По случайному ли совпадению или по тщательно разработанному плану, а может, в результате того и другого, он был недосягаем для нас. Иво был убит по его приказу до того, как мы успели с ним поговорить. Зигфрида, художника-татуировщика, постигла та же участь. Врени спасли, но она не может или не хочет ничего рассказывать. Эрика фон Граффенлауб, которая могла бы расколоться на допросе, мертва. Лоджа или вообще не было в доме, или он успел сбежать до нашего появления там. И так далее. Мы имеем дело с искушенным и удачливым человеком. Но удача никому не улыбается постоянно. Едва начав беседу с Паулюсом, Хьюго и я поняли, что мы наконец наткнулись на что-то очень важное. Теперь вы можете определить свое отношение.
Фицдуэйн нажал на кнопку “play” на диктофоне.
— Запись отредактирована, — уточнил Медведь.
— Послушаем, — сказал шеф.
Послышался слабый писк и затем голос Медведя:
— Паулюс, вы утверждаете, что вступили в связь с Бейлаком пять лет назад?
— Да.
— Вы по-прежнему являетесь любовниками?
— Нет… не совсем, — нерешительно произнес Паулюс.
— Я не совсем понимаю, — мягко сказал Медведь.
— Это непросто объяснить. Наши прежние отношения прекратились. Но время от времени он мне звонит, и я иду к нему.
— Почему, если все кончено?
— Я… я должен. Он… он может влиять на меня.
— В эмоциальном плане?
— Нет. У него есть фотографии и кое-что еще, и он пригрозил, что может отправить их в полицию.
— Ваша сексуальная жизнь нас не интересует, — успокоил его Медведь. — А что это за фотографии?
Наступило молчание, потом послышалось всхлипывание и за ним последовала редакторская пауза. Беседа возобновилась с середины фразы:
— …неловко, ужасно неловко говорить об этом, — произнес Паулюс сдавленным голосом.
— Значит, кроме близнецов фон Граффенлаубов, были и другие несовершеннолетние дети? — спросил Медведь.
— Да.
— Какого возраста они были?
— Разного. Обычно им было лет по пятнадцать или немного больше.
— Но не всегда?
— Да.
— Сколько лет было самым младшим? Опять молчание, можно было расслышать ободряющее сопение Медведя. Очень неохотно Паулюс ответил:
— Двенадцать или что-то вроде того. Я точно не знаю. Послышался треск, это Чарли фон Бек швырнул на пол свою кофейную чашку. Его лицо было белым от ярости. Фицдуэйн выключил диктофон.
— Идиот, тупой, безответственный, отвратительный идиот, — заорал следователь. — Как он мог?
— Чарли, успокойся, — сказал шеф. — Меня чуть не хватил удар. Я надеюсь, что чашка была пуста.
Чарли фон Бек невольно улыбнулся. Шеф подождал, пока фон Бек взял себя в руки и подал знак Фицдуэйну продолжать.
— А где происходили эти совокупления? — послышался голос Медведя.
— О, в разных местах…
— Например? В вашем доме?
— Нет, в моем доме ни разу. Бейлак любил все делать по-своему. Ему нужна была соответствующая обстановка, и, кроме того, он любил, чтобы под рукой были необходимые вещи, наркотики и прочее.
— И куда же вы направлялись?
— Точно не могу сказать. Иногда он заезжал за мной и надевал мне повязку на глаза. Он любил позабавиться. А иногда он требовал, чтобы я изобразил из себя незнакомца, и мы встречались, как в первый раз.
— Вы бывали на квартире Эрики?
— Да, но нечасто. Обычно мы направлялись в студию Бейлака у Вассерверк.
— Вы упомянули, что Бейлак предпочитает определенную обстановку. Вы могли бы ее описать? — спросил Медведь. — Почему это важно для него?
— Он любит ритуалы, различные ритуалы, — ответил Паулюс, голос его звучал напряженно.
— Какие ритуалы?
— Ну… что-то вроде черной мессы: с черными свечами и ложным человеческим жертвоприношением. Это больше походило на пародию черной мессы, но все же было страшновато.
Послышался голос Фицдуэйна:
— Вы могли бы описать комнаты, где это происходило?
— Таких комнат было несколько. И все они выглядели одинаково: пурпурные стены, черные шелковые портьеры и запах ладана. Иногда мы были в масках, иногда в масках были остальные.
— Расскажите мне о жертвоприношениях, — попросил Медведь. — Вы сказали, что там происходили ложные человеческие жертвоприношения.
