Рот разорван криком. Пистолет плюнул огнем. Голова человека дернулась, из затылка выплеснулась тугая струя. Еще выстрел, и на его груди разорвалась черная клякса.
Максимов стряхнул с себя оцепенение. Мир вновь стал прежним.
Гулко упало тело. Человек несколько раз просучил ногами по залитому кровью полу, стукнул загипсованной рукой и затих.
— Не ждала, крыса старая? — Максимов повел стволом. Сделав над собой усилие, убрал палец со спускового крючка.
Женщина в маске Черной Крысы покачнулась и завалилась спиной на алтарь. Черная скатерть поползла вниз, женщина соскользнула со стола, грузно рухнула на пол, увлекая за собой курильницы, чаши, пузатые бутылки и серебряное блюдо.
Максимов подошел к лежащему на полу человеку. Руки и ноги его были широко разбросаны, словно распяты внутри черной пентаграммы, нарисованной на полу. Заглянул в лицо. Смерть еще не успела исказить черты.
— Инквизитор, — прошептал Максимов.
У алтаря сначала зашипело, потом повалил густой дым. Вдруг с ревом поднялся язык пламени, хищно лизнул низкий потолок. Сразу же занялись пучки сухих трав, гирляндами свисавшие с потолка.
Максимов вскочил, закрылся локтем. Хлопок — и в огненном смерче возникла фигура женщины. Надсадный вой заглушила горящая маска. Выбросив руки, женщина метнулась к стене, опрокинула полку с горящими свечами. Качнулась назад, запнулась о тело, упала на пол, покатилась, давя язычки пламени, разбегающиеся по ковру.
Максимов закашлял от едкого и липкого дыма. Метнулся к двери. Оглянулся на Инквизитора. В этот момент рухнула полка, уставленная разнокалиберными бутылками и горшками. Взрыв огня ударил от стены к стене.
Максимов кубарем выкатился за порог. Захлопнул дверь. А за ней уже гудело, набирая силу, пламя.
Черное небо лизнул огненно-красный язык пламени. Над поселком заиграла зарница разбушевавшегося пожара. От Минского шоссе стал приближаться утробный рев тяжелых машин, пожарные, очевидно, сообразили, что вызов не ложный, и врубили сирену.
Максимов сидел на краю поля за поселком. Сюда не доносило дым, и ночь пахла росой и сеном. Если закрыть глаза, то можно забыться, и сама собой ослабеет перетянутая струна, дрожащая где-то у самого сердца. Но он продолжал сухими глазами смотреть на огонь.
Смерть Инквизитора породила массу вопросов, ответив лишь на одинпредательство исключено. Теперь уже никогда не узнать, как он вычислил кратчайший путь к Лилит, что толкнуло его пойти по нему в одиночку.
— Время, — прошептал Максимов. — Инквизитор знал, что у нас его не осталось.
Когти Орла
Навигатору
Инквизитор погиб. Эвакуация невозможна. Личный контакт. Срочно.
Олаф
Глава шестнадцатая. ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ
Профессионал
Настя, нахально подрезав едва тащившегося «Москвича», круто вошла в поворот на Цветной бульвар.
— Вот и доехали. А вы боялись! — Она повернула к Белову раскрасневшееся лицо. По всему было видно, что езда ей доставляет удовольствие, как ребенку игры в Луна-парке.
Белов улыбнулся, сейчас Настя опять стала такой же, как год назад. Задорной и ершистой девчонкой.
— А ты журналистику не бросила? — спросил он.
— В сказку о «четвертой власти» верят только первокурсники журфака и седые диссиденты. — Настя наморщила носик. — Остальные заколачивают бабки или зарабатывают на кусок хлеба. У меня все это есть. Так что нужды вылизывать задницы и копаться в грязном белье нет.
— Очень рад. — Белов успокоился. Тяга Насти к сенсациям дорого обошлась всем.
— Куда теперь? — Настя сбавила скорость. Белов уже заметил синие вспышки «мигалок» у цирка, указал на них рукой.
Настя вспугнула клаксоном зазевавшегося пешехода, осторожно притормозила у бордюра. Завозилась в сумочке. Протянула Белову визитку.
— Возьмите, Игорь Иванович. Будет время, звоните.
Белов сунул в нагрудный кармашек визитку.
— Извини, своей не обзавелся.
— А что бы вы там написали? — В Настиных глазах запрыгали чертики.
— Действительно, — усмехнулся Белов. Настя потянулась к нему, прикоснулась к щеке теплыми губами. Белов смущенно засопел.
— Так надо, Игорь Иванович, — потупила глаза Настя. — У вас весь вечер были такие глаза, что… Господи, да идите же!
Белов выскочил наружу, захлопнул дверцу машины, помахал на прощанье Насте. Маленький «фольксваген», мигнув подфарниками, резво снялся с места.
А вокруг уже доходила до градуса кипения та суета, что бывает лишь на месте преступления, когда к нему слетаются представители всевозможных «силовых ведомств».
