Он приносит доход, и в последнее время там сложилась непростая ситуация. Я думаю, что полиция решила на них больше не давить.
Марроу молчал, размышляя над услышанным. Итен уснула, сидя у огня. Марроу поднялся:
— Значит, вопрос закрыт, — сказал он.
Фицдуэйн посмотрел на догорающие поленья. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как они беседовали с Килмарой. Во всяком случае, май был уже на исходе. Он решил, что еще вернется к этой проблеме. “Надеюсь. Очень надеюсь”.
Посланнику Гаррисону Ноублу казалось, что все складывается превосходно.
Он лежал в постели и хвалил себя за то, что нашел такое комфортабельное и удобное пристанище на острове поблизости от колледжа, где учится его сын. В этом доме прекрасно готовили, и этот человек, которого звали Марроу, обещал взять его на рыбалку.
Гаррисон Ноубл уснул через несколько секунд после того, как выключил свет. Он спал спокойным сном человека, который живет в ладу со всем миром.
Несмотря на то, что большинство пассажиров принимали таблетки от морской болезни, все они почувствовали себя нехорошо, когда добрались до Бискайского залива.
Грузовое судно нещадно болтало из-за отсутствия обычного груза — четырнадцати сотен голов скота и запасов воды и пищи. А команда — семьдесят вооруженных террористов, боеприпасы, взрывные устройства, ракеты “Земля — Воздух” и надувные лодки — весила недостаточно, чтобы обеспечить необходимый балласт.
Система кондиционирования великолепно устраняла запах рвоты. Пассажиры в основном пришли в себя, когда судно приблизилось к южной оконечности Ирландии. Они постоянно занимались чисткой своего оружия и провели несколько репетиций предстоящей операции.
Атташе по вопросам культуры американского посольства возглавлял штаб по чрезвычайным ситуациям, который начинал действовать при угрозе безопасности посольства. Со стороны могло показаться, что дипломат, в обязанности которого входили организация культурных обменов, посещение бейсбольных матчей и осуществление контактов со школярами и писателями, не слишком подходил для роли руководителя антитеррористического штаба, но он был сотрудником ЦРУ и, главное, он знал о терроризме не понаслышке — когда он работал в Латинской Америке, он несколько раз попадал в очень неприятные переделки.
После недавнего инцидента, когда его незащищенная машина — издержки дефицита бюджета — была обстреляна из автоматического оружия в Сан-Сальвадоре, и водитель был убит, он попросил, чтобы его перевели из зоны крайнего риска. Его направили в Ирландию, где он мог пожить спокойнее и поиграть в гольф. И все складывалось прекрасно, пока не поступило сообщение о готовящемся нападении.
Теперь он ждал, потел от напряжения и поглощал спиртное в количествах, которые могли нанести вред не только его печени, но и карьере, и надеялся, что дополнительное акустическое и визуальное оборудование, установленное по распоряжению Килмары, обнаружит что-нибудь — или, что лучше всего, ничего.
Он ненавидел это состояние ожидания. Он чувствовал себя жертвой, на которую наведено дуло ружья. А уж ему известна участь жертвы. Его водитель в Сан-Сальвадоре, умирая, все пытался пальцами заткнуть дыру в шее, из которой хлестала артериальная кровь.
Утро было пасмурным, но дождя не было, поэтому Фицдуэйн и Итен оседлали коней и отправились на прогулку верхом.
Фицдуэйн наконец почувствовал, что усталость отступила, а свежий ветер, хлещущий в лицо, действовал ободряюще.
Когда они возвращались назад, Фицдуэйна вдруг охватило нетерпение. Это чувство ему было хорошо знакомо, но с какой стати оно посетило его именно теперь? До этого они с Итен строили планы на будущее, но теперь он погрузился в молчание, пытаясь определить, что же ему все-таки не дает покоя.
Последние дни он был слишком усталым, чтобы рассуждать здраво и прислушиваться к голосу своей интуиции; он постарался вытеснить все сомнения и предчувствия на задний план своего сознания. Теперь же он пытался вспомнить все, что ему довелось услышать, и как-то связать это с тем, что ему пришлось испытать или узнать самому.
Конечно, теоретические разработки и компьютерное обеспечение имели колоссальное значение в расследовании, но все-таки Фицдуэйн был одним из немногих, кто на самом деле знал Палача. Возможно, знал — это слишком сильно сказано, но нельзя отрицать того, что время, проведенное в обществе Палача, позволило ему немного проникнуть в его сложный внутренний мир.