— Было задумано, что жертва должна умереть в момент экстаза. Эрике это особенно нравилось. У нее был нож с широким, тяжелым лезвием, и она им размахивала. Она принесла кошку и убила ее в нужный момент, а я оказался весь в крови…
Послышался звук, похожий на рыдания, тут же прерванный редакторской паузой. Шеф сделал знак Фицдуэйну остановить диктофон. Он выглядел потрясенным, до него стал доходить смысл только что услышанного.
— А за животными последовали люди, — отрывисто сказал он. — Меня тошнит. Это все или есть что-нибудь еще?
— Почти все, — сказал Медведь. — Я могу вкратце изложить то, что там еще записано.
Шеф потер ладони, глубоко задумавшись. Прошла целая минута, прежде чем он обратился к Медведю.
— Это дикость. Это невероятно, такие извращения, это ужасно.
— Мы спросили о ноже, — продолжал Медведь. — Бейлак сказал Паулюсу, что он изготовлен специально для него. Это воспроизведение ножа, которым пользовались при проведении ритуалов жертвоприношений члены культа патанов в Ирландии. Он увидел изображение ножа в какой-то книге и заинтересовался им. Надо сказать, что в его библиотеке много порнографической литературы, книг по черной магии, о других теневых сторонах человеческой натуры. Он пользуется этими книгами в своих забавах. Наиболее изощренные забавы он черпает из книги под названием “The Grimoire”.
— Grimoire — это что-то вроде сборника инструкций для мага, — пояснил Керсдорф. — Я припоминаю, что мне приходилось сталкиваться с подобным. И тогда в основе занятий черной магией лежали сексуальные игры.
— А кто еще принимал участие во всем этом, за исключением Бейлака, Эрики и ребятишек? — спросил шеф. — Он узнал кого-нибудь или он был единственным взрослым актером на вторых ролях.
— Были и другие, — ответил Медведь. — Но всегда в масках. Он говорит, что узнал некоторых по голосам.
Медведь протянул шефу список, который, просмотрев его, покачал головой. Его не удивило наличие там фамилии посла, но остальные присутствующие были сливками бернского общества.
— Время от времени появлялись молодые мужчины-проститутки, — добавил Медведь. — Он назвал только несколько имен, без фамилий. Одного из них звали Клаус, описание совпадает, это был Миндер. Другого звали Обезьянкой. Зная, что тот занимался тем же, что и Миндер, Иво подступил к Обезьянке и, думаю, переусердствовал, когда пытался заставил. того говорить. Иво, бедный, глупый Иво. Он пытался найти убийцу Клауса Миндера. Сэр Иво, в самом деле, он слишком много знал, и за это его убили.
— Хейни, — сказал шеф, — мне достаточно того, что я уже слышал. Теперь я хотел бы знать, как можно поймать этого психопата, не потеряв при этом наших людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Фицдуэйн нажал на кнопку “play” на диктофоне.
— Запись отредактирована, — уточнил Медведь.
— Послушаем, — сказал шеф.
Послышался слабый писк и затем голос Медведя:
— Паулюс, вы утверждаете, что вступили в связь с Бейлаком пять лет назад?
— Да.
— Вы по-прежнему являетесь любовниками?
— Нет… не совсем, — нерешительно произнес Паулюс.
— Я не совсем понимаю, — мягко сказал Медведь.
— Это непросто объяснить. Наши прежние отношения прекратились. Но время от времени он мне звонит, и я иду к нему.
— Почему, если все кончено?
— Я… я должен. Он… он может влиять на меня.
— В эмоциальном плане?
— Нет. У него есть фотографии и кое-что еще, и он пригрозил, что может отправить их в полицию.
— Ваша сексуальная жизнь нас не интересует, — успокоил его Медведь. — А что это за фотографии?
Наступило молчание, потом послышалось всхлипывание и за ним последовала редакторская пауза. Беседа возобновилась с середины фразы:
— …неловко, ужасно неловко говорить об этом, — произнес Паулюс сдавленным голосом.
— Значит, кроме близнецов фон Граффенлаубов, были и другие несовершеннолетние дети? — спросил Медведь.
— Да.
— Какого возраста они были?
— Разного. Обычно им было лет по пятнадцать или немного больше.
— Но не всегда?
— Да.
— Сколько лет было самым младшим? Опять молчание, можно было расслышать ободряющее сопение Медведя. Очень неохотно Паулюс ответил:
— Двенадцать или что-то вроде того. Я точно не знаю. Послышался треск, это Чарли фон Бек швырнул на пол свою кофейную чашку. Его лицо было белым от ярости. Фицдуэйн выключил диктофон.
— Идиот, тупой, безответственный, отвратительный идиот, — заорал следователь. — Как он мог?
