И вот теперь
предположение вернулось.
- Ничего со мной, - буркнул Китон и пригладил взлохмаченные волосы.
Норрис почувствовал некоторое удовлетворение, заметив, что руки у
Китона дрожат.
- Я уже просто до ручки дошел от таких самоуверенных ублюдков, как вот
этот... - Он кивнул на Норриса. - Делаю все, что в моих силах для этого
города... черт побери, я для этого города уже много сделал... и устал как
собака, от бесконечных претензий. - Он замолчал, сглотнув слюну, и огромный
кадык забегал челноком на жирной шее. А потом завопил: - Он обозвал меня
Умником, а тебе прекрасно, известно, как я к этому отношусь!
- Он извинится, - примирительным тоном произнес Алан. - Правда,
Норрис, ты ведь извинишься?
- Не думаю, что должен, - сказал Норрис, чувствуя как неослабевающий
гнев вызывает все новые приступы тошноты. - Я знаю, что ему это не
понравилось, но он сам меня вынудил. Я спокойно стоял вот тут и смотрел в
зеркало, поправляя галстук. как он меня сграбастал и швырнул об стену. Я
здорово треснулся головой. Слушай, Алан, в такой ситуации не станешь
выбирать выражений.
Алан перевел взгляд на Китона.
- Это правда?
Китон потупился.
- Я был вне себя.
Эти слова, в устах такого человека, как Китон, были почти извинением.
Он взглянул на Норриса - понял он это или нет. Похоже было, что понял. Ну и
хорошо, сделан первый большой шаг к перемирию Алан слегка расслабился.
- Можно считать инцидент исчерпанным? - спросил он сразу обоих. -
Будем считать это несчастным случаем и забудем?
- Что до меня, я согласен, - сказал Норрис, подумав. Алан был тронут.
Норрис ершист, в патрульных машинах без конца оставляет банки из-под
содовой, пустые и полупустые, рапорты его не выдерживают никакой критики,
но сердце у него доброе и отзывчивое. Он сдавался теперь не потому, что
боялся Китона, и если Городской Голова так предполагает, то сильно
ошибается.
- Прошу прощения, что назвал тебя Умников, - сказал Норрис. На самом
деле он нисколько не чувствовал себя виноватым и, главное, ни на секунду не
жалел о своем поступке, но считал, что, извинившись, ничего не потеряет. Не
развалюсь, так думал Норрис.
Алан перевел взгляд на толстяка в спортивной куртке и футболке.
- Ну, Дэнфорт?
- Ладно, замнем, - в голосе Китона прозвучало знакомая высокомерная
пренебрежительность, и Алан вновь почувствовал отвращение и брезгливость по
отношению к этому человеку. Внутренний голос, засевший в самых глубинах его
сознания и принадлежавший скорее всего какой-нибудь одноклеточной амебе
произнес коротко и ясно: "Почему бы тебе не сдохнуть от инфаркта, Умник,
сдохнуть и освободить всех нас от своего присутствия?"
- Ну что ж, - сказал Алан вслух. - Вот и замечатель...
- Только если... - Китон поднял вверх указательный палец.
- Если что? - Алан поднял не палец, а брови.
- Если мы договоримся насчет талона. - Он протягивал бумажку, зажав се
между пальцев, как какую-нибудь грязную, только что использованную тряпку.
Алан вздохнул.
- Заходи ко мне в кабинет, Дэнфорт. Там обо всем поговорим. - Он
посмотрел на Норриса. - У тебя, кажется, дежурство?
- Да. - Кишки у Норриса были по-прежнему съежены в тугой комок,
настроение, такое прекрасное с утра, безвозвратно испорчено, а Алан
собирается снять штраф с этой толстой свиньи, из-за которой все и
произошло. Он, конечно, все понимал - политика, но от этого не легче.
- Хочешь здесь поболтаться? - задавая этот вопрос. Алан подразумевал -
"хочешь обо всем потолковать?", но Китон стоял рядом и не сводил с них
обоих глаз, как же тут потолкуешь.
- Нет, - ответил Норрис. - Надо кое-куда зайти, кое-что сделать. Позже
поговорим. - Он вышел из туалета, не удостоив Китона прощальным взглядом. И
хотя Норрису это было невдомек, Китон едва сдержался, чтобы не наподдать
ему сзади башмаком и помочь таким образом убраться поскорее.
Алан еще некоторое время задержался у зеркала, внимательно себя
разглядывая, и давая таким образом Норрису возможность удалиться с
достоинством, в то время как Китон сгорал от нетерпения. Наконец все
церемонии были окончены, и Алан вышел в сопровождении Китона.