На лестнице цирка выстроилась шеренга журналистов, слепя толкущихся внизу софитами телекамер.
— Налетели, стервятники! — зло ощерился милицейский полковник. — Куда прешь? — Это уже относилось к Белову.
— Полковник Белов, ФСБ. — Пришлось сунуть удостоверение под самый нос. — Ты бы прессу на фиг послал.
— Сами кого хочешь пошлют. Сейчас народ начнем из цирка эвакуировать, вот цирк тут и начнется. — Милицейский махнул рукой, шеренга маявшихся от скуки рядовых расступилась.
Белов прошел за оцепление к группе людей партикулярного вида, сосредоточенно куривших в узком проходе, ведущем на задворки цирка.
— Мужики, вам больше заняться нечем? — Белов ощутил приятную щекотку по всему телу, адреналин ударил в кровь.
— Сейчас подрывники работают, мы ждем результата, — отозвался незнакомый голос.
— Кто такой? — пошел на него грудью Белов.
— Смолин, МУР.
— Будешь ждать, пока не громыхнет, Смолин? Или все-таки начнешь отрабатывать окрестности, а?
В группе обозначилось некоторое замешательство. Чья-то сигарета упала на асфальт, огонек погас, раздавленный каблуком.
— Игорь Иванович, я здесь, — подал голос Барышников. — Мужики, хватит травить, пора за дело.
— Сюда иди, старый! — Белов сунул в рот сигарету, резко чиркнул зажигалкой.
От Барышникова шел концентрированный ментоловый дух, глазки в неярком пламени зажигалки показались слюдяными стекляшками. Он протянул Белову белую трубочку:
— Угощайся, Игорь Иванович.
— Что это? — На ладонь Белова упали две большие таблетки.
— Жуй. Как говорит реклама, свежее дыхание улучшает понимание.
— Успел принять стакашку с гаишником? — Белов бросил под язык ментоловые пастилки.
— Тут все такие, рабочий день давно кончился, — философски изрек Барышников. Выдохнул пахучую струю. — Такое дело, Иваныч. Позвонил неизвестный и предупредил, что в районе цирка на Цветном заложено взрывное устройство повышенной мощности. Заметь, дал точные координаты: первый дом на пустыре.
Подрывники выехали сразу же. Дежурный про дублировал сигнал нашему Авдееву, тот отзвонил тебе, потом мне. Пейджер, я так понял, пригодился.
— Что говорят подрывники?
— Пока подтвердили, что заряд есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
Максимов стряхнул с себя оцепенение. Мир вновь стал прежним.
Гулко упало тело. Человек несколько раз просучил ногами по залитому кровью полу, стукнул загипсованной рукой и затих.
— Не ждала, крыса старая? — Максимов повел стволом. Сделав над собой усилие, убрал палец со спускового крючка.
Женщина в маске Черной Крысы покачнулась и завалилась спиной на алтарь. Черная скатерть поползла вниз, женщина соскользнула со стола, грузно рухнула на пол, увлекая за собой курильницы, чаши, пузатые бутылки и серебряное блюдо.
Максимов подошел к лежащему на полу человеку. Руки и ноги его были широко разбросаны, словно распяты внутри черной пентаграммы, нарисованной на полу. Заглянул в лицо. Смерть еще не успела исказить черты.
— Инквизитор, — прошептал Максимов.
У алтаря сначала зашипело, потом повалил густой дым. Вдруг с ревом поднялся язык пламени, хищно лизнул низкий потолок. Сразу же занялись пучки сухих трав, гирляндами свисавшие с потолка.
Максимов вскочил, закрылся локтем. Хлопок — и в огненном смерче возникла фигура женщины. Надсадный вой заглушила горящая маска. Выбросив руки, женщина метнулась к стене, опрокинула полку с горящими свечами. Качнулась назад, запнулась о тело, упала на пол, покатилась, давя язычки пламени, разбегающиеся по ковру.
Максимов закашлял от едкого и липкого дыма. Метнулся к двери. Оглянулся на Инквизитора. В этот момент рухнула полка, уставленная разнокалиберными бутылками и горшками. Взрыв огня ударил от стены к стене.
Максимов кубарем выкатился за порог. Захлопнул дверь. А за ней уже гудело, набирая силу, пламя.
Черное небо лизнул огненно-красный язык пламени. Над поселком заиграла зарница разбушевавшегося пожара. От Минского шоссе стал приближаться утробный рев тяжелых машин, пожарные, очевидно, сообразили, что вызов не ложный, и врубили сирену.
Максимов сидел на краю поля за поселком. Сюда не доносило дым, и ночь пахла росой и сеном. Если закрыть глаза, то можно забыться, и сама собой ослабеет перетянутая струна, дрожащая где-то у самого сердца. Но он продолжал сухими глазами смотреть на огонь.
