадайте, кто оказывается съеденным?
Но здесь нашлось место и для другого зверья. Подрядчики стремятся выжать из каждого клочка земли все до последнего доллара. Здания растут вверх, вверх, вверх, и вширь, вширь, вширь. Подрядчикам приходится давать взятки, угощать власть предержащих в дорогих ресторанах, чтобы добиться отмены ограничений на строительство. Этим занимаются такие люди, как Ричард Досс.
В качестве символического ублажения соседей кое-кто из скороспелых баронов перенес в район дорогие рестораны. Одним из таких и был «Грюн», разместившийся на верхнем этаже мрачного ромба из черного стекла в северном конце Глендона. Последнее творение знаменитого немецкого шеф-повара со своей собственной коллекцией замороженных ужинов.
Однажды мне уже доводилось бывать там, в качестве гостя одного очень настойчивого адвоката. Якобы полезный для здоровья обед состоял из подобранных без какого-либо порядка блюд национальных кухонь, причем цены удерживали средний класс на улице. Официанты в розовых рубашках и брюках цвета хаки читали меню усталым механическим голосом, словно на очередном прослушивании. А что произошло с теми, кто не вписывался в картинку?
Я спустился вниз по Хилгард, оставив слева женское общежитие университета, а справа ботанический сад. Дорога до ресторана заняла у меня десять минут. Я живу рядом с Уэствуд-Виллидж, но редко рискую вторгаться в его какофонию.
На стоянке я втиснулся между двумя шикарными «Порше». Скучающий лакей в красном смокинге посмотрел на мой «Севиль» как на музейную редкость.
В зал я вошел ровно в восемь тридцать. Меня встретила брюнетка с прилизанными волосами и запавшими щеками, явно активистка феминистского движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Лучше разговаривать лицом к лицу; так появляется возможность прочесть намеки, не высказанные словами. Смогу ли я надолго вытащить Джуди из судебной палаты? Наши отношения всегда были радушными, я не раз помогал ей в сложных делах. И вот теперь Джуди втянула меня в самое сложное дело, и я был готов сказать об этом.
Я набрал номер Верховного суда, ожидая услышать, что судья Маниту находится на заседании. Но трубку сняла сама Джуди.
— Вы звоните насчет Ричарда?
— Его арестовали прямо у меня дома. На глазах у Эрика и Стейси.
— Вы шутите! Почему полиция пошла на такое?
— Приказ сверху, — сказал я. — Начальство решило, что в деле Мейта Ричард является главным подозреваемым. У вас в суде об этом ничего не слышно?
— Нет, — ответила Джуди. — Мне известно только то, что было в выпусках новостей. Вчера мы с Бобом провели весь день в Ньюпорте, телевизор не смотрели, и о случившемся узнали только вечером, когда вернулись к себе, а дом Ричарда был окружен полицейскими машинами. Алекс, я просто не могу в это поверить. Это же какая-то нелепица. — Ричард — и вдруг убийца?
Молчание. Наконец:
— Ричард, совершивший такую глупость.
— С другой стороны, — возразил я, — он действительно ненавидел Мейта. И не стеснялся говорить об этом.
— Вы полагаете, он виновен?
— Просто строю из себя адвоката дьявола.
— Я в суде такого не позволяю... Ну а серьезно, Алекс, если Ричард задумал что-то нехорошее, зачем ему трубить об этом? Все эти страшные угрозы — просто слова. Надо знать Ричарда. Он давал выход своим чувствам, искал, кого обвинить в случившемся. Для него всегда главным было найти виноватого.
— Кого еще он винил помимо Мейта?
— Никого конкретно — просто у него был такой стиль. Доминирующий. Сказать по правде, общаться с Ричардом всегда было очень трудно — он действительно злопамятен. Вы бы только послушали, как он рассказывает о том, что сделал со своими конкурентами. Но это? Нет, определенно тут нет смысла. Ричарду было слишком много терять. Подождите... — Пятнадцатисекундная пауза. — Алекс, меня вызывают. Я должна идти.
— Джуди, мы не могли бы поговорить подробнее?
— О чем?
— Об Эрике и Стейси. Дела приняли такой оборот, что мне нужно знать все возможное. Если бы вы смогли выкроить для меня часок, я был бы вам очень признателен.
— Я... Я просто ума не приложу, что еще смогу рассказать вам такого, о чем вы еще не знаете. — Резкий смешок. — Это ведь я втянула вас в эту историю. Готова поспорить, впредь вы едва ли будете так быстро отвечать на мои звонки.
