Цыганков наконец продышался:
— Много. Но не все. Я надеялся, что ты сам придешь.
— Я пришел. И что?
Цыганков закрыл глаза, глубоко вдохнул:
— Илюха, я тебе тогда наврал.
Илья даже не сразу понял, о чем речь. А когда понял, то едва сдержался, чтобы не свернуть Цыганкову шею.
— Илюха, только дослушай. Ничего у Оли не было — ни с Яшкой, ни со мной, ни с Робкой. Точно знаю. Яшка сам мне жаловался, как она его кинула. Я к ней руки тянул, хочешь, по морде мне дай. Но вообще-то она сама справилась. Она мне башку железным прутом проломила.
Илья не смог сдержаться, расхохотался. Смеялся долго, до слез, чувствуя, как с каждым судорожным толчком диафрагмы выходит из него горечь безнадежности. Господи, это же действительно не девушка, а стихийное бедствие!
— Не веришь?! — изумился Цыганков. — Ты вот волосы мне на лбу подними — там шрам! Восемь швов наложили. Хорошо, под волосами не видно было. И рожу она мне расцарапала. А с Робкой у нее тоже ничего не было, вот сам у него спроси. Я и ей тогда про тебя наплел. В тот же день. Только она мне ни фига не поверила.
— У нее телепатия какая-то избирательная, когда слышит, когда нет, — пробормотал Илья. Злости на Цыганкова он уже не испытывал ни в малейшей степени. — Так я не понял — ты ей за свою голову отомстил, что ли?
— Хуже, Илюха. Просто Оля нужна Фильке. Потому я вас и поссорил. Иначе он бы тебя убил. Он договор такой с Полем заключил.
— Разберусь. Ты мне сначала про суд расскажи.
— Суд? Да не будет его. Это уж я Олю напугал слегка, подумал, если она не будет биться в истерике, ты ж ей не поверишь, что это важно.
Цыганков своего добился, этого Илья отрицать не мог. А потому внимательно его выслушал.
То, что Цыганков рассказал, Илью нисколько не удивило. Удивление было раньше — когда он ездил по Евросоюзу и в каждом городе натыкался на огромные рекламные щиты, транспаранты, световые и лазерные установки. И везде было одно и то же: упитанные американские дети убегали от злобных русских корректировщиков. А ближе к первому августа начали появляться и другие плакаты: с изображением закованного в металл викинга в рогатом шлеме и змеей вокруг бедра. Вот это Илью уже сильно ударило. “Вещий Олег, проваливай в свою Россию”. “Укушенный змеей сумасшедший Олег”. “Службу покусали змеи, и теперь им повсюду Вещий Олег мерещится!”
Теперь Илья понимал, как была организована эта кампания по “разоблачению” Службы и кому это было надо. И даже не верилось, что за всем этим стоит мелочное желание одного-единственного антикорректора утереть нос одному-единственному пост-корректировщику. Впрочем, с антикорректорами всегда так. Как бы ни были велики способности, цели их всегда смехотворны.
Просто Фильке расхотелось оставаться человеком, только и всего.
Наверное, “Игорь” растолковал ему, какие возможности открываются перед обладателем четвертой ступени антирежима. Через год президентские выборы. Филька молод, да, но! У него четверка антирежима. Он выиграет выборы. А пока начинает гнуть свою линию.
Расчет прост. Катастрофы действительно не будет. Филька же прекрасно понимает, что никто не допустит гибели Земли. А потому можно совершенно спокойно утверждать, что конец света попросту выдуман русской Службой для повышения своего рейтинга. Ход беспроигрышный, потому что Служба не может отказаться от выполнения своего долга ради того, чтоб не позволить Фильке тешить свои амбиции.
В западные СМИ вброшены огромные средства — Партией, в которой Филькин отец занимает одно из первых трех мест. Рекламные слоганы звучны и рассчитаны на убогий менталитет американцев. Служба — тормоз на пути прогресса, Служба пугает людей языческими богами, Служба темнит и греет руки на панике. Служба распускает слухи о грядущем глобальном землетрясении, чтоб захватить власть на планете. Но умные люди в Партии разоблачают Службу: никакого землетрясения не будет! И Вещего Олега Служба выдумала для того, чтобы он якобы предотвратил землетрясение, — им же надо объяснить отсутствие жертв. Долой мистификации и суеверия, даешь свободный разум!
А все для чего? Для того, чтоб Служба потеряла влияние и не посмела Фильке напомнить, что с его ступенью он обречен в лучшем случае на постоянное присутствие блокатора. В лучшем. В худшем — на ошейник. Блокатора он убьет в инициации, а ошейник… Вот когда к нему приступят, он поднимет хай. И тут-то “свободное человечество” встанет на его защиту, потому что Служба уже, считай, опростоволосилась. Вот так антикорректоры и восходят на трон.
Впрочем, тщеславные планы Фильки, равно как и методы, которыми Службе придется восстанавливать свой авторитет, Илью не слишком волновали. Куда сильней интересовали последствия Филькиной агитации. И вот тут он схватился за голову.
Эвакуация населения из опасной зоны не проводилась нигде. Ни в Японии, ни в Союзе, ни в Корее. Оскомышин, к счастью, распорядился хоть заморозить АЭС на территории от Находки до среднего течения Амура. Остальные работают. Не остановлено ни одно предприятие.
Но хуже всего — на японском берегу в этой же зоне находится американская якобы не военная база. По некоторым данным, на ее территории размещены ракеты с ядерными боеголовками. Если базу эвакуировать, то факт размещения ракет всплывет, а это — нарушение договора по Внешней Безопасности между Союзом и Америкой. Скандал американцам не нужен, поэтому они приказали: верить Партии, которая не верит в предсказания Службы. Американцы в действительности хитрые, они при любом раскладе в выигрыше. Если права Партия, то никакого землетрясения не будет вообще, а значит, никакой угрозы. Если права Служба, то она найдет способ предотвратить катастрофу, а значит, волноваться не стоит тем более. В общем, пока Служба и их собственные корректировщики сходят с ума в ожидании катастрофы, американские и русские бонзы торопятся сделать свой “политик”. Суки, руки греют на мировом костре.
— Вот база-то и рванет первым делом, — обреченно сказал Илья.
— А знаешь, что мне давно покоя не дает? С самого начала не давало? Уж больно ставки велики. А игроки — мелочь. Ну кто в главных ролях? Не Оскомышин, не Стрельцов. Эти в стороне держатся. А на переднем плане — ты, Оля, Филька. Ну, еще я, может быть. Даже не Робка. Почему Поле прицепилось именно к нам? Почему оно сделало ставку на Фильку? Четверка антирежима, конечно, это сильно, но не настолько, чтоб весь земной шар взбаламутить. Тут что-то иное, — убежденно сказал Цыганков.
Илья не возражал. Ставки действительно высоки. Если б не так, Стрельцов не стал бы напрягаться. А если даже Стрельцов насторожился…
— Илюх, а ведь это — конец света, — тихо сказал Цыганков.
— А?
— Звиздец планете, говорю. И не только Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136