А какие в клубе уши, какие языки, это Миша знал, как никто другой! Целых два года состоял в личных осведомителях Лося, подслушивал, подсматривал и доносил, доносил, доносил…
Георгий Михайлович сидел за массивным дубовым столом и разбирал бумаги: одни сжигал тут же в растопленном по этому случаю камине, другие складывал аккуратной пачкой в раскрытый сейф.
– Что там слышно внизу? – поинтересовался он у вошедшего.
– Все спокойно, как всегда, – ответил тот.
– Шаталин угомонился?
– Угомонили.
– Надеюсь, обошлось без кровопролития? – усмехнулся Лось.
– Ай! – махнул рукой бородач, как бы давая понять, что и говорить о таком никчемном предмете не стоит.
– Не очень-то, я вижу, ты расположен к своему начальнику. Завидуешь, наверно?
– Чему завидовать, Георгий Михайлович?
– Неужто нечему? Саня – парень толковый, предприимчивый, начал почти с нуля, а как раскрутился!
– Сейчас таких Сань пруд пруди!
– Завидуешь! – заключил босс и сразу как-то посерьезнел, переключив разговор на другую тему:
– Вот что, Миша. Здесь все должно оставаться в полной неприкосновенности до прихода нового босса.
Он бросил в огонь последнюю пачку бумаг, пошу-ровал кочергой золу. В кабинете стояла невыносимая жара. Распущенные длинные седые волосы «крестного отца» были совершенно мокрые, будто их только что обдали из душа.
Раскрасневшееся худое лицо с набрякшими жилками на висках выдавало крайнюю озабоченность. Он выпрямился. Прошел к сейфу. Достал отгуда небольшой запечатанный конверт, повертел его в руках.
– Я тебя назначаю распорядителем во время «моих похорон». Все устроишь честь по чести, чтобы ни одна сволочь не догадалась о подмене. В этом конверте… – Он помахал им в воздухе. – Мое завещание. Вскроешь после поминок, когда все соберутся в этом кабинете, чтобы выбрать нового босса. Вскроешь при всех. Ключи от сейфа получишь в последний момент. – Он положил конверт на прежнее место и закрыл сейф.
– В этом конверте вы не забыли мне отвести какую-нибудь роль? – показал зубы Миша.
– Не торопись, дружок, – похлопал его по плечу Лось. – У тебя все еще впереди. После моего ухода ты поднимешься довольно высоко. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. А сейчас – в путь. Наш американский господин уже заждался.
Они вышли из клуба в первом часу ночи, когда в городе поселился мрак.
Прежде чем сесть в БМВ, босс обернулся, грустными глазами оглядел здание клуба – свое детище, еще не достроенное до конца. Бассейн на крыше открывать молодым, для них и задумано развлечение, а его старым костям лучше погреться на солнышке, на американском солнышке.
– Трогай! – по привычке скомандовал шоферу босс и подумал, что даже эта невинная команда произносится им в последний раз.
Отправляясь в загородное путешествие, в свой небольшой пансионат-гостиницу, он решил обойтись без охраны. Недоумевающие телохранители, которым в последние дни ведено было вообще ни на шаг не отходить от босса, остались на всю ночь в клубе. "Пусть повеселятся ребятки! Им предстоят дни траура и воздержания, – с теплотой подумал о них Лось, а потом посмеялся над собственной наивностью:
– Как же! Будут они по тебе скорбеть, старый хрен!"
Прибыв в пансионат, они первым делом уединились, чтобы вдвоем еще раз обсудить план операции. Лось откинулся на спинку мягкого просторного кресла, приняв излюбленную позу, а бородач почему-то докладывал стоя.
– Ровно в пять утра из пансионата выезжает БМВ с подставой. Машина двигается по Колымскому тракту в направлении города. Взрыв происходит через полчаса, в половине шестого…
– Ты подыскал нового шофера? – перебил докладчика босс.
– Это несерьезно, Георгий Михайлович. Все прекрасно знают, что шофер у вас неизменно служит уже десять лет и никому другому вы не доверяете машины.
Его замена может поставить под срыв всю операцию.
Лось тяжело вздохнул в ответ. Возразить было нечего.
– А мой подстава знает, на что идет? – поинтересовался он.
– Вы с ума сошли! Разумеется, нет. Дедульке уже под семьдесят. Я ему хорошо заплатил. Сказал, что снимаем кино…
– Старый трюк. Он не удивился, что в кино так много платят?
– У него огромная семья, внуки, правнуки;. Живут бедно, можно сказать, нищенствуют. Так что дедуля особо не удивлялся, а согласился сразу.
– Вы ему уже заплатили?
– Половину. Остальное пообещали потом, после съемок.
– И как же быть со второй половиной?
– Она останется в кассе. Экономика должна быть экономной.
– Перечислишь оставшуюся сумму его семье, – приказал Лось.
