Консул? — обратился старший к сидевшему напротив. Если первого Сильвестр раз-другой видел по телевизору, то второму удавалось держаться в тени. Про него Сильвестр знал лишь, что дважды отклонял предложение занять пост посла в европейской стране. Службу начинал в обществе советско-китайской дружбы, из бывшего союзного МИДа ушел сразу же после «Бури в пустыне». С тех пор, пользуясь старыми связями, время от времени выполнял негласные поручения тех, кто считал, что вершит международную политику. О своем мнении об этих людях, так и не научившихся выбирать галстуки и не избавившихся от повадок областных бонз, в известность никого не ставил. Равно как и о своем ранге в Ордене. Сила посвященного — в неведении непосвященных.
— Идет активный зондаж. Внутриполитическое положение чрезвычайно шатко, а наши великолепно научились использовать это для выбивания денег. Запад долго сам себя пугал угрозой коммунизма, теперь наши делают на этом генетическом страхе неплохой бизнес. Игра идет, мягко говоря, с душком. Контрагентов я вполне понимаю, они невольно стали заложниками наших временщиков. В страну стянут спекулятивный капитал со всего мира. Но «горячие деньги» все же — деньги. Их никто не хочет терять. Поражение президента вызовет панику на бирже. Оперативно сманеврировать такой денежной массой невозможно, часть «русского долга» просто превратится в труху. Удар по мировой финансовой системе гарантирован. Его ждут через два-три года из Юго-Восточной Азии. Но только не сейчас и только не из России. Поэтому, я считаю, игра идет открытыми картами наши обещают победить любой ценой и угрожают национализацией капитала в случае прихода к власти коммунистов. Контрагенты согласны закрыть глаза на все, лишь бы сохранить стабильность власти, а значит — политические и экономические тенденции, которые их вполне устраивают. Как будет достигнута победа демократически, пусть даже через фальсификацию итогов, или, — он кивнул в сторону первого, — быстрым переворотом — уже не суть важно. При полном взаимопонимании сторон переговоры превращаются в рутину.
Он достал портсигар, придвинул к себе пепельницу, закурил. Сильвестр чуть потянул носом, табак был особенный, терпкий и пахучий. Сильвестр посмотрел на Навигатора, но тот молчал, глубоко утонув в кресле. В отблесках огня, игравших на стенах, были видны только сухие кисти рук, скрещенных на груди.
— Они никогда не найдут, потому что даже не знают, что искать, пробормотал Навигатор.
От Сильвестра не укрылось, что двое обменялись взглядами. «Консул», так называли в Ордене бывшего дипломата, затушил в пепельнице сигарету, не докурив до середины.
— Навигатор… — обратился тот, кто говорил первым.
Старший в ответ поднял указательный палец.
— Пока нет. Смотритель. Пока не принято решение, я не Навигатор, а равный среди равных. А мы примем решение, лишь выслушав его. — Палец указал на Сильвестра. — Ситуация крайне опасная, и неведение власть придержащих лишь усугубляет положение.
Консул и Смотритель взяли из папки на столе по листку бумаги, положили перед собой. Ручка у Смотрителя была, как и сигарета, особенная — старый «Монблан» с золотым пером. На этой золотой искорке, вспыхнувшей над белым листом, и сосредоточил взгляд Сильвестр, дождался, когда мысли придут в порядок, и начал:
— Две недели назад я получил сигнал из обители на Ильмень-озере. Неизвестные убили послушника. Тело обнаружили на камне. Есть данные, в старину камень использовали как жертвенный. Сейчас это место активной женской магии. К моему приезду со дня смерти послушника прошло девять дней.
— Чем вызвана задержка? — быстро спросил Смотритель, что-то черкнув на своем листе.
— Сигнал пришел от человека, давно прервавшего связь с Орденом. Потребовалась проверка. К тому же он использовал законсервированный канал связи. — Сильвестр с силой провел ладонью по волосам. — Через несколько дней после нашей встречи он умер. Нет, — грустно усмехнулся он, упреждая вопрос. Старость. И бремя чужой смерти.
— Код сигнала? — задал вопрос Консул.
— «Эрнстфаль[3]», — ответил за Сильвестра Навигатор. — Я знал этого человека, а Сильвестр беседовал с ним и полностью уверен, что старик находился в здравом уме и твердой памяти. Он полностью осознавал, что делает, посылая такой сигнал. Прошу пока воздержаться от вопросов, Сильвестру и так трудно.