Смерть Инквизитора породила массу вопросов, ответив лишь на одинпредательство исключено. Теперь уже никогда не узнать, как он вычислил кратчайший путь к Лилит, что толкнуло его пойти по нему в одиночку.
— Время, — прошептал Максимов. — Инквизитор знал, что у нас его не осталось.
Когти Орла
Навигатору
Инквизитор погиб. Эвакуация невозможна. Личный контакт. Срочно.
Олаф
Глава шестнадцатая. ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ
Профессионал
Настя, нахально подрезав едва тащившегося «Москвича», круто вошла в поворот на Цветной бульвар.
— Вот и доехали. А вы боялись! — Она повернула к Белову раскрасневшееся лицо. По всему было видно, что езда ей доставляет удовольствие, как ребенку игры в Луна-парке.
Белов улыбнулся, сейчас Настя опять стала такой же, как год назад. Задорной и ершистой девчонкой.
— А ты журналистику не бросила? — спросил он.
— В сказку о «четвертой власти» верят только первокурсники журфака и седые диссиденты. — Настя наморщила носик. — Остальные заколачивают бабки или зарабатывают на кусок хлеба. У меня все это есть. Так что нужды вылизывать задницы и копаться в грязном белье нет.
— Очень рад. — Белов успокоился. Тяга Насти к сенсациям дорого обошлась всем.
— Куда теперь? — Настя сбавила скорость. Белов уже заметил синие вспышки «мигалок» у цирка, указал на них рукой.
Настя вспугнула клаксоном зазевавшегося пешехода, осторожно притормозила у бордюра. Завозилась в сумочке. Протянула Белову визитку.
— Возьмите, Игорь Иванович. Будет время, звоните.
Белов сунул в нагрудный кармашек визитку.
— Извини, своей не обзавелся.
— А что бы вы там написали? — В Настиных глазах запрыгали чертики.
— Действительно, — усмехнулся Белов. Настя потянулась к нему, прикоснулась к щеке теплыми губами. Белов смущенно засопел.
— Так надо, Игорь Иванович, — потупила глаза Настя. — У вас весь вечер были такие глаза, что… Господи, да идите же!
Белов выскочил наружу, захлопнул дверцу машины, помахал на прощанье Насте. Маленький «фольксваген», мигнув подфарниками, резво снялся с места.
А вокруг уже доходила до градуса кипения та суета, что бывает лишь на месте преступления, когда к нему слетаются представители всевозможных «силовых ведомств».
На лестнице цирка выстроилась шеренга журналистов, слепя толкущихся внизу софитами телекамер.
— Налетели, стервятники! — зло ощерился милицейский полковник. — Куда прешь? — Это уже относилось к Белову.
— Полковник Белов, ФСБ. — Пришлось сунуть удостоверение под самый нос. — Ты бы прессу на фиг послал.
— Сами кого хочешь пошлют. Сейчас народ начнем из цирка эвакуировать, вот цирк тут и начнется. — Милицейский махнул рукой, шеренга маявшихся от скуки рядовых расступилась.
Белов прошел за оцепление к группе людей партикулярного вида, сосредоточенно куривших в узком проходе, ведущем на задворки цирка.
— Мужики, вам больше заняться нечем? — Белов ощутил приятную щекотку по всему телу, адреналин ударил в кровь.
— Сейчас подрывники работают, мы ждем результата, — отозвался незнакомый голос.
— Кто такой? — пошел на него грудью Белов.
— Смолин, МУР.
— Будешь ждать, пока не громыхнет, Смолин? Или все-таки начнешь отрабатывать окрестности, а?
В группе обозначилось некоторое замешательство. Чья-то сигарета упала на асфальт, огонек погас, раздавленный каблуком.
— Игорь Иванович, я здесь, — подал голос Барышников. — Мужики, хватит травить, пора за дело.
— Сюда иди, старый! — Белов сунул в рот сигарету, резко чиркнул зажигалкой.
От Барышникова шел концентрированный ментоловый дух, глазки в неярком пламени зажигалки показались слюдяными стекляшками. Он протянул Белову белую трубочку:
— Угощайся, Игорь Иванович.
— Что это? — На ладонь Белова упали две большие таблетки.
— Жуй. Как говорит реклама, свежее дыхание улучшает понимание.
— Успел принять стакашку с гаишником? — Белов бросил под язык ментоловые пастилки.
— Тут все такие, рабочий день давно кончился, — философски изрек Барышников. Выдохнул пахучую струю. — Такое дело, Иваныч. Позвонил неизвестный и предупредил, что в районе цирка на Цветном заложено взрывное устройство повышенной мощности. Заметь, дал точные координаты: первый дом на пустыре.
Подрывники выехали сразу же. Дежурный про дублировал сигнал нашему Авдееву, тот отзвонил тебе, потом мне. Пейджер, я так понял, пригодился.
— Что говорят подрывники?
— Пока подтвердили, что заряд есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212