– От какой организации? Ведь это все равно что подписаться под убийством!
– А хоть от общества «Любителей кино»! Какая разница? Ведь погибнет не старичок, а я! Дедуля, как я понял, пропадет без вести.
Босс не на шутку разнервничался.
– Хорошо. Пусть будет так, – успокоил его Миша и со своей ослепительной улыбкой добавил:
– Кстати, вы желаете взглянуть на подставу?
– Иди к черту!
– Вы с господином Клейнером, – продолжал Миша как ни в чем не бывало, – выезжаете через пятнадцать минут после них и двигаетесь по Московскому тракту в сторону аэропорта для грузовых самолетов. Там вас будет ждать «кукурузник».
Его координаты я записал на листочек и положил в ваш новый паспорт. Он вас доставит в аэропорт Внуково.
– Что с документами?
– Все готово. Паспорт, загранпаспорт, виза на имя Переверзева Бориса Ильича.
– Здесь, в пансионате, никто не увидит, в какую машину я сажусь?
– Я всех убрал, кроме Клейнера и старичка, а персонал в это время еще спит.
– У Клейнера все в порядке с водительскими правами?
– Да. Я лично проверял. И с документами тоже – придраться не к чему.
– Ладно. Проводи меня к нему.
– Но прежде, Георгий Михайлович, позвольте… – робко начал тот.
– Что такое?
– Позвольте вашу серьгу из уха. – Это напоминало грабеж. – Ведь ваш сгоревший труп будет сложно опознать.
– А что, у дедульки есть куда вставить серьгу?
– Мы прокололи ему ухо. Он, правда, чуть не помер, но все, слава Богу, обошлось!
Георгий Михайлович вынул из уха золотую серьгу с бриллиантом и передал ее бородачу.
– Надеюсь, все?
– Нет, – виновато потупил взор тот.
– Что еще?
– Ваш портсигар.
– Это подарок Мишкольца! возмутился Лось. – Я с ним никогда не расстанусь!
– Вот-вот, – закивал головой Миша, – все ваше окружение об этом знает.
И когда в машине не окажется портсигара, выйдет недоразумение.
Ради успеха операции пришлось принести в жертву изумрудноглазого сохатого на золотом портсигаре, который перекочевал в карман к бородачу.
Американский бизнесмен встретил босса с распростертыми объятиями.
– Наконец-то! Свершилось! – ликовал он. – Я знал, Георгий Михайлович, что вы в конце концов клюнете на мое предложение, потому что я вам предложил дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Георгий Михайлович сидел за массивным дубовым столом и разбирал бумаги: одни сжигал тут же в растопленном по этому случаю камине, другие складывал аккуратной пачкой в раскрытый сейф.
– Что там слышно внизу? – поинтересовался он у вошедшего.
– Все спокойно, как всегда, – ответил тот.
– Шаталин угомонился?
– Угомонили.
– Надеюсь, обошлось без кровопролития? – усмехнулся Лось.
– Ай! – махнул рукой бородач, как бы давая понять, что и говорить о таком никчемном предмете не стоит.
– Не очень-то, я вижу, ты расположен к своему начальнику. Завидуешь, наверно?
– Чему завидовать, Георгий Михайлович?
– Неужто нечему? Саня – парень толковый, предприимчивый, начал почти с нуля, а как раскрутился!
– Сейчас таких Сань пруд пруди!
– Завидуешь! – заключил босс и сразу как-то посерьезнел, переключив разговор на другую тему:
– Вот что, Миша. Здесь все должно оставаться в полной неприкосновенности до прихода нового босса.
Он бросил в огонь последнюю пачку бумаг, пошу-ровал кочергой золу. В кабинете стояла невыносимая жара. Распущенные длинные седые волосы «крестного отца» были совершенно мокрые, будто их только что обдали из душа.
Раскрасневшееся худое лицо с набрякшими жилками на висках выдавало крайнюю озабоченность. Он выпрямился. Прошел к сейфу. Достал отгуда небольшой запечатанный конверт, повертел его в руках.
– Я тебя назначаю распорядителем во время «моих похорон». Все устроишь честь по чести, чтобы ни одна сволочь не догадалась о подмене. В этом конверте… – Он помахал им в воздухе. – Мое завещание. Вскроешь после поминок, когда все соберутся в этом кабинете, чтобы выбрать нового босса. Вскроешь при всех. Ключи от сейфа получишь в последний момент. – Он положил конверт на прежнее место и закрыл сейф.
– В этом конверте вы не забыли мне отвести какую-нибудь роль? – показал зубы Миша.
– Не торопись, дружок, – похлопал его по плечу Лось. – У тебя все еще впереди. После моего ухода ты поднимешься довольно высоко. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал. А сейчас – в путь. Наш американский господин уже заждался.
Они вышли из клуба в первом часу ночи, когда в городе поселился мрак.
