– Лошадей нет?! Трудно представить Малгрейв-Парк без лошадей».
Он прошел через черный ход. На кухне было пусто, в старой железной плите горел слабый огонь. Нет аппетитных запахов свежеиспеченного хлеба, жареной баранины и сладких тортов с мелкой черной сливой. Похоже, что в доме сегодня не пахнет и ужином.
Брайан постоял с минуту, глядя на это запустение.
Что-то действительно тут случилось, подумал он. Пол грязный, посуда немытая, на огромном столе валяются полбатона хлеба и кусок сыра.
В это время открылась дверь и вошел сгорбленный слуга, неся поднос с грязной посудой.
– Фрост! – воскликнул капитан. – Может, хоть ты мне объяснишь что-нибудь.
– Мистер Брайан! – Старик чуть не споткнулся, поставил быстро поднос и выпрямил плечи. – Мы не ждали, что вы приедете, и…
– Где все слуги? – спросил капитан. Дворецкий посмотрел на него и опустил глаза.
– Ушли, сэр. Уже полгода, как почти все ушли.
– И миссис Коллинс тоже?
– Да, сэр. Бедная Мейбел ушла первая. Его светлость заявил, что ему не нужна бесполезная женщина, которая даром ест его хлеб. Представляете, ей такое услышать? Она тридцать девять лет проработала в Малгрейв-Парке.
– Мой брат снова начал играть в карты? – спросил Брайан.
– Да, мистер Брайан. По крайней мере, пока не слег, все время играл, и особенно в последний год. Всех нас скоро в работный дом загонит его светлость, это факт.
– Почему мне ничего не сообщили? – рассердился Брайан.
– Он запретил, – коротко ответил дворецкий. – Прямо рассвирепел, когда я ему намекнул, что вам надо бы сказать.
– И как сейчас чувствует себя граф?
Дворецкий снова отвел глаза.
– Да как после Нового года слег в постель, с тех пор и не встает, сэр. Доктор наш того мнения, что его светлость должен молить создателя. Не при вас, конечно, будет сказано, сэр, – поспешно добавил Фрост. – Его светлость думал отлежится немного и выздоровеет. Но на этот раз не вышло, капитан. Теперь оно все не так.
– Моя мать говорила в письме об энфлюэнце. Опасения подтвердились?
Дворецкий перешел на шепот, будто очень устал.
– Точно, сэр. И его светлость вряд ли уже поднимется с постели, мистер Брайан. Вы бы только взглянули, на кого он теперь похож.
– Где сейчас вдова графиня?
– В гостиной вместе с леди Малгрейв, – ответил дворецкий. И затем, очевидно, вспомнив о своих обязанностях, снова выпрямил плечи. – Если только вы не изменились до неузнаваемости, капитан, вы должны быть ужасно голодны. Позвольте мне принести вам немного холодного мяса. Больше, к сожалению, ничего нет.
– Сгодится и это, – сказал капитан. – И накорми моего ординарца, прошу тебя, Фрост. Я пока поднимусь наверх.
Прыгая через две ступеньки, капитан взбежал по лестнице и ворвался в гостиную.
– Брайан! – воскликнула мать.
Она бросилась к нему. Леди Малгрейв тоже встала, и Брайан сразу заметил, какие у нее усталые, лишенные блеска глаза. Маргарет всегда была слабенькая, и рождение семи девочек сказалось на ее хрупком здоровье.
Капитан хотел немедленно поговорить со своим братом, но обе леди заявили, что его светлость сейчас спит, а доктор строго приказал не тревожить сон больного.
– Джон сразу начнет брюзжать, – сказала мать.
– Он по-прежнему такой же несносный грубиян? Тогда пусть спит. Я поговорю с ним утром, – сказал Брайан.
Обе женщины облегченно вздохнули.
На следующее утро Брайан прошел, сопровождаемый незнакомым слугой, в темную спальню брата, он сразу увидел, что граф сильно изменился.
Его брат всегда отличался крепким здоровьем, был человеком громогласным и раздражительным, не терпящим никаких возражений. А теперь на кровати лежало бледное и тихое существо.
Слуга бесшумно двигался по комнате, подвигая склянки и флакончики на столе перед кроватью, подтыкая одеяло, дергая тяжелые шторы, через которые едва проникали солнечные лучи, и все время беспокойно взглядывал на неподвижную фигуру, лежавшую в постели.
– Это ты, Такер??? или Тэрнер??? или Тримб… или как тебя там зовут? – прохрипел граф.
Брайан с трудом узнал голос брата.
– Тэмбел, милорд, – ответил слуга, дрожа как осиновый лист на ветру.
– Вам что-нибудь нужно, милорд?
– Принеси мои бритвенные принадлежности, я хочу встать.
Слуга побелел от страха и уронил трясущиеся руки.
– Милорд, но доктора строго-настрого…
– Да провались он, этот эскулап! – простонал граф, пытаясь сесть. – И поправь мне подушку, а то я сесть не могу как следует.
Тэмбел подскочил к своему хозяину и стал поправлять подушку, но это вызвало только серию новых упреков.
