Шалун за все заплатит!
– Ни хрена!
– Возьми сумку, и канаем отсюда!
Они бросились в лес, и красная сумка Мишкольца еще долго мелькала среди сосен и берез. Таксист посылал им вслед матерные напутствия, украдкой поглядывая на пассажира.
– Ехать будем или сквернословить? – резонно заметил тот.
– Я вижу, вам все нипочем! А платить кто будет? Они у меня всю выручку забрали!
– Не так уж много там было, – возразил в качестве утешения Владимир Евгеньевич. – Я вам заплачу сверх счетчика, как обещал. Езжайте!
«Волга» с традиционной шахматной клеткой остановилась возле ювелирного магазина «Кристина». Офис располагался на втором этаже.
– Одну минуту! – бросил Мишкольц. Пригорюнившийся таксист уткнулся подбородком в руль.
Молоденькая секретарша Ниночка вытаращила глаза и замахала руками, словно средь бела дня в секретарскую явилось привидение.
– Вла-ди-мир Ев-гень-е-вич? – произнесла она по слогам, а потом как-то странно подпрыгнула и закричала:
– Владимир Евгеньевич вернулся! Ура-а-а!
– Зря, между прочим, радуетесь, – остановил он ее восторженный порыв, – я доставлю вам массу хлопот.
– Я слушаю, – приняла она тут же строгий, канцелярский вид, взяв со стола блокнот и ручку.
– Для начала спуститесь вниз, расплатитесь с таксистом и запишите номер машины.
– Это разве хлопоты? – улыбнулась Ниночка, доставая из сейфа деньги.
Из кабинета высунулось заспанное лицо Балуева.
– Привет! Ты что-то совсем налегке!
– А ты, я вижу, полюбил спать на моем диване!
– На нем снятся задушевные сны. Надеюсь, то, что ты мне говорил по телефону про Пита и Поликарпа, тебе не приснилось?
– Лучше бы приснилось, – махнул рукой Геннадий.
Они прошли в кабинет, и Мишкольц окончательно приземлился, сев за свой рабочий стол.
– В таком залихватском виде ты еще, по-моему, здесь не сидел!
– усмехнулся Балуев, намекая на майку и шорты, но тому явно было не до смеха. – Дома все в порядке? – заботливо поинтересовался помощник.
– Еще спроси о погоде в Будапеште! Меня сегодня уже достали в такси!
– Вот, Владимир Евгеньевич, как просили, – впорхнула в кабинет Ниночка и положила перед начальником листок с цифрами. – Кофе сварить?
– Потом, Нинуля, – немного оттаял Мишкольц. – Сначала – работа.
Попробуй соединить меня с Шалуном. – Он посмотрел на часы и поморщился. – В такое время он обычно спит. Вот только снятся ли ему задушевные сны? – подмигнул Геннадию. – А почему бы нет? Шалун тоже человек. Пора ему просыпаться! Буди!
– Что это значит? – спросил Балуев, когда секретарша вышла. – Тебе мало двух мясников? Или ты хочешь устроить Куликовскую битву?
– Лучше бы сказал – битву интеллектов! – рассмеялся шеф. – Что делать.
Гена, когда вмешивается судьба…
Шалун вышел на связь незамедлительно. Секретарша Ниночка строгим голосом сообщила:
– С вами будет говорить Мишкольц. Сон как рукой сняло.
– Виталик? Извини, что разбудил.
– Ну, что ты, Володя! Какие пустяки! – Его голос заметно дрожал. – Я всегда рад тебя слышать!
«Врешь, падла, врешь! – проносилось в голове у Мишкольца. – Год назад, когда я тебе и Соколову дал понять, что вы оба – подонки и друг друга стоите, ты не рад был меня слышать!»
– Есть дело к тебе.
– Нам бы давно пора, Володя, поговорить о делах.
– Вот-вот. Только боюсь, что после твоего гостеприимства нам никогда не удастся этого сделать.
В трубке наступило молчание. Такая головоломка не под силу бедняжке, посочувствовал ему Мишкольц и поймал недоуменный, испуганный взгляд Балуева.
– О чем ты? – попытался рассеять туман Шалун.
– О том, как принимают гостей в моем родном городе.
– Ты прилетел на самолете? – начало проясняться в голове у босса.
– Так вышло, Виталик. Я не хотел портить твоим ребятам настроение, но так получилось.
– Ты что, взял такси? Тебя никто не встретил?
– Я решил преподнести сюрприз, а сюрприз преподнесли мне.
– Карты?
– За кого ты меня принимаешь?
– Неужели ограбили? – Голос Шалуна еще больше задрожал. Он прекрасно отдавал себе отчет, во что это может вылиться, если все не обратить в шутку. – Не может быть!
– А почему для меня должны делать исключение? Ты разве позаботился обо мне? Строго-настрого наказал своим хулиганам не трогать Мишкольца? И заглядывать перво-наперво в паспорт гражданина, а потом в его кошелек?
– Вот сукины дети! Вот мудачье!
– Кстати, в сумке, которую у меня вежливо экспроприировали, перед этим заботливо вывернув карманы, находились паспорт, загранпаспорт и ключи от квартиры.
– Ты можешь мне их описать?
– Могу дать номер такси. – И он продиктовал цифры, которые нацарапала секретарша.
– 0'кэй! – крикнул в трубку Шалун. – Я перезвоню. Не грусти пока.
Владимир Евгеньевич и не собирался грустить, а его помощник – тем более. Балуев долго не мог успокоиться, когда шеф закончил разговор.
– Ну, ты даешь, начальник! Шалун теперь на цыпочках прибежит с твоей сумкой в зубах! Ты это не специально инсценировал?
– Больше мне делать нечего! Я торопился. Думал, Криворотый тебе уже под ногти гвозди вбивает! А тут ребята Шалуна подсуетились! Они ведь плодятся у него, как мухи-дрозофилы!
– Кто бы мог подумать? Самого Мишкольца ограбили в такси!
На самом деле все было не так уж смешно. Они просто радовались встрече после долгой разлуки, как обычно радуются старые друзья. А потом Геннадий начал длинный рассказ о событиях последних дней – с того самого момента, когда Федор на своем «опеле» вырулил на Рабкоровскую, и до сегодняшнего утра, когда две машины, сопровождаемые лаем Бимки, покинули двор номенклатурного дома на проспекте Мира и он вошел в подъезд.
Федора было трудно узнать: взъерошенные волосы, безумно горящие глаза.
– Тебя что, подвешивали за ноги? – пошутил Геннадий. – В квартире кто-нибудь есть? Вместо ответа парень спросил:
– Что будет с Настей?
– Это дело Криворотого. Не стоит терять время. Где изумруды?
Он отодвинул совершенно потерянного Федора, прошел на кухню. Быстро освоившись, налил из кувшина воды в стакан, выпил все залпом.
– В горле пересохло, – и, присев на табурет, где несколько минут назад сидела хозяйка квартиры, вздохнул. – Тяжелая выдалась ночка.
Федор в два прыжка оказался рядом с Балуевым, поднял его за лацканы пиджака и начал трясти.
– Что вы наделали, Геннадий Сергеевич?! Как вы очутились в одной машине с этим ублюдком?! Они убьют ее! Убьют! Разве вы не понимаете этого?
От неожиданности исполняющий обязанности потерял над собой контроль – а может, сказалось нервное напряжение ночи? – резким движением высвободился из рук Федора и, как кулачный боец, ударил его с разворота в грудь. Тот не удержался на ногах и так вписался в уголок кухонного гарнитура, что не выдержала сушка с посудой и грохнулась на пол, усыпав осколками паркет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122