Прежде чем сесть в БМВ, босс обернулся, грустными глазами оглядел здание клуба – свое детище, еще не достроенное до конца. Бассейн на крыше открывать молодым, для них и задумано развлечение, а его старым костям лучше погреться на солнышке, на американском солнышке.
– Трогай! – по привычке скомандовал шоферу босс и подумал, что даже эта невинная команда произносится им в последний раз.
Отправляясь в загородное путешествие, в свой небольшой пансионат-гостиницу, он решил обойтись без охраны. Недоумевающие телохранители, которым в последние дни ведено было вообще ни на шаг не отходить от босса, остались на всю ночь в клубе. "Пусть повеселятся ребятки! Им предстоят дни траура и воздержания, – с теплотой подумал о них Лось, а потом посмеялся над собственной наивностью:
– Как же! Будут они по тебе скорбеть, старый хрен!"
Прибыв в пансионат, они первым делом уединились, чтобы вдвоем еще раз обсудить план операции. Лось откинулся на спинку мягкого просторного кресла, приняв излюбленную позу, а бородач почему-то докладывал стоя.
– Ровно в пять утра из пансионата выезжает БМВ с подставой. Машина двигается по Колымскому тракту в направлении города. Взрыв происходит через полчаса, в половине шестого…
– Ты подыскал нового шофера? – перебил докладчика босс.
– Это несерьезно, Георгий Михайлович. Все прекрасно знают, что шофер у вас неизменно служит уже десять лет и никому другому вы не доверяете машины.
Его замена может поставить под срыв всю операцию.
Лось тяжело вздохнул в ответ. Возразить было нечего.
– А мой подстава знает, на что идет? – поинтересовался он.
– Вы с ума сошли! Разумеется, нет. Дедульке уже под семьдесят. Я ему хорошо заплатил. Сказал, что снимаем кино…
– Старый трюк. Он не удивился, что в кино так много платят?
– У него огромная семья, внуки, правнуки;. Живут бедно, можно сказать, нищенствуют. Так что дедуля особо не удивлялся, а согласился сразу.
– Вы ему уже заплатили?
– Половину. Остальное пообещали потом, после съемок.
– И как же быть со второй половиной?
– Она останется в кассе. Экономика должна быть экономной.
– Перечислишь оставшуюся сумму его семье, – приказал Лось.
– От какой организации? Ведь это все равно что подписаться под убийством!
– А хоть от общества «Любителей кино»! Какая разница? Ведь погибнет не старичок, а я! Дедуля, как я понял, пропадет без вести.
Босс не на шутку разнервничался.
– Хорошо. Пусть будет так, – успокоил его Миша и со своей ослепительной улыбкой добавил:
– Кстати, вы желаете взглянуть на подставу?
– Иди к черту!
– Вы с господином Клейнером, – продолжал Миша как ни в чем не бывало, – выезжаете через пятнадцать минут после них и двигаетесь по Московскому тракту в сторону аэропорта для грузовых самолетов. Там вас будет ждать «кукурузник».
Его координаты я записал на листочек и положил в ваш новый паспорт. Он вас доставит в аэропорт Внуково.
– Что с документами?
– Все готово. Паспорт, загранпаспорт, виза на имя Переверзева Бориса Ильича.
– Здесь, в пансионате, никто не увидит, в какую машину я сажусь?
– Я всех убрал, кроме Клейнера и старичка, а персонал в это время еще спит.
– У Клейнера все в порядке с водительскими правами?
– Да. Я лично проверял. И с документами тоже – придраться не к чему.
– Ладно. Проводи меня к нему.
– Но прежде, Георгий Михайлович, позвольте… – робко начал тот.
– Что такое?
– Позвольте вашу серьгу из уха. – Это напоминало грабеж. – Ведь ваш сгоревший труп будет сложно опознать.
– А что, у дедульки есть куда вставить серьгу?
– Мы прокололи ему ухо. Он, правда, чуть не помер, но все, слава Богу, обошлось!
Георгий Михайлович вынул из уха золотую серьгу с бриллиантом и передал ее бородачу.
– Надеюсь, все?
– Нет, – виновато потупил взор тот.
– Что еще?
– Ваш портсигар.
– Это подарок Мишкольца! возмутился Лось. – Я с ним никогда не расстанусь!
– Вот-вот, – закивал головой Миша, – все ваше окружение об этом знает.
И когда в машине не окажется портсигара, выйдет недоразумение.
Ради успеха операции пришлось принести в жертву изумрудноглазого сохатого на золотом портсигаре, который перекочевал в карман к бородачу.
Американский бизнесмен встретил босса с распростертыми объятиями.
– Наконец-то! Свершилось! – ликовал он. – Я знал, Георгий Михайлович, что вы в конце концов клюнете на мое предложение, потому что я вам предложил дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122