Болен мой брат. – Капитан отвернулся и подошел к окну. – Похоже, что он подхватил простуду еще в ноябре, во время охотничьего сезона, и не хотел лечиться. Джон терпеть не может лечиться. Излишние нежности, так он говорит.
– Болезнь серьезная? – спросила Синтия.
Капитан повернулся к жене, его лицо было печально.
– Слишком серьезна. Мама просит, чтобы я приехал, хотя бы на неделю или на две. Кажется, у Джона больны легкие. Доктор утверждает, что это инфлюэнца, и в доме полный переполох. Маргарет еще не выздоровела окончательно, так что все это свалилось на мою бедную мать. Кроме того, две девочки заболели ветрянкой, а значит, и другие скоро тоже слягут. – Он мрачно пожал плечами. – Хоть я не очень люблю моего брата, но не могу отказать в просьбе матери.
– Конечно, не можешь! – воскликнула Синтия. – Мы едем немедленно! Я распоряжусь, чтобы Аннетт начала уже собирать наши чемоданы.
Капитан подошел и обнял жену.
– Не так быстро, любовь моя, – сказал он. – Я не хочу тащить тебя в Шропшир, да еще в такую погоду и в таком положении! – Он поднял руку, когда леди Синтия открыла рот, чтобы возразить. – Если я не справлюсь там один, я обязательно пошлю за тобой, моя дорогая.
– Ты обещаешь?
Синтия с тревогой смотрела на него. От тепла и ласки в его глазах она неожиданно вспыхнула. Ей было трудно представить, что она будет без мужа целую неделю. А две недели без него ей и вовсе казались вечностью.
Муж улыбнулся, и Синтия сразу ожила.
– Я обещаю, – проговорил капитан, – но только, если ты обещаешь не заходить в загон к лошадям. С Джейком мы договорились, он приведет двух своих племянников, и они справятся втроем без меня. Так что ты можешь ни о чем не волноваться. Ты мне обещаешь, любовь моя?
Когда он говорил с ней так ласково, Синтия могла пообещать ему все, что угодно! Она улыбнулась.
– Ты возьмешь серых?
Брайан кивнул.
– Домчусь быстрее. Со мной поедет только мой ординарец Харди.
– Тогда возьми Том-Боя! – предложила Синтия. – Он самый быстрый и сильный.
Синтия несказанно обрадовалась, когда капитан наклонился и поцеловал ее в губы. Охваченная неожиданно жгучей страстью, Синтия хотела обнять мужа и прижаться к нему сильно-сильно всем телом. Но капитан вышел из комнаты и кликнул своего ординарца, приказав собираться в дорогу.
Уже через час муж уехал. Синтия села за стол и стала писать длинное письмо леди Галифакс. А затем, решила Синтия, надо будет сразу написать письмо мужу. Синтия уже соскучилась по капитану, без которого их дом казался ей странно пустым и молчаливым. Она будет посылать письма мужу каждый день, поклялась она себе.
И, конечно, самое время снова написать письмо графине Малгрейв. И послать ей еще один чек.
Синтия послала ей деньги перед Рождеством, под предлогом того, что сама не знает, какие выбрать подарки для племянниц капитана. Письмо, которое Синтия затем получила в ответ, было таким же прямым, как сама графиня, надо полагать. Деньги истрачены на праздничный стол, объясняла леди Малгрейв, и на покупку новых теплых пальто. Девочки растут не по дням, а по часам. Между строк Синтия прочитала сердечную благодарность и поняла, что семья капитана нуждается в финансовой помощи. Чтобы не задевать гордость мужа, Синтия решила посылать деньги графине сама, ни о чем у него не спрашивая.
Следующий чек был предназначен, чтобы купить красивые платья для маленьких близняшек. Третий – для старшей девочки Матильды, которой как раз исполнилось семь лет. И теперь, четвертый чек, на гораздо большую сумму, на подарки для двух младших – у них обеих день рождения был в феврале.
Синтия улыбнулась. Она радовалась, что нашла способ таким образом отблагодарить капитана за то счастье, которое он ей дал. И поскольку сама не нуждалась в благодарности, то лучше было, чтобы капитан об этом ничего не знал.
Ах, если бы подарить ему сына, думала Синтия. Тогда, может быть, она могла бы надеяться на любовь капитана. Синтия вздохнула и снова склонилась над письмом, охваченная романтическими мечтами.
* * *
С волнением в душе капитан подъезжал по дубовой аллее к Малгрейв-Парку.
В нем оживали сладкие воспоминания детства. Но Брайан также размышлял о характере своего брата. Брайан скривился, представив, как Джон снова будет его укорять.
Только подумав о Синтии, капитан успокоился. Она дала Брайану все, что отнял у него брат. У Брайана снова есть семья, впервые за последние пять лет. И за это он благодарен своей жене. С ней он снова ожил и стал самим собой. Он улыбнулся и подстегнул коня, с трудом пробиравшегося в глубоком снегу.
Дом показался капитану странно пустым и заброшенным. Хотя уже опустились январские сумерки, в большом кирпичном здании горело всего несколько окон. Никто не открыл ему тяжелые дубовые двери, никто не вышел приветствовать его.
Капитан и его ординарец Харди свернули за угол, где были конюшни. Весь двор был пуст, и только одиноко светил фонарь в помещении для грума наверху.
Брайан громко позвал и спрыгнул с уставшего Том-Боя.
– Я знаю, как тебе тяжело, старина, – сказал Брайан и погладил коня.
Харди пошел искать грума. Надо было расседлать лошадей.
Капитан тем временем завел Том-Боя в конюшню. Вдруг из ближайшего стойла, над которым было нацарапано «Нед», высунулась седая растрепанная голова.
– Так-так, Нед, – устало произнес капитан, – ты, я вижу, остался тут один, поэтому поручаю тебе своего коня, если не возражаешь.
Седой старик молча кивнул. Капитан сам расседлал Том-Боя и отвел в свободное стойло.
В это время появился Харди, а за ординарцем шел пожилой мужчина, всклокоченные волосы которого указывали на то, что его только что подняли с постели.
– С приездом, капитан, – сказал он. – Э, сэр, дайте-ка я сам этим займусь, – добавил он, видя, что Брайан вытирает коня сухой соломой.
– Купер! – воскликнул Брайан, протягивая руку старому груму. – Что случилось? Где все?
– А тут никого и нет, сэр, – ответил грум, беря солому и вытирая коня.
– Но где же лошади?
– И лошадей нет, сэр.
Капитан похолодел.
– Что ты говоришь? – сердито крикнул он. – Как это нет лошадей! А где же они?
– Все проданы, чтобы уплатить долги его милости, и это факт, сэр.
– Да как же до этого дошло, Купер?
Старый грум пожал плечами.
– Точно не знаю, капитан. Но это был грустный день.
После долгого молчания капитан спросил:
– Надеюсь, для моего ординарца найдется свободная комната?
– Так точно. Пустых комнат теперь много, сэр.
Харди уже расседлал своего коня и тер ему бока соломой.
– Приходи в дом, Харди, когда тут управишься, – сказал капитан ординарцу. – Возможно, мне самому придется перебираться жить на конюшню, когда его милость узнает, что я приехал.
«Что же здесь творится? – думал капитан, шагая по дорожке к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67