— Спасибо, — кивнул Сильвестр. Посмотрел на стакан, но воды в нем уже не осталось. Облизнул сухие губы. — Я прошу учесть, все, что я имел — показания настоятеля и протокол осмотра места происшествия. Послушник был убит ударами ножа: в сердце и рот. От двух ударов в область сердца смерть наступила моментально, не будь этого, от третьего он захлебнулся бы собственной кровью.
Консул сделал пометку на своем листе.
— Территориалы ничего раскопать не смогли. Убийство списали на беглых зеков. Беглецов, к сожалению, в живых уже нет. У меня осталась только одна зацепка — теплоход с туристами, стоявший в ту ночь у пристани. Днем они посещали монастырь, а ночью, получив сообщение о побеге заключенных, капитан отвалил от пристани и встал на якорь на середине озера. Группа в полном составе ночевала на теплоходе. Среди них могла быть та, что в беседе с настоятелем назвала себя Лилит. — Сильвестр достал блокнот, сверился с записями и продолжил: — Поиск я организовал по двум направлениям: тургруппа и ближайшее окружение послушника. По первому направлению работали слушатели курсов ГРУ. Не вводя в курс дела, им дали задание в рамках учебного плана отработать всех, находившихся на теплоходе. Из сорока двух женщин, включая персонал, под описание подходили десять. Две приобрели путевки на чужое имя. Мы установили всех. Данные на иногородних пришли три дня назад. Но это нам не помогло. Глухо.
— Сильвестр вздохнул и тяжело покачал головой.
— Вторую линию отрабатывали только наши. Послушник ушел в монастырь, порвав связь с сектой сатанистов. Пересечений его знакомых, выявленных нами, с тургруппой нет. Опять глухо, но работать продолжаем. Подвели агента к его матери. Знает она немного. Как сейчас водится, связь с сыном потеряла несколько лет назад. Парень жил сам по себе. Были подружки, но всех она не знает. Высот у сатанистов не достиг, но крыша у парня поехала основательно. Несколько раз мать приводила в дом знакомого психиатра. Кончилось ссорой и обоюдной истерикой. После этого парень пропал. Спустя два месяца пришло письмо из монастыря. Провел в обители девять месяцев. Мать приезжала, упрашивала не принимать постриг. Для нее все едино — что в дурдом, что в монастырь.
— Это и стало зацепкой в вашем классическом висяке, — подсказал Смотритель.
— Да, — кивнул Сильвестр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
— Идет активный зондаж. Внутриполитическое положение чрезвычайно шатко, а наши великолепно научились использовать это для выбивания денег. Запад долго сам себя пугал угрозой коммунизма, теперь наши делают на этом генетическом страхе неплохой бизнес. Игра идет, мягко говоря, с душком. Контрагентов я вполне понимаю, они невольно стали заложниками наших временщиков. В страну стянут спекулятивный капитал со всего мира. Но «горячие деньги» все же — деньги. Их никто не хочет терять. Поражение президента вызовет панику на бирже. Оперативно сманеврировать такой денежной массой невозможно, часть «русского долга» просто превратится в труху. Удар по мировой финансовой системе гарантирован. Его ждут через два-три года из Юго-Восточной Азии. Но только не сейчас и только не из России. Поэтому, я считаю, игра идет открытыми картами наши обещают победить любой ценой и угрожают национализацией капитала в случае прихода к власти коммунистов. Контрагенты согласны закрыть глаза на все, лишь бы сохранить стабильность власти, а значит — политические и экономические тенденции, которые их вполне устраивают. Как будет достигнута победа демократически, пусть даже через фальсификацию итогов, или, — он кивнул в сторону первого, — быстрым переворотом — уже не суть важно. При полном взаимопонимании сторон переговоры превращаются в рутину.
Он достал портсигар, придвинул к себе пепельницу, закурил. Сильвестр чуть потянул носом, табак был особенный, терпкий и пахучий. Сильвестр посмотрел на Навигатора, но тот молчал, глубоко утонув в кресле. В отблесках огня, игравших на стенах, были видны только сухие кисти рук, скрещенных на груди.
— Они никогда не найдут, потому что даже не знают, что искать, пробормотал Навигатор.
