Думаю, она меня примет, – добавил он с уверенностью, от которой Брайана покоробило. – И я замолвлю за тебя словечко.
Капитан должен был признаться, что его светлость скорее всего прав, и последовал за ним. Через двадцать минут оба джентльмена были в известной им Китайской гостиной, где их приняла сама леди Галифакс.
– Ты за что-то сердишься на нас, тетя? – сказал маркиз после длительного молчания.
– Я думаю о том, что вы оба заставили страдать мою дочь, – резко ответила леди Галифакс. – И разве удивительно, что я на вас сержусь?
Она пристально посмотрела на капитана, который не знал, что сказать.
– Если бы вы пришли на час раньше, капитан, то вы могли застать дома лорда Галифакса, и поверьте, что его светлость очень хотел с вами серьезно поговорить.
«Хорошо что я не пришел на час раньше!» – подумал Брайан и умоляюще посмотрел на маркиза. Он удивился, когда маркиз первый прервал визит, как только тетя сообщила им, что Синтия уже уехала в Милфорд.
– Спасибо за все, милорд, – произнес капитан. Оба джентльмена ехали в ярко-желтой коляске маркиза обратно на Сент-Джеймс-сквер. – Но теперь ясно, что Синтии я больше не нужен.
– Что подтверждает только одно, о чем я давно догадывался, а именно то, что ты совсем не знаешь женщин, – ответил маркиз Монрояль. – Если хотя бы половина того, что говорил мне Торнтон о том, как вела себя моя кузина прошлым вечером, правда, то есть серьезные основания предполагать, что еще не все потеряно.
Капитан удивленно посмотрел на маркиза.
– Откуда такое мнение?
Маркиз довольно ухмыльнулся.
– Моя любимая кузина никогда в жизни не повысила голос и вела себя очень скромно. Могу заверить лично. Если она устроила такой шум прошлым вечером, это можно объяснить только дикой ревностью. – И он спросил мечтательно: – Она и в самом деле швырнула кувшин с лестницы?
Брайан кивнул.
– И тазик тоже. Говорят, она прошлась по дому как ураган. – Он подозрительно глянул на маркиза. – А почему вы спрашиваете?
– Из моего опыта могу сказать, что ревнивая женщина – это влюбленная женщина, – ответил маркиз… И, помолчав, спросил: – Синтия давала повод предполагать, что она влюблена в тебя?
Капитан и хотел бы дать утвердительный ответ, но честность не позволила. Синтия всегда вела себя очень сдержанно. С трудом верилось, что она устроила такой кавардак прошлым вечером.
– А ты? – спросил маркиз.
– А что я? – насторожился Брайан.
– Как ты относишься к моей кузине?
– Да как я могу к ней относиться? Она моя жена!
Маркиз кашлянул.
– Поверь, капитан, мне нравится, что ты не хочешь показаться чересчур сентиментальным. Но лучше будь сентиментальным – если хочешь вернуть свою жену. Я, конечно, никогда не признавался женщинам в любви. Отчасти потому, что еще ни разу не испытывал этого странного чувства. Но также и потому, что признание это очень опасно, и даже когда оно искреннее. Все равно что сжечь мосты и отрезать себе путь к отступлению. Думаю, что я не смогу этого сделать. Женщины, с которыми я занимаюсь любовью, не требуют от меня слов любви, а если и требуют, то не очень настойчиво. Но Синтия совсем другая женщина…
– И тут вы абсолютно правы, – сказал Брайан с таким чувством, что маркиз громко рассмеялся.
А капитан подумал неожиданно о себе как о человеке, который с удовольствием бы сжег мосты. Ради такой женщины, как Синтия. И у него не было ни малейшего желания отступать.
– Да, моя кузина романтическая женщина, хотя, может, сама не подозревает об этом и первая будет это отрицать, – продолжал маркиз Монрояль. – А романтические женщины втайне мечтают о настоящей любви и прочей подобной чепухе.
– Откуда вам известны такие женские тайны?
– Ты забыл, что у меня есть две юные сестрички. И говоря прямо, капитан, если ты питаешь столь горячие чувства к моей кузине, я предлагаю немедленно ехать в Милфорд. Хватит вам с Синтией играть в прятки!
– Мы едем в Милфорд? – удивился капитан.
– Да. Как только ты уложишь свои чемоданы, – сказал маркиз, останавливаясь перед домом Чатама на Джермин-стрит. – Я вернусь за тобой через час. И надо поторопиться, чтобы не ночевать на дороге.
Едва капитан успел соскочить на землю, как лорд Монрояль развернул экипаж и умчал, нахлестывая своих гнедых по Джермин-стрит.
Капитан стоял и смотрел, пока маркиз не исчез из вида. Очень хотелось верить, что маркиз не ошибался относительно того, чем закончится их путешествие в Милфорд.