— Джуди, я всегда с радостью окажу вам любую помощь.
— Почему?
— Потому что вы принимаете все близко к сердцу.
— О, не надо, — рассмеялась Джуди. — Не льстите. Я простая рабочая лошадка юриспруденции, тяну свою лямку.
— Я так не думаю.
— Очень любезно с вашей стороны. — В ее голосе прозвучала печаль.
— Только один час?
— Можете воспользоваться теми часами для варки яиц, которые достаете, когда адвокат начинает слишком много витийствовать.
Она снова рассмеялась.
— Вы и об этом наслышаны.
— Я сам их видел. Когда вы разбирали дело Дженкинсов.
— Ах да, добрые старые мистер и миссис Дженкинсы. Тот адвокат заслуживал часов с боем... Ладно, сейчас проверю распорядок дня. Ну-ка... тут так много нацарапано, что я едва могу разобрать слова.
— Джуди, если можно, лучше пораньше.
— Подождите немного...
Послышался другой женский голос, контральто Дорис, ее секретарши. Затем сопрано Джуди:
— Если адвокат мужа будет выкидывать такие фортели, мы поставим его на место... Так, как насчет ужина сегодня вечером? У меня гора дел, все равно буду работать допоздна. Боб отвезет Бекки в Клиффсайд, так что я могу распоряжаться своим временем. Давайте встретимся где-нибудь по дороге к моему дому — в «Грюне», это в Уэствуде. И от вас это тоже недалеко — сегодня вечером в половине девятого.
— Хорошо, пусть будет в «Грюне». Благодарю, Джуди. Я перед вами в долгу.
— Да, — усмехнулась она, — я святая.
Глава 25
Уэствуд-Виллидж, как сразу же заметят живущие поблизости, когда-то был очень милым местечком.
В свое время элитный торговый район для элитной публики, квартал представлял собой хитросплетение очаровательных улочек, застроенных одно— и двухэтажными кирпичными домами. Сейчас Виллидж — беспорядочный сплав неона и хрома, оглушительный гомон по выходным, точки быстрого питания, извергающие потоки жирного и сладкого.
Отчасти это было неизбежно. К северу от района затаился голодным медведем университет. Он постоянно выплескивается за ограду студенческого городка, вонзая когти в пустующие административные здания и возводя новые автостоянки. К услугам армии студентов в районе море кинотеатров, музыкальных магазинов и джинсовых империй. Студенческие стипендии означают, что в ресторанах подают сэндвичи, а не белугу. Когда гризли бродит вдоль ручья, кишащего форелью, угадайте, кто оказывается съеденным?
Но здесь нашлось место и для другого зверья. Подрядчики стремятся выжать из каждого клочка земли все до последнего доллара. Здания растут вверх, вверх, вверх, и вширь, вширь, вширь. Подрядчикам приходится давать взятки, угощать власть предержащих в дорогих ресторанах, чтобы добиться отмены ограничений на строительство. Этим занимаются такие люди, как Ричард Досс.
В качестве символического ублажения соседей кое-кто из скороспелых баронов перенес в район дорогие рестораны. Одним из таких и был «Грюн», разместившийся на верхнем этаже мрачного ромба из черного стекла в северном конце Глендона. Последнее творение знаменитого немецкого шеф-повара со своей собственной коллекцией замороженных ужинов.
Однажды мне уже доводилось бывать там, в качестве гостя одного очень настойчивого адвоката. Якобы полезный для здоровья обед состоял из подобранных без какого-либо порядка блюд национальных кухонь, причем цены удерживали средний класс на улице. Официанты в розовых рубашках и брюках цвета хаки читали меню усталым механическим голосом, словно на очередном прослушивании. А что произошло с теми, кто не вписывался в картинку?
Я спустился вниз по Хилгард, оставив слева женское общежитие университета, а справа ботанический сад. Дорога до ресторана заняла у меня десять минут. Я живу рядом с Уэствуд-Виллидж, но редко рискую вторгаться в его какофонию.
На стоянке я втиснулся между двумя шикарными «Порше». Скучающий лакей в красном смокинге посмотрел на мой «Севиль» как на музейную редкость.
В зал я вошел ровно в восемь тридцать. Меня встретила брюнетка с прилизанными волосами и запавшими щеками, явно активистка феминистского движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107