Маленького роста, в щегольском, цвета сливочного мороженого костюме,
человек сидел у двери в кабинет Алана и читал толстую книгу в кожаном
переплете, книгу, которая не могла быть ничем иным кроме Библии. Сердце
Алана екнуло. Он надеялся, что ничего более отвратительного, чем уже
случилось в это утро, произойти не могло - до полудня оставалось всего две-
три минуты, и поэтому он вполне мог рассчитывать, что на сегодня все
неприятности закончились, но он ошибался.
Преподобный Уильям Роуз закрыл свою Библию (Алан обратил внимание, что
цвет переплета гармонирует с цветом костюма) и встал.
- Ше-иф Пэнгборн, - произнес он по обыкновению всех убежденных
баптистов проглатывая половину того слова, которое им не нравилось. - Могу
я переговорить с вами?
- Через пять минут, Преподобный Роуз. Мне нужно закончить одно дело.
- Мой вопрос не терпит отлагательств.
- И мой тоже, - ответил Алан проклиная в душе посетителя. - Пять
минут.
Он открыл дверь, пропустив вперед Китона, не дав Преподобному Вилли,
как любил называть его Отец Брайам, возможности возразить.
5
- Разговор пойдет о Казино Найт, - сказал Китон, когда Алан закрыл
дверь своего кабинета. - Попомни мои слова. Отец Джон Брайам - тоже палец в
рот не клади, упрямый ирландец, но все же я его предпочитаю этому типу.
Роуз - надутый индюк.
Чья бы корова мычала, подумал Алан.
- Присаживайся, Дэнфорт.
Китон принял приглашение. Алан подошел к столу, взял штрафной талон и,
разорвав его в клочки, бросил в корзину для мусора.
- Ну, как, годится?
- Годится, - сказал Китон и собрался встать.
- Посиди еще.
Мохнатые брови Китона сдвинулись под высоким розовым лбом, образовав
подобие грозовой тучи.
- Пожалуйста, - добавил Алан и опустился в свое вращающееся кресло.
Руки его сами собой сложились в попытке изобразить черного дрозда, но он,
вовремя заметив поползновение, пресек такое своеволие и положил руки одну
да другую, как школьник за партой.
- На следующей неделе предполагается провести собрание членов
городской управы для обсуждения городского бюджета... - начал Алан.
- Точно, - буркнул Китон.
- ...а это тонкое политическое дело, - продолжил Алан. - Я понимаю, и
ты тоже. Штрафной талон, выданный тебе на вполне законном основании я
разорвал тоже из политических соображений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
предположение вернулось.
- Ничего со мной, - буркнул Китон и пригладил взлохмаченные волосы.
Норрис почувствовал некоторое удовлетворение, заметив, что руки у
Китона дрожат.
- Я уже просто до ручки дошел от таких самоуверенных ублюдков, как вот
этот... - Он кивнул на Норриса. - Делаю все, что в моих силах для этого
города... черт побери, я для этого города уже много сделал... и устал как
собака, от бесконечных претензий. - Он замолчал, сглотнув слюну, и огромный
кадык забегал челноком на жирной шее. А потом завопил: - Он обозвал меня
Умником, а тебе прекрасно, известно, как я к этому отношусь!
- Он извинится, - примирительным тоном произнес Алан. - Правда,
Норрис, ты ведь извинишься?
- Не думаю, что должен, - сказал Норрис, чувствуя как неослабевающий
гнев вызывает все новые приступы тошноты. - Я знаю, что ему это не
понравилось, но он сам меня вынудил. Я спокойно стоял вот тут и смотрел в
зеркало, поправляя галстук. как он меня сграбастал и швырнул об стену. Я
здорово треснулся головой. Слушай, Алан, в такой ситуации не станешь
выбирать выражений.
Алан перевел взгляд на Китона.
- Это правда?
Китон потупился.
- Я был вне себя.
Эти слова, в устах такого человека, как Китон, были почти извинением.
Он взглянул на Норриса - понял он это или нет. Похоже было, что понял. Ну и
хорошо, сделан первый большой шаг к перемирию Алан слегка расслабился.
- Можно считать инцидент исчерпанным? - спросил он сразу обоих. -
Будем считать это несчастным случаем и забудем?
- Что до меня, я согласен, - сказал Норрис, подумав. Алан был тронут.
Норрис ершист, в патрульных машинах без конца оставляет банки из-под
содовой, пустые и полупустые, рапорты его не выдерживают никакой критики,
но сердце у него доброе и отзывчивое. Он сдавался теперь не потому, что
боялся Китона, и если Городской Голова так предполагает, то сильно
ошибается.
- Прошу прощения, что назвал тебя Умников, - сказал Норрис. На самом
деле он нисколько не чувствовал себя виноватым и, главное, ни на секунду не
жалел о своем поступке, но считал, что, извинившись, ничего не потеряет. Не
развалюсь, так думал Норрис.