Глава 17
Снова дома
– Если ты действительно добьешься развода, моя дорогая Синтия, – заметила вдова графиня, когда обе леди удалились в гостиную после обеда, – то я боюсь, что жизнь покажется тебе блеклой без отца твоего ребенка.
По тону ее голоса было совершенно ясно, что леди Агата не одобряет такое скандальное решение. Но Синтия была тверда как алмаз.
– Ваш сын практически отказался от своего ребенка, миледи, – напомнила она терпеливо. – Думаю, что сейчас капитан Шеффилд уже подписал все документы и положил деньги в свой банк.
Синтия чувствовала себя совсем несчастной и нуждалась в ободряющих словах графини.
– Зная Брайана, моя дорогая, могу заверить тебя, что он никогда не согласится на развод, – сказала убедительно леди Агата. – Брайан любит тебя, я уверена.
Синтия хотела ей верить.
– Да, он так любит, что обвинил меня в прелюбодеянии и затем умчался в столицу, чтобы предаваться всяким развратным утехам. – Она помолчала, едва сдерживая слезы. – Мне трудно поверить, что он хоть чуть-чуть любит меня или своего ребенка, – сказала Синтия.
Вдова похлопала ее ласково по руке.
Синтия почувствовала прилив нежности к леди Агате, которая решилась на такое тяжелое путешествие из Шропшира, посреди зимы, чтобы предложить свою поддержку.
Приехав из Лондона, Синтия была рада обнаружить у себя дома вдову графиню Малгрейв. В ее компании она чувствовала себя спокойно. Вместо того, чтобы закрыться от всех в своей комнате, как намеревалась Синтия, она обязана была исполнять роль хозяйки дома и, делая это, могла пожаловаться леди Агате и облегчить свою душу.
– Брайан поступил нехорошо, – проговорила вдова. – Я этого не отрицаю. Но задумайся хоть на секунду, моя дорогая Синтия. Если джентльмен не любит, разве он станет так ревновать? Держу пари, что в данный момент мой сын раскаивается в своем ужасном поступке.
Синтия вспыхнула. Всю дорогу до дома она не могла забыть сцену в гостиной и капитана, обнимающего женщину, явно лишенную всяких моральных устоев. И Синтия никак не могла успокоиться, узнав о такой неожиданной природе своего мужа.
– Он совсем не раскаивался, когда я застала его с этой… этой…
Она не могла заставить себя произнести неприличное слово.
– Не надо, любовь моя, – мягко сказала вдова и взяла ее за руки, – что ни говори, а джентльмены очень слабые создания, моя дорогая, хотя мы, леди, желаем видеть их сильными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Капитан должен был признаться, что его светлость скорее всего прав, и последовал за ним. Через двадцать минут оба джентльмена были в известной им Китайской гостиной, где их приняла сама леди Галифакс.
– Ты за что-то сердишься на нас, тетя? – сказал маркиз после длительного молчания.
– Я думаю о том, что вы оба заставили страдать мою дочь, – резко ответила леди Галифакс. – И разве удивительно, что я на вас сержусь?
Она пристально посмотрела на капитана, который не знал, что сказать.
– Если бы вы пришли на час раньше, капитан, то вы могли застать дома лорда Галифакса, и поверьте, что его светлость очень хотел с вами серьезно поговорить.
«Хорошо что я не пришел на час раньше!» – подумал Брайан и умоляюще посмотрел на маркиза. Он удивился, когда маркиз первый прервал визит, как только тетя сообщила им, что Синтия уже уехала в Милфорд.
– Спасибо за все, милорд, – произнес капитан. Оба джентльмена ехали в ярко-желтой коляске маркиза обратно на Сент-Джеймс-сквер. – Но теперь ясно, что Синтии я больше не нужен.
– Что подтверждает только одно, о чем я давно догадывался, а именно то, что ты совсем не знаешь женщин, – ответил маркиз Монрояль. – Если хотя бы половина того, что говорил мне Торнтон о том, как вела себя моя кузина прошлым вечером, правда, то есть серьезные основания предполагать, что еще не все потеряно.
Капитан удивленно посмотрел на маркиза.
– Откуда такое мнение?
Маркиз довольно ухмыльнулся.
– Моя любимая кузина никогда в жизни не повысила голос и вела себя очень скромно. Могу заверить лично. Если она устроила такой шум прошлым вечером, это можно объяснить только дикой ревностью. – И он спросил мечтательно: – Она и в самом деле швырнула кувшин с лестницы?
Брайан кивнул.
– И тазик тоже. Говорят, она прошлась по дому как ураган. – Он подозрительно глянул на маркиза. – А почему вы спрашиваете?
– Из моего опыта могу сказать, что ревнивая женщина – это влюбленная женщина, – ответил маркиз… И, помолчав, спросил: – Синтия давала повод предполагать, что она влюблена в тебя?
Капитан и хотел бы дать утвердительный ответ, но честность не позволила. Синтия всегда вела себя очень сдержанно. С трудом верилось, что она устроила такой кавардак прошлым вечером.