— Чарли, успокойся, — сказал шеф. — Меня чуть не хватил удар. Я надеюсь, что чашка была пуста.
Чарли фон Бек невольно улыбнулся. Шеф подождал, пока фон Бек взял себя в руки и подал знак Фицдуэйну продолжать.
— А где происходили эти совокупления? — послышался голос Медведя.
— О, в разных местах…
— Например? В вашем доме?
— Нет, в моем доме ни разу. Бейлак любил все делать по-своему. Ему нужна была соответствующая обстановка, и, кроме того, он любил, чтобы под рукой были необходимые вещи, наркотики и прочее.
— И куда же вы направлялись?
— Точно не могу сказать. Иногда он заезжал за мной и надевал мне повязку на глаза. Он любил позабавиться. А иногда он требовал, чтобы я изобразил из себя незнакомца, и мы встречались, как в первый раз.
— Вы бывали на квартире Эрики?
— Да, но нечасто. Обычно мы направлялись в студию Бейлака у Вассерверк.
— Вы упомянули, что Бейлак предпочитает определенную обстановку. Вы могли бы ее описать? — спросил Медведь. — Почему это важно для него?
— Он любит ритуалы, различные ритуалы, — ответил Паулюс, голос его звучал напряженно.
— Какие ритуалы?
— Ну… что-то вроде черной мессы: с черными свечами и ложным человеческим жертвоприношением. Это больше походило на пародию черной мессы, но все же было страшновато.
Послышался голос Фицдуэйна:
— Вы могли бы описать комнаты, где это происходило?
— Таких комнат было несколько. И все они выглядели одинаково: пурпурные стены, черные шелковые портьеры и запах ладана. Иногда мы были в масках, иногда в масках были остальные.
— Расскажите мне о жертвоприношениях, — попросил Медведь. — Вы сказали, что там происходили ложные человеческие жертвоприношения.
— Было задумано, что жертва должна умереть в момент экстаза. Эрике это особенно нравилось. У нее был нож с широким, тяжелым лезвием, и она им размахивала. Она принесла кошку и убила ее в нужный момент, а я оказался весь в крови…
Послышался звук, похожий на рыдания, тут же прерванный редакторской паузой. Шеф сделал знак Фицдуэйну остановить диктофон. Он выглядел потрясенным, до него стал доходить смысл только что услышанного.
— А за животными последовали люди, — отрывисто сказал он. — Меня тошнит. Это все или есть что-нибудь еще?
— Почти все, — сказал Медведь. — Я могу вкратце изложить то, что там еще записано.
Шеф потер ладони, глубоко задумавшись. Прошла целая минута, прежде чем он обратился к Медведю.
— Это дикость. Это невероятно, такие извращения, это ужасно.
— Мы спросили о ноже, — продолжал Медведь. — Бейлак сказал Паулюсу, что он изготовлен специально для него. Это воспроизведение ножа, которым пользовались при проведении ритуалов жертвоприношений члены культа патанов в Ирландии. Он увидел изображение ножа в какой-то книге и заинтересовался им. Надо сказать, что в его библиотеке много порнографической литературы, книг по черной магии, о других теневых сторонах человеческой натуры. Он пользуется этими книгами в своих забавах. Наиболее изощренные забавы он черпает из книги под названием “The Grimoire”.
— Grimoire — это что-то вроде сборника инструкций для мага, — пояснил Керсдорф. — Я припоминаю, что мне приходилось сталкиваться с подобным. И тогда в основе занятий черной магией лежали сексуальные игры.
— А кто еще принимал участие во всем этом, за исключением Бейлака, Эрики и ребятишек? — спросил шеф. — Он узнал кого-нибудь или он был единственным взрослым актером на вторых ролях.
— Были и другие, — ответил Медведь. — Но всегда в масках. Он говорит, что узнал некоторых по голосам.
Медведь протянул шефу список, который, просмотрев его, покачал головой. Его не удивило наличие там фамилии посла, но остальные присутствующие были сливками бернского общества.
— Время от времени появлялись молодые мужчины-проститутки, — добавил Медведь. — Он назвал только несколько имен, без фамилий. Одного из них звали Клаус, описание совпадает, это был Миндер. Другого звали Обезьянкой. Зная, что тот занимался тем же, что и Миндер, Иво подступил к Обезьянке и, думаю, переусердствовал, когда пытался заставил. того говорить. Иво, бедный, глупый Иво. Он пытался найти убийцу Клауса Миндера. Сэр Иво, в самом деле, он слишком много знал, и за это его убили.
— Хейни, — сказал шеф, — мне достаточно того, что я уже слышал. Теперь я хотел бы знать, как можно поймать этого психопата, не потеряв при этом наших людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164