Норрис взглянул на расписание, убедился, что Энди Клаттербак и Джон
Лапонт на дежурстве, потом на доску объявлений - для него сегодня ничего
нет, что тоже замечательно. Ко всему прочему вернулась из чистки его вторая
форма, в кои-то веки вовремя, что избавляет его от необходимости ехать
домой переодеваться.
К полиэтиленовому пакету была приколота записка: "Эй, Барни, - ты
должен мне 5 долларов 25 центов. Не вздумай увиливать на этот раз, иначе к
заходу солнца забудешь как тебя звали". И подпись: Клат.
Хорошее настроение Норриса не могла испортить даже категоричность
записки. Шейла Брайам была единственной сотрудницей Конторы шерифа, которая
считала, что он похож на героя передачи "Близняшки", причем Норрис
догадывался, что она также единственная, кроме него самого, кто эту
передачу смотрел. Остальные - Джон Лапонт, Шот Томас, Энди Клаттербак -
называли его Барни, по имени героя, которого играл Дон Ноттс в известной
программе Энди Гриффита. Иногда это его бесило, но только не сегодня.
Четыре дня дежурства в первую смену, потом три дня отгула. Целая неделя
тишины и покоя. Жизнь временами бывает прекрасной.
Он достал из бумажника шесть долларов и положил их на стол Клату. "Эй,
Клат, живи и радуйся", написал он, расписался с замысловатой закорючкой в
конце на обратной стороне бланка для отчета и оставил его рядом с деньгами.
Затем он вытряхнул форму из пакета и направился в мужской туалет.
Переодеваясь, он беспечно насвистывал и, поднимая поочередно то одну, то
другую бровь, разглядывал себя в зеркало. То, что он там увидел, ему явно
понравилось, и он одобрительно кивнул собственному отражению. Ну, сегодня,
видит Бог, он в полной форме, в прямом и переносной смысле. Он сегодня в
форме на все сто процентов. Пусть все греховодники Касл Рок поостерегутся,
иначе...
Он уловил какое-то движение в зеркале позади себя, но прежде чем успел
повернуть голову, был уже сграбастан, сбит с ног и повержен на кафельный
пол рядом с писсуарами. Голова бумкнулась о стену, фуражка слетела, и вот
он уже смотрит в круглую багровую рожу Дэнфорта Китона.
- Что же это ты такое вытворяешь, Риджвик?!
Норрис к этому времени уже начисто забыл о штрафном талоне, который
подсунул под дворник на ветровом стекле китонского "каддиллака" прошлым
вечером. Но теперь память к нему вернулась.
- Отпусти меня! - он надеялся, что тон будет возмущенный, но вместо
него получилось некое испуганное блеяние, и почувствовал, как щекам
становится горячо от прилива крови. Сердился он или пугался, - а в данном
случае произошло и то, и другое - он всегда безудержно краснел, как девица
на выданье.
Китон, ростом выше Норриса на пять дюймов и весом тяжелее на добрых
сто фунтов, хорошенько встряхнул полицейского и как ни странно отпустил.
Достав из кармана штанов талон, он помахал им под носом у Норриса.
- Если я еще не ослеп, на этой идиотской бумажонке твое имя стоит! -
зарычал он так требовательно, как будто Норрис уже успел отрицать этот
факт.
Кому как не Норрису было знать, что на талоне стоит его подпись,
отчетливая и заверенная печатью, а сам талон вырван из его книжки?
- Ты припарковался в неположенном месте, - тем не менее сказал он,
поднимаясь и потирая ушибленную голову. Будь я трижды проклят, подумал он,
если тут не вскочит громадная шишка. Когда первоначальное удивление прошло,
Китону все же удалось испортить ангельское состояние дущи Норриса, на смену
пришел гнев.
- В каком месте?
- В неположенном, вот в каком! - заорал Риджвик. И более того, это
Алан меня заставил пришлепнуть талон, хотел он добавить, но передумал.
Зачем доставлять удовольствие этой жирной свинье и демонстрировать свою
трусость, прячась за чужой спиной? - Тебя уже неоднократно предупреждали.
Ум... Дэнфорт, не впервые слышишь.
- Как ты меня назвал? - зловещим тоном переспросил Дэнфорт Китон.
Красные пятна размером с кочан капусты расцвели у него на щеках и скулах.
- Это юридический документ, - гнул свое Норрис, игнорируя последнее
замечание. - И я бы советовал тебе заплатить. Считай, что крепко повезет,
если я не привлеку тебя к ответственности за оскорбление полицейского при
исполнении служебных обязанностей.
Дэнфорт расхохотался. Эхо запрыгало по кафельным стенам как мячик.
- Я здесь не вижу никакого полицейского, я вижу лишь небольшую кучку
дерьма, упакованную так, чтобы выглядела похожей на бифштекс.
Норрис нагнулся и подобрал фуражку. Тошнота подкатывала к горлу -
записывать Дэнфорта Китона во враги не стоило - но его гнев уже перерастал
в ярость. Руки дрожали, и все же он не забыл проверить насколько ровно
посадил на голову фуражку.
- Если желаешь, можешь разобраться с Аланом...
- Я разбираюсь с тобой!
- ... но не думаю, что тебе это поможет. Можешь быть уверен Дэнфорд,
что заплатишь штраф в течение тридцати дней, иначе сядешь за решетку. -
Норрис вытянулся на всю высоту своих пяти футов шести дюймов и добавил: -
Нам известно, где тебя искать.
И пошел к выходу. Китон, лицо которого теперь больше походило на заход
солнца в радиактивно-зараженном районе, сделал шаг вперед, чтобы преградить
Норрису путь к отступлению. Норрис остановился и выставил вперед
указательный палец.
- Если ты до меня дотронешься, Умник, я укатаю тебя за решетку. И будь
уверен, я не шучу.
- Ну что ж, очень хорошо, - произнес Китон удивительно невыразительным
тоном. - Просто замечательно. Ты уволен. Скидывай форму и начинай
подыскивать новую ра...
- Нет, - произнес голос за их спинами, и они оба оглянулись. Алан
Пэнгборн стоял на пороге мужского туалета.
Китон так крепко сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели.
- Не твое собачье дело.
Алан вошел и, не торопясь, прикрыл за собой дверь.
- Мое, - сказал он. - Именно я попросил Норриса выписать тебе штрафной
талон. И еще сказал, что готов забыть об этом до собрания городского
управления. Ведь это всего лишь штраф на пять долларов, Дэн, что с тобой,
какой бес в тебя вселился?
Тон у Алана был удивленный и вполне искренний. Умник никогда не мог
похвастать хорошими манерами, но такой взрыв даже от него трудно было
ожидать. С самого конца лета он был невероятно раздражен, на грани срыва -
до Алана частенько доносились его полуистерические вопли во время собраний
членов городского управления - и в глазах у него, казалось, прочно
поселилось затравленное выражение. Он временами даже задумывался, не болен
ли Китон, но решил повременить с окончательными выводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58