Алан перевел взгляд на толстяка в спортивной куртке и футболке.
- Ну, Дэнфорт?
- Ладно, замнем, - в голосе Китона прозвучало знакомая высокомерная
пренебрежительность, и Алан вновь почувствовал отвращение и брезгливость по
отношению к этому человеку. Внутренний голос, засевший в самых глубинах его
сознания и принадлежавший скорее всего какой-нибудь одноклеточной амебе
произнес коротко и ясно: "Почему бы тебе не сдохнуть от инфаркта, Умник,
сдохнуть и освободить всех нас от своего присутствия?"
- Ну что ж, - сказал Алан вслух. - Вот и замечатель...
- Только если... - Китон поднял вверх указательный палец.
- Если что? - Алан поднял не палец, а брови.
- Если мы договоримся насчет талона. - Он протягивал бумажку, зажав се
между пальцев, как какую-нибудь грязную, только что использованную тряпку.
Алан вздохнул.
- Заходи ко мне в кабинет, Дэнфорт. Там обо всем поговорим. - Он
посмотрел на Норриса. - У тебя, кажется, дежурство?
- Да. - Кишки у Норриса были по-прежнему съежены в тугой комок,
настроение, такое прекрасное с утра, безвозвратно испорчено, а Алан
собирается снять штраф с этой толстой свиньи, из-за которой все и
произошло. Он, конечно, все понимал - политика, но от этого не легче.
- Хочешь здесь поболтаться? - задавая этот вопрос. Алан подразумевал -
"хочешь обо всем потолковать?", но Китон стоял рядом и не сводил с них
обоих глаз, как же тут потолкуешь.
- Нет, - ответил Норрис. - Надо кое-куда зайти, кое-что сделать. Позже
поговорим. - Он вышел из туалета, не удостоив Китона прощальным взглядом. И
хотя Норрису это было невдомек, Китон едва сдержался, чтобы не наподдать
ему сзади башмаком и помочь таким образом убраться поскорее.
Алан еще некоторое время задержался у зеркала, внимательно себя
разглядывая, и давая таким образом Норрису возможность удалиться с
достоинством, в то время как Китон сгорал от нетерпения. Наконец все
церемонии были окончены, и Алан вышел в сопровождении Китона.
Маленького роста, в щегольском, цвета сливочного мороженого костюме,
человек сидел у двери в кабинет Алана и читал толстую книгу в кожаном
переплете, книгу, которая не могла быть ничем иным кроме Библии. Сердце
Алана екнуло. Он надеялся, что ничего более отвратительного, чем уже
случилось в это утро, произойти не могло - до полудня оставалось всего две-
три минуты, и поэтому он вполне мог рассчитывать, что на сегодня все
неприятности закончились, но он ошибался.
Преподобный Уильям Роуз закрыл свою Библию (Алан обратил внимание, что
цвет переплета гармонирует с цветом костюма) и встал.
- Ше-иф Пэнгборн, - произнес он по обыкновению всех убежденных
баптистов проглатывая половину того слова, которое им не нравилось. - Могу
я переговорить с вами?
- Через пять минут, Преподобный Роуз. Мне нужно закончить одно дело.
- Мой вопрос не терпит отлагательств.
- И мой тоже, - ответил Алан проклиная в душе посетителя. - Пять
минут.
Он открыл дверь, пропустив вперед Китона, не дав Преподобному Вилли,
как любил называть его Отец Брайам, возможности возразить.
5
- Разговор пойдет о Казино Найт, - сказал Китон, когда Алан закрыл
дверь своего кабинета. - Попомни мои слова. Отец Джон Брайам - тоже палец в
рот не клади, упрямый ирландец, но все же я его предпочитаю этому типу.
Роуз - надутый индюк.
Чья бы корова мычала, подумал Алан.
- Присаживайся, Дэнфорт.
Китон принял приглашение. Алан подошел к столу, взял штрафной талон и,
разорвав его в клочки, бросил в корзину для мусора.
- Ну, как, годится?
- Годится, - сказал Китон и собрался встать.
- Посиди еще.
Мохнатые брови Китона сдвинулись под высоким розовым лбом, образовав
подобие грозовой тучи.
- Пожалуйста, - добавил Алан и опустился в свое вращающееся кресло.
Руки его сами собой сложились в попытке изобразить черного дрозда, но он,
вовремя заметив поползновение, пресек такое своеволие и положил руки одну
да другую, как школьник за партой.
- На следующей неделе предполагается провести собрание членов
городской управы для обсуждения городского бюджета... - начал Алан.
- Точно, - буркнул Китон.
- ...а это тонкое политическое дело, - продолжил Алан. - Я понимаю, и
ты тоже. Штрафной талон, выданный тебе на вполне законном основании я
разорвал тоже из политических соображений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58