Палач никогда ничего не делал просто так, даже когда мотивы его поведения непонятны, если подходить к ним с обычными мерками. Он был игроком с явно выраженной тенденцией к саморазрушению. Он был великолепным стратегом и аналитиком и обладал способностью предугадывать действия своих противников. Он любил водить их за нос, подбрасывая им приманку и одновременно предпринимая необходимые меры, чтобы ускользнуть от них в самый последний момент. Он мог кого угодно ввести в заблуждение — в этом он напоминал Килмару. Он обладал значительными денежными средствами и планы у него были грандиозные. Хенсен, на основании компьютерных данных, сделал вывод, что все совершенное Палачом до сих пор — лишь разминка, а главный поединок еще впереди.
Неужели бойня в студии Бейлака была на самом деле частью тщательно разработанного плана? Если это действительно так, то для чего это было сделано? Какими еще мотивами руководствуется Палач, помимо того, что ему доставляет удовольствие навредить системе? Он не руководствуется политическими мотивами. Он, конечно, любит поиграть с политиками в кошки-мышки, но деньги имеют для него первостепенное значение. Фицдуэйн был убежден, что деньги ему нужны не сами по себе, а как бы в знак того, что операция удалась и, кроме того, деньги — это власть и могущество.
В поведении Палача неизменно — помимо его извращенного чувства юмора — присутствует жестокость. Создается впечатление, что причиняя боль обществу, он стремится отомстить за те неприятные переживания, которые, несомненно, выпали на его долю в детстве.
Но Палач мертв. В Бернской полиции работают мастера своего дела. Вся территория студии была обследована до миллиметра. Труп был найден. Аутопсия произведена самым тщательным образом, что характерно для швейцарцев. И были обнаружены снимки зубов. А были ли это на самом деле снимки зубов Палача? Ведь он был мастером в использовании подставных фигур, а добыть труп — куда проще для него. Мог ли он предвидеть, что его выследят и потому опять сумел обернуть все в свою пользу?
Дело усложнялось тем, что всем хотелось поверить в то, что Палач мертв. Мало того, что все очень устали, все были сильно напуганы. Палач был непредсказуем и коварен, он мог объявиться в любой момент, и тогда их жены и дети окажутся в опасности, и все будут жить в постоянном страхе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Марроу молчал, размышляя над услышанным. Итен уснула, сидя у огня. Марроу поднялся:
— Значит, вопрос закрыт, — сказал он.
Фицдуэйн посмотрел на догорающие поленья. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как они беседовали с Килмарой. Во всяком случае, май был уже на исходе. Он решил, что еще вернется к этой проблеме. “Надеюсь. Очень надеюсь”.
Посланнику Гаррисону Ноублу казалось, что все складывается превосходно.
Он лежал в постели и хвалил себя за то, что нашел такое комфортабельное и удобное пристанище на острове поблизости от колледжа, где учится его сын. В этом доме прекрасно готовили, и этот человек, которого звали Марроу, обещал взять его на рыбалку.
Гаррисон Ноубл уснул через несколько секунд после того, как выключил свет. Он спал спокойным сном человека, который живет в ладу со всем миром.
Несмотря на то, что большинство пассажиров принимали таблетки от морской болезни, все они почувствовали себя нехорошо, когда добрались до Бискайского залива.
Грузовое судно нещадно болтало из-за отсутствия обычного груза — четырнадцати сотен голов скота и запасов воды и пищи. А команда — семьдесят вооруженных террористов, боеприпасы, взрывные устройства, ракеты “Земля — Воздух” и надувные лодки — весила недостаточно, чтобы обеспечить необходимый балласт.
Система кондиционирования великолепно устраняла запах рвоты. Пассажиры в основном пришли в себя, когда судно приблизилось к южной оконечности Ирландии. Они постоянно занимались чисткой своего оружия и провели несколько репетиций предстоящей операции.
Атташе по вопросам культуры американского посольства возглавлял штаб по чрезвычайным ситуациям, который начинал действовать при угрозе безопасности посольства. Со стороны могло показаться, что дипломат, в обязанности которого входили организация культурных обменов, посещение бейсбольных матчей и осуществление контактов со школярами и писателями, не слишком подходил для роли руководителя антитеррористического штаба, но он был сотрудником ЦРУ и, главное, он знал о терроризме не понаслышке — когда он работал в Латинской Америке, он несколько раз попадал в очень неприятные переделки.