От Сильвестра не укрылось, что двое обменялись взглядами. «Консул», так называли в Ордене бывшего дипломата, затушил в пепельнице сигарету, не докурив до середины.
— Навигатор… — обратился тот, кто говорил первым.
Старший в ответ поднял указательный палец.
— Пока нет. Смотритель. Пока не принято решение, я не Навигатор, а равный среди равных. А мы примем решение, лишь выслушав его. — Палец указал на Сильвестра. — Ситуация крайне опасная, и неведение власть придержащих лишь усугубляет положение.
Консул и Смотритель взяли из папки на столе по листку бумаги, положили перед собой. Ручка у Смотрителя была, как и сигарета, особенная — старый «Монблан» с золотым пером. На этой золотой искорке, вспыхнувшей над белым листом, и сосредоточил взгляд Сильвестр, дождался, когда мысли придут в порядок, и начал:
— Две недели назад я получил сигнал из обители на Ильмень-озере. Неизвестные убили послушника. Тело обнаружили на камне. Есть данные, в старину камень использовали как жертвенный. Сейчас это место активной женской магии. К моему приезду со дня смерти послушника прошло девять дней.
— Чем вызвана задержка? — быстро спросил Смотритель, что-то черкнув на своем листе.
— Сигнал пришел от человека, давно прервавшего связь с Орденом. Потребовалась проверка. К тому же он использовал законсервированный канал связи. — Сильвестр с силой провел ладонью по волосам. — Через несколько дней после нашей встречи он умер. Нет, — грустно усмехнулся он, упреждая вопрос. Старость. И бремя чужой смерти.
— Код сигнала? — задал вопрос Консул.
— «Эрнстфаль[3]», — ответил за Сильвестра Навигатор. — Я знал этого человека, а Сильвестр беседовал с ним и полностью уверен, что старик находился в здравом уме и твердой памяти. Он полностью осознавал, что делает, посылая такой сигнал. Прошу пока воздержаться от вопросов, Сильвестру и так трудно.
— Спасибо, — кивнул Сильвестр. Посмотрел на стакан, но воды в нем уже не осталось. Облизнул сухие губы. — Я прошу учесть, все, что я имел — показания настоятеля и протокол осмотра места происшествия. Послушник был убит ударами ножа: в сердце и рот. От двух ударов в область сердца смерть наступила моментально, не будь этого, от третьего он захлебнулся бы собственной кровью.
Консул сделал пометку на своем листе.
— Территориалы ничего раскопать не смогли. Убийство списали на беглых зеков. Беглецов, к сожалению, в живых уже нет. У меня осталась только одна зацепка — теплоход с туристами, стоявший в ту ночь у пристани. Днем они посещали монастырь, а ночью, получив сообщение о побеге заключенных, капитан отвалил от пристани и встал на якорь на середине озера. Группа в полном составе ночевала на теплоходе. Среди них могла быть та, что в беседе с настоятелем назвала себя Лилит. — Сильвестр достал блокнот, сверился с записями и продолжил: — Поиск я организовал по двум направлениям: тургруппа и ближайшее окружение послушника. По первому направлению работали слушатели курсов ГРУ. Не вводя в курс дела, им дали задание в рамках учебного плана отработать всех, находившихся на теплоходе. Из сорока двух женщин, включая персонал, под описание подходили десять. Две приобрели путевки на чужое имя. Мы установили всех. Данные на иногородних пришли три дня назад. Но это нам не помогло. Глухо.
— Сильвестр вздохнул и тяжело покачал головой.
— Вторую линию отрабатывали только наши. Послушник ушел в монастырь, порвав связь с сектой сатанистов. Пересечений его знакомых, выявленных нами, с тургруппой нет. Опять глухо, но работать продолжаем. Подвели агента к его матери. Знает она немного. Как сейчас водится, связь с сыном потеряла несколько лет назад. Парень жил сам по себе. Были подружки, но всех она не знает. Высот у сатанистов не достиг, но крыша у парня поехала основательно. Несколько раз мать приводила в дом знакомого психиатра. Кончилось ссорой и обоюдной истерикой. После этого парень пропал. Спустя два месяца пришло письмо из монастыря. Провел в обители девять месяцев. Мать приезжала, упрашивала не принимать постриг. Для нее все едино — что в дурдом, что в монастырь.
— Это и стало зацепкой в вашем классическом висяке, — подсказал Смотритель.
— Да, — кивнул Сильвестр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212