– Неумеха, дурак! – разозлился граф. – А теперь принеси мне новый костюм. Я буду завтракать внизу.
– Вы уже сегодня завтракали, милорд, – осмелился напомнить слуга.
Граф запустил недогадливому слуге книгой в голову.
Все эти проявления гнева, очевидно, совершенно обессилели графа, и он, закрыв глаза, рухнул тяжело на подушку, а слуга снова заботливо укрыл его одеялом до самого подбородка.
– Да прекрати же ты, Такер!.. Тэрнер… как тебя там? Хватит меня кутать! Ты слышишь?
– Да, милорд, – пробормотал слуга.
Капитан подивился терпению этого малого. Брайан стоял у кровати, охваченный чувством жалости к своему больному брату. Джон всегда был сильный, полный энергии, и Брайан испытал шок, видя изможденное лицо брата. Болезнь могла быть и смертельной! Эта неожиданная мысль ударила Брайана и опечалила. Если Джон умрет…
– А ты что тут делаешь?
Граф открыл глаза и смотрел на капитана укоризненно, как всегда.
Значит, подумал Брайан, граф по-прежнему сердит. Брайан ухмыльнулся.
– Говорят, что тебе скоро отправляться на тот свет, старина, – грубо сказал он.
Лицо графа передернулось.
– Еще чего! А ты никак дожидаешься? – Джон едва дышал, но гневно сверкал глазами. – Вон отсюда! Трясущейся рукой он указал на дверь. – Вон, я сказал! Разве я не говорил, чтобы твоя нога… никогда…
Силы снова оставили его, и слуга бросился к нему с флаконом нюхательной соли.
– Я просил бы вас уйти, сэр, – умолял слуга, тревожно глядя то на капитана, то на своего хозяина.
Брайан кивнул.
– Дай мне знать, когда он очнется, Тэмбел. Мне надо с ним поговорить…
– Вон! Вон! Вон…
Послышался длинный тяжелый вздох, и на какой-то момент капитану показалось, что на постели лежит призрак.
Потрясенный всем этим, капитан разыскал управляющего, который подтвердил, что дела брата очень плохи. Имение заложено, городской дом продан, конюшни пойдут с молотка, кареты проданы три месяца назад, и все равно денег не хватит, чтобы покрыть огромные карточные долги. Малгрейв-Парк уже не тот, что был, с горечью заметил управляющий, и, видимо, никогда уже не будет прежним.
Ничего странного, что брат не стал помогать мне, подумал Брайан, начиная понимать, как чувствовал себя Джон при мысли о дополнительных расходах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Он прошел через черный ход. На кухне было пусто, в старой железной плите горел слабый огонь. Нет аппетитных запахов свежеиспеченного хлеба, жареной баранины и сладких тортов с мелкой черной сливой. Похоже, что в доме сегодня не пахнет и ужином.
Брайан постоял с минуту, глядя на это запустение.
Что-то действительно тут случилось, подумал он. Пол грязный, посуда немытая, на огромном столе валяются полбатона хлеба и кусок сыра.
В это время открылась дверь и вошел сгорбленный слуга, неся поднос с грязной посудой.
– Фрост! – воскликнул капитан. – Может, хоть ты мне объяснишь что-нибудь.
– Мистер Брайан! – Старик чуть не споткнулся, поставил быстро поднос и выпрямил плечи. – Мы не ждали, что вы приедете, и…
– Где все слуги? – спросил капитан. Дворецкий посмотрел на него и опустил глаза.
– Ушли, сэр. Уже полгода, как почти все ушли.
– И миссис Коллинс тоже?
– Да, сэр. Бедная Мейбел ушла первая. Его светлость заявил, что ему не нужна бесполезная женщина, которая даром ест его хлеб. Представляете, ей такое услышать? Она тридцать девять лет проработала в Малгрейв-Парке.
– Мой брат снова начал играть в карты? – спросил Брайан.
– Да, мистер Брайан. По крайней мере, пока не слег, все время играл, и особенно в последний год. Всех нас скоро в работный дом загонит его светлость, это факт.
– Почему мне ничего не сообщили? – рассердился Брайан.
– Он запретил, – коротко ответил дворецкий. – Прямо рассвирепел, когда я ему намекнул, что вам надо бы сказать.
– И как сейчас чувствует себя граф?
Дворецкий снова отвел глаза.
– Да как после Нового года слег в постель, с тех пор и не встает, сэр. Доктор наш того мнения, что его светлость должен молить создателя. Не при вас, конечно, будет сказано, сэр, – поспешно добавил Фрост. – Его светлость думал отлежится немного и выздоровеет. Но на этот раз не вышло, капитан. Теперь оно все не так.
– Моя мать говорила в письме об энфлюэнце. Опасения подтвердились?
Дворецкий перешел на шепот, будто очень устал.
– Точно, сэр. И его светлость вряд ли уже поднимется с постели, мистер Брайан. Вы бы только взглянули, на кого он теперь похож.
– Где сейчас вдова графиня?