После недавнего инцидента, когда его незащищенная машина — издержки дефицита бюджета — была обстреляна из автоматического оружия в Сан-Сальвадоре, и водитель был убит, он попросил, чтобы его перевели из зоны крайнего риска. Его направили в Ирландию, где он мог пожить спокойнее и поиграть в гольф. И все складывалось прекрасно, пока не поступило сообщение о готовящемся нападении.
Теперь он ждал, потел от напряжения и поглощал спиртное в количествах, которые могли нанести вред не только его печени, но и карьере, и надеялся, что дополнительное акустическое и визуальное оборудование, установленное по распоряжению Килмары, обнаружит что-нибудь — или, что лучше всего, ничего.
Он ненавидел это состояние ожидания. Он чувствовал себя жертвой, на которую наведено дуло ружья. А уж ему известна участь жертвы. Его водитель в Сан-Сальвадоре, умирая, все пытался пальцами заткнуть дыру в шее, из которой хлестала артериальная кровь.
Утро было пасмурным, но дождя не было, поэтому Фицдуэйн и Итен оседлали коней и отправились на прогулку верхом.
Фицдуэйн наконец почувствовал, что усталость отступила, а свежий ветер, хлещущий в лицо, действовал ободряюще.
Когда они возвращались назад, Фицдуэйна вдруг охватило нетерпение. Это чувство ему было хорошо знакомо, но с какой стати оно посетило его именно теперь? До этого они с Итен строили планы на будущее, но теперь он погрузился в молчание, пытаясь определить, что же ему все-таки не дает покоя.
Последние дни он был слишком усталым, чтобы рассуждать здраво и прислушиваться к голосу своей интуиции; он постарался вытеснить все сомнения и предчувствия на задний план своего сознания. Теперь же он пытался вспомнить все, что ему довелось услышать, и как-то связать это с тем, что ему пришлось испытать или узнать самому.
Конечно, теоретические разработки и компьютерное обеспечение имели колоссальное значение в расследовании, но все-таки Фицдуэйн был одним из немногих, кто на самом деле знал Палача. Возможно, знал — это слишком сильно сказано, но нельзя отрицать того, что время, проведенное в обществе Палача, позволило ему немного проникнуть в его сложный внутренний мир.
Палач никогда ничего не делал просто так, даже когда мотивы его поведения непонятны, если подходить к ним с обычными мерками. Он был игроком с явно выраженной тенденцией к саморазрушению. Он был великолепным стратегом и аналитиком и обладал способностью предугадывать действия своих противников. Он любил водить их за нос, подбрасывая им приманку и одновременно предпринимая необходимые меры, чтобы ускользнуть от них в самый последний момент. Он мог кого угодно ввести в заблуждение — в этом он напоминал Килмару. Он обладал значительными денежными средствами и планы у него были грандиозные. Хенсен, на основании компьютерных данных, сделал вывод, что все совершенное Палачом до сих пор — лишь разминка, а главный поединок еще впереди.
Неужели бойня в студии Бейлака была на самом деле частью тщательно разработанного плана? Если это действительно так, то для чего это было сделано? Какими еще мотивами руководствуется Палач, помимо того, что ему доставляет удовольствие навредить системе? Он не руководствуется политическими мотивами. Он, конечно, любит поиграть с политиками в кошки-мышки, но деньги имеют для него первостепенное значение. Фицдуэйн был убежден, что деньги ему нужны не сами по себе, а как бы в знак того, что операция удалась и, кроме того, деньги — это власть и могущество.
В поведении Палача неизменно — помимо его извращенного чувства юмора — присутствует жестокость. Создается впечатление, что причиняя боль обществу, он стремится отомстить за те неприятные переживания, которые, несомненно, выпали на его долю в детстве.
Но Палач мертв. В Бернской полиции работают мастера своего дела. Вся территория студии была обследована до миллиметра. Труп был найден. Аутопсия произведена самым тщательным образом, что характерно для швейцарцев. И были обнаружены снимки зубов. А были ли это на самом деле снимки зубов Палача? Ведь он был мастером в использовании подставных фигур, а добыть труп — куда проще для него. Мог ли он предвидеть, что его выследят и потому опять сумел обернуть все в свою пользу?
Дело усложнялось тем, что всем хотелось поверить в то, что Палач мертв. Мало того, что все очень устали, все были сильно напуганы. Палач был непредсказуем и коварен, он мог объявиться в любой момент, и тогда их жены и дети окажутся в опасности, и все будут жить в постоянном страхе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164