Хеарвин наблюдал за ее приготовлениями до тех пор, пока проливной дождь не погасил фонарь на корме. Зная горячий нрав Татагрес, он не сообщил ей, что несколько минут назад она едва не потеряла Эмиена. Не стал он высказывать и свои сомнения в том, что пинас сумеет причалить к берегу острова Килмарка. Волны, становившиеся все выше, швыряли «Ворона» из стороны в сторону, ветер распевал в снастях дьявольские песни. Хеарвин слышал неутолимую злобу в этом вое и не тешился самообманом. В отличие от двух погибших колдунов он верно оценил опасность, которую принес с собой сокол Анскиере. Может, Свободные острова и осудили Стража штормов, считая, что его магия уничтожила Тьерл Эннет, но Анскиере не изменил островам. Военные корабли Кисберна скоро будут смяты и разнесены в щепки, как игрушечные кораблики.
Штормовой ветер усилился. По палубе галеаса перекатывалась вода, смывая людей в море. Скоро попытка спустить пинас превратилась в битву за выживание. «Ворон» залило до самой весельной палубы, и судно неуклюже переваливалось на волнах, не слушаясь штурвала. Несмотря на усилия команды, стало ясно, что галеас не спасти, и капитан хрипло выкрикнул приказ спускать шлюпки. Но никто не должен был в них садиться, пока люди короля не отплывут на пинасе. Наконец измученный капитан оставил боцмана у штурвала, а сам отправился искать Татагрес.
Пинас спускали лучшие матросы «Ворона», их почти по пояс заливала пенящаяся вода, выхлестывающая со шкафута. Море стонало и ревело, мачты рисовали в небе безумные круги. Капитан нашел колдуна и Татагрес у поручней трапа и тронул женщину за плечо как раз в тот миг, когда пинас наконец-то сошел с опор.
Татагрес резко повернулась, недовольно прищурив глаза, но у капитана сейчас было слишком много забот, чтобы бояться колдуньи.
— Садитесь в лодку! Если среди команды начнется паника, я не отвечаю за вашу безопасность!
Под очередным порывом ветра снасти задрожали, наверху что-то треснуло, на подветренную сторону полетели спутанные ванты. Ответ Татагрес пропал за криком матроса и грохотом от падения сломавшейся реи. Колдунья даже не подумала шагнуть к пинасу, и Хеарвин схватил ее за руку.
— Иди же!
Она вырвалась из его хватки.
— Где констебль?
— Вы упустите свой шанс! — сердито гаркнул капитан и указал вперед.
Перед носом галеаса взметнулась волна. На секунду бушприт рванулся вверх, как копье, нацелившееся в небо сквозь тучи брызг. Потом волна рухнула на палубу, заливая бак, громыхающий пенный водопад развернул пинас на шкафуте. Матросы пытались удержать суденышко, но море свело их усилия на нет. Лодка ударилась о фальшборт, который разлетелся в щепки, и их немедленно подхватил ветер. Следующая волна унесла бы в море пинас без пассажиров.
— Давай! — Хеарвин толкнул Татагрес и Эмиена вниз по трапу и сам бросился следом. — Констеблю уже ничем не поможешь!
Море взвихрилось им навстречу, холодная вода ударила Татагрес в грудь. Женщина споткнулась, ее подхватил матрос, но палуба накренилась, и, теряя равновесие, он едва успел толкнуть колдунью в руки своему товарищу. Татагрес подняли и бесцеремонно швырнули на дно пинаса.
Налетела следующая волна, взметнулись брызги. Босые ноги прыгающих в лодку матросов наступали на Татагрес, и ей пришлось сесть. Пинас развернулся; вода с шипением била о его киль, а ветер заглушал крики матросов, унося голоса прочь. Следующий толчок был таким сильным, что Татагрес стукнуло о банку: пинас ударился о воду.
— Мальчишка со мной! — крикнул Хеарвин с кормы.
Один из матросов потерял равновесие, упал за борт и отчаянно вцепился в планшир. Лодка чуть не опрокинулась, и другой матрос ударил несчастного веслом по рукам. Крики быстро стихли за кормой, и пинас, словно щепку, понесло по обезумевшим волнам. Матросы яростно работали веслами, стараясь удержать суденышко в равновесии.
В спину им били брызги, глаза заливала соленая вода. Всего одна пробоина — и они пойдут на дно.
Татагрес вцепилась в сиденье и резко осведомилась насчет курса. Хеарвин объяснил, что шторм гонит их на юго-запад, к Иннишари и границам Альянса. Скалистая Гавань лежит в другом направлении, но пока шторм не стихнет, пинас не сможет сменить курс.
Татагрес спокойно выслушала его, холодно взвешивая шансы. Первым делом она внимательно вгляделась в юношу из Имрилл-Канда, который сидел на корме с сонным, равнодушным лицом. Горячий, вспыльчивый сын рыбака ни за что не стал бы сидеть так спокойно в лодке, которую несет по штормовому морю.
— Эмиен! — резко окликнула женщина.
Он апатично посмотрел на нее. Татагрес нахмурилась и раздраженно обратилась к колдуну:
— Хеарвин! Зачем ты наложил на него сдерживающее заклятие?
Колдун наклонился к женщине; капюшон затенял его лицо.
— Иначе им завладел бы Анскиере. Сокол вернулся неспроста!
— Что? — Татагрес ударила кулаком по скамье; ее золотые украшения зазвенели на ветру. — Значит, Анскиере