– Там, где все прогнило до основания, уже не помогут бульдозеры!
Отняли у детей детство! Им на все наплевать! Они решили запугать Поликарпа! Эх, голубы, голубы, последнее слово все равно будет за мной!
Истуканы в строгих костюмах деревянно улыбались. Бульдозеры делали свое дело. Анастас Карпиди, высоко подняв голову, плюхнулся на заднее сиденье.
– Ты привез меня к себе, чтобы доказать свою смелость? Что не боишься жены и неодобрительных взглядов соседей?
Они лежали в полумраке ночника. Светлана даже в постели не расставалась со своей любимой ментоловой сигаретой. Голова Геннадия покоилась на ее упругом животе, который хотелось без конца целовать.
Это была их первая ночь, путь к которой оказался тернист и длился почти пять месяцев. Правда, в рыцарские времена могли ждать и дольше.
Анхелика переполнила чашу терпения прекрасной дамы, и смелый рыцарь угодил наконец в ее тенета, как самый обыкновенный пескарь.
Передача о коллекции Мишкольца, готовящаяся на телевидении, отнимала у Балуева много сил. Он пропадал на телестудии день-деньской. О поездке в Рио, которую навязывал ему Владимир Евгеньевич, нечего было думать. Впрочем, так ли уж он нуждался в ней? Его ханДРУ как рукой сняло, стоило ему заняться любимым делом. Геннадий подготовил комментарии к картинам, собрал интересные факты из жизни «мирискусников», перевел с английского, французского, итальянского несколько статей о Бенуа, Лансере, Баксте и других. Короче, зажил полноценной жизнью искусствоведа. Шеф на время подготовки передачи отстранил его от работы в фирме, а вечерами они собирались на квартире Мишкольца или в особняке, отведенном под картины, и вместе редактировали, дополняли текст. Их творческие посиделки не обходились без присутствия Анхелики. Красавица телеведущая увлеклась не только передачей, но и Мишкольцем. Володя, живя вдали от обеих жен, не сильно сопротивлялся. Ничего не знавшая об их взаимоотношениях Светлана исходила ревностью к абсолютно невинному Балуеву.
Узнав о ее возвышении, Геннадий засыпал Светлану факсами с веселыми поздравлениями и непристойными рисунками, далекими от «Мира искусства». Он хотел проверить, не потеряла ли она на новой должности чувства юмора и – самое главное – расположения к нему. Не потеряла.
– Я вообще не из трусливых! – хорохорился перед ней Гена. – Если пришла пора круто повернуть на вираже, я постараюсь вписаться в поворот!
– Я не думала, что ты такой заядлый автомобилист! – Это был камушек в его огород – Геннадий не умел водить машину и вообще боялся садиться за руль.
Света загасила окурок в пепельнице, стоявшей на полу, и посмотрела на часы.
– Боишься, что нагрянет Марина с детьми? – усмехнулся он, ведь надо было чем-то ответить на ее укол.
– Собаку пора выгуливать, – вздохнула Света.
– Уже? – испугался он. – Собираешься домой?
– Должна тебе признаться, что трахаться на пошлых простынях в цветочек в священной супружеской спальне мне не доставляет большого удовольствия. Надо было ехать ко мне.
– Поедем, – несколько устало предложил Геннадий.
– Ты собираешься разводиться? – напрямик спросила она.
– Сколько можно повторять? Как только она вернется с юга.
– А когда она вернется?
– В конце месяца.
– А тебя разведут с тремя детьми?
– На лапу дам – разведут, – буркнул Балуев. Разговор не очень его развлекал. Он чувствовал себя оставшимся на второй год двоечником, которого тетя-завуч приперла к доске, чтобы как следует отчитать за неуспеваемость. – Светка, кончай меня допрашивать! Я все сделаю как надо. Но перед этим мы махнем с тобой на две недели в Бразилию! – переключил он разговор на более приятную тему. – Володя сказал, что он и твой помощник вполне обойдутся две недели без нас. Как ты думаешь, можем мы на них положиться?
– Думаю, можем, – повеселела Светлана, – только им придется обойтись без нас не две недели, а месяц.
– Не понял.
– Потому что с побережья Атлантического океана мы потом махнем на побережье Тихого. И поживем две недели у мамы!
– Черт! Я и забыл, что Латинская Америка – почти твоя вторая родина!
По этому поводу надо выпить! Сейчас будет шампанское! Лежи, не вставай!
Шампанское подается прямо в постель!
Он побежал на кухню. Достал из буфета хрустальные фужеры, стрельнул пробкой, устроил все на подносе… И в это время раздался беспрерывный телефонный звонок.
– А вот и Марина тут как тут! – крикнула из спальни Светлана Васильевна и захохотала. – Что ей не загорается? Наверно, вычитала в гороскопе, что у тебя любовница в спальне, вот и забеспокоилась!
Она была недалека от истины. Марина действительно начала с астрологического прогноза.
– Звезды так расположатся в следующем месяце, – твердила помешанная на астрологии супруга, – что тебе будет постоянно сопутствовать удача в любви! Ты понимаешь? Ведь мы как раз будем вместе в это время!
– Должен тебя огорчить. В конце августа я уеду в командировку на целый месяц.
– Как же так? – пропищала она в трубку и залилась слезами.
– Успокойся, прошу тебя.
– Ты поедешь не один?
– С ума сошла?
– Со Светкой, да? Со Светкой? Я все знаю! Гороскопы не врут!
Ему ничего не стоило подтвердить ее догадку, но доносившиеся через сотни километров всхлипы жены действовали на него странным образом, подталкивая к бессмысленному вранью.
– Успокойся, я еду один. А Света теперь так высоко поднялась, что и не взглянет в мою сторону.
– Это правда? – высморкалась она в трубку.
– Правда! – заверил он.
– Геночка, миленький, не бросай меня! душераздирающе заголосила Марина. – Умоляю тебя! Подумай о детях! Ведь ты их никогда не увидишь, если разведешься со мной! Слышишь? Никогда! – Ее голос неожиданно окреп. –Я останусь у мамы в Новороссийске, и ты ничего не сможешь сделать! Даже развестись со мной не сможешь!
«Ловко придумала! – смекнул Геннадий. – Не без помощи тещи, разумеется!»
– Что на тебя нашло? – прикинулся он примерным семьянином. – Какой развод? Я люблю тебя и детей…
– Это правда? Ты меня не обманываешь? Вообще-то у меня по картам каждую неделю удачный расклад!
– Вот видишь!
Настроение резко пошло на убыль. Он вернулся на кухню за шампанским и закурил. Нельзя всем угодить, нельзя быть для всех хорошим! Это он прекрасно знал и все же спасовал перед ней. "Я раб этой женщины! – дергал он себя за волосы. – Я раб собственной трусости, собственной подлости! Ведь я ее не люблю!
Зачем унижаюсь? Зачем предаю Светку?" Он вспомнил еврейскую поговорку, которую часто приводил Володя: с одной задницей на две ярмарки не ездят. Сам-то он только этим и занимался всю жизнь. Нет, настала пора решительных действий, а иначе так и просидишь в дерьме и только будешь уверять себя и окружающих, что это перегной и что скоро-скоро, очень скоро взойдут ростки, вытянутся стебли, раскроются бутоны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122