– В гостиной вместе с леди Малгрейв, – ответил дворецкий. И затем, очевидно, вспомнив о своих обязанностях, снова выпрямил плечи. – Если только вы не изменились до неузнаваемости, капитан, вы должны быть ужасно голодны. Позвольте мне принести вам немного холодного мяса. Больше, к сожалению, ничего нет.
– Сгодится и это, – сказал капитан. – И накорми моего ординарца, прошу тебя, Фрост. Я пока поднимусь наверх.
Прыгая через две ступеньки, капитан взбежал по лестнице и ворвался в гостиную.
– Брайан! – воскликнула мать.
Она бросилась к нему. Леди Малгрейв тоже встала, и Брайан сразу заметил, какие у нее усталые, лишенные блеска глаза. Маргарет всегда была слабенькая, и рождение семи девочек сказалось на ее хрупком здоровье.
Капитан хотел немедленно поговорить со своим братом, но обе леди заявили, что его светлость сейчас спит, а доктор строго приказал не тревожить сон больного.
– Джон сразу начнет брюзжать, – сказала мать.
– Он по-прежнему такой же несносный грубиян? Тогда пусть спит. Я поговорю с ним утром, – сказал Брайан.
Обе женщины облегченно вздохнули.
На следующее утро Брайан прошел, сопровождаемый незнакомым слугой, в темную спальню брата, он сразу увидел, что граф сильно изменился.
Его брат всегда отличался крепким здоровьем, был человеком громогласным и раздражительным, не терпящим никаких возражений. А теперь на кровати лежало бледное и тихое существо.
Слуга бесшумно двигался по комнате, подвигая склянки и флакончики на столе перед кроватью, подтыкая одеяло, дергая тяжелые шторы, через которые едва проникали солнечные лучи, и все время беспокойно взглядывал на неподвижную фигуру, лежавшую в постели.
– Это ты, Такер??? или Тэрнер??? или Тримб… или как тебя там зовут? – прохрипел граф.
Брайан с трудом узнал голос брата.
– Тэмбел, милорд, – ответил слуга, дрожа как осиновый лист на ветру.
– Вам что-нибудь нужно, милорд?
– Принеси мои бритвенные принадлежности, я хочу встать.
Слуга побелел от страха и уронил трясущиеся руки.
– Милорд, но доктора строго-настрого…
– Да провались он, этот эскулап! – простонал граф, пытаясь сесть. – И поправь мне подушку, а то я сесть не могу как следует.
Тэмбел подскочил к своему хозяину и стал поправлять подушку, но это вызвало только серию новых упреков.
– Неумеха, дурак! – разозлился граф. – А теперь принеси мне новый костюм. Я буду завтракать внизу.
– Вы уже сегодня завтракали, милорд, – осмелился напомнить слуга.
Граф запустил недогадливому слуге книгой в голову.
Все эти проявления гнева, очевидно, совершенно обессилели графа, и он, закрыв глаза, рухнул тяжело на подушку, а слуга снова заботливо укрыл его одеялом до самого подбородка.
– Да прекрати же ты, Такер!.. Тэрнер… как тебя там? Хватит меня кутать! Ты слышишь?
– Да, милорд, – пробормотал слуга.
Капитан подивился терпению этого малого. Брайан стоял у кровати, охваченный чувством жалости к своему больному брату. Джон всегда был сильный, полный энергии, и Брайан испытал шок, видя изможденное лицо брата. Болезнь могла быть и смертельной! Эта неожиданная мысль ударила Брайана и опечалила. Если Джон умрет…
– А ты что тут делаешь?
Граф открыл глаза и смотрел на капитана укоризненно, как всегда.
Значит, подумал Брайан, граф по-прежнему сердит. Брайан ухмыльнулся.
– Говорят, что тебе скоро отправляться на тот свет, старина, – грубо сказал он.
Лицо графа передернулось.
– Еще чего! А ты никак дожидаешься? – Джон едва дышал, но гневно сверкал глазами. – Вон отсюда! Трясущейся рукой он указал на дверь. – Вон, я сказал! Разве я не говорил, чтобы твоя нога… никогда…
Силы снова оставили его, и слуга бросился к нему с флаконом нюхательной соли.
– Я просил бы вас уйти, сэр, – умолял слуга, тревожно глядя то на капитана, то на своего хозяина.
Брайан кивнул.
– Дай мне знать, когда он очнется, Тэмбел. Мне надо с ним поговорить…
– Вон! Вон! Вон…
Послышался длинный тяжелый вздох, и на какой-то момент капитану показалось, что на постели лежит призрак.
Потрясенный всем этим, капитан разыскал управляющего, который подтвердил, что дела брата очень плохи. Имение заложено, городской дом продан, конюшни пойдут с молотка, кареты проданы три месяца назад, и все равно денег не хватит, чтобы покрыть огромные карточные долги. Малгрейв-Парк уже не тот, что был, с горечью заметил управляющий, и, видимо, никогда уже не будет прежним.
Ничего странного, что брат не стал помогать мне, подумал Брайан, начиная понимать, как чувствовал себя Джон при мысли о дополнительных расходах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67