– А ты? – спросил маркиз.
– А что я? – насторожился Брайан.
– Как ты относишься к моей кузине?
– Да как я могу к ней относиться? Она моя жена!
Маркиз кашлянул.
– Поверь, капитан, мне нравится, что ты не хочешь показаться чересчур сентиментальным. Но лучше будь сентиментальным – если хочешь вернуть свою жену. Я, конечно, никогда не признавался женщинам в любви. Отчасти потому, что еще ни разу не испытывал этого странного чувства. Но также и потому, что признание это очень опасно, и даже когда оно искреннее. Все равно что сжечь мосты и отрезать себе путь к отступлению. Думаю, что я не смогу этого сделать. Женщины, с которыми я занимаюсь любовью, не требуют от меня слов любви, а если и требуют, то не очень настойчиво. Но Синтия совсем другая женщина…
– И тут вы абсолютно правы, – сказал Брайан с таким чувством, что маркиз громко рассмеялся.
А капитан подумал неожиданно о себе как о человеке, который с удовольствием бы сжег мосты. Ради такой женщины, как Синтия. И у него не было ни малейшего желания отступать.
– Да, моя кузина романтическая женщина, хотя, может, сама не подозревает об этом и первая будет это отрицать, – продолжал маркиз Монрояль. – А романтические женщины втайне мечтают о настоящей любви и прочей подобной чепухе.
– Откуда вам известны такие женские тайны?
– Ты забыл, что у меня есть две юные сестрички. И говоря прямо, капитан, если ты питаешь столь горячие чувства к моей кузине, я предлагаю немедленно ехать в Милфорд. Хватит вам с Синтией играть в прятки!
– Мы едем в Милфорд? – удивился капитан.
– Да. Как только ты уложишь свои чемоданы, – сказал маркиз, останавливаясь перед домом Чатама на Джермин-стрит. – Я вернусь за тобой через час. И надо поторопиться, чтобы не ночевать на дороге.
Едва капитан успел соскочить на землю, как лорд Монрояль развернул экипаж и умчал, нахлестывая своих гнедых по Джермин-стрит.
Капитан стоял и смотрел, пока маркиз не исчез из вида. Очень хотелось верить, что маркиз не ошибался относительно того, чем закончится их путешествие в Милфорд.
Глава 17
Снова дома
– Если ты действительно добьешься развода, моя дорогая Синтия, – заметила вдова графиня, когда обе леди удалились в гостиную после обеда, – то я боюсь, что жизнь покажется тебе блеклой без отца твоего ребенка.
По тону ее голоса было совершенно ясно, что леди Агата не одобряет такое скандальное решение. Но Синтия была тверда как алмаз.
– Ваш сын практически отказался от своего ребенка, миледи, – напомнила она терпеливо. – Думаю, что сейчас капитан Шеффилд уже подписал все документы и положил деньги в свой банк.
Синтия чувствовала себя совсем несчастной и нуждалась в ободряющих словах графини.
– Зная Брайана, моя дорогая, могу заверить тебя, что он никогда не согласится на развод, – сказала убедительно леди Агата. – Брайан любит тебя, я уверена.
Синтия хотела ей верить.
– Да, он так любит, что обвинил меня в прелюбодеянии и затем умчался в столицу, чтобы предаваться всяким развратным утехам. – Она помолчала, едва сдерживая слезы. – Мне трудно поверить, что он хоть чуть-чуть любит меня или своего ребенка, – сказала Синтия.
Вдова похлопала ее ласково по руке.
Синтия почувствовала прилив нежности к леди Агате, которая решилась на такое тяжелое путешествие из Шропшира, посреди зимы, чтобы предложить свою поддержку.
Приехав из Лондона, Синтия была рада обнаружить у себя дома вдову графиню Малгрейв. В ее компании она чувствовала себя спокойно. Вместо того, чтобы закрыться от всех в своей комнате, как намеревалась Синтия, она обязана была исполнять роль хозяйки дома и, делая это, могла пожаловаться леди Агате и облегчить свою душу.
– Брайан поступил нехорошо, – проговорила вдова. – Я этого не отрицаю. Но задумайся хоть на секунду, моя дорогая Синтия. Если джентльмен не любит, разве он станет так ревновать? Держу пари, что в данный момент мой сын раскаивается в своем ужасном поступке.
Синтия вспыхнула. Всю дорогу до дома она не могла забыть сцену в гостиной и капитана, обнимающего женщину, явно лишенную всяких моральных устоев. И Синтия никак не могла успокоиться, узнав о такой неожиданной природе своего мужа.
– Он совсем не раскаивался, когда я застала его с этой… этой…
Она не могла заставить себя произнести неприличное слово.
– Не надо, любовь моя, – мягко сказала вдова и взяла ее за руки, – что ни говори, а джентльмены очень слабые создания, моя дорогая, хотя мы, леди, желаем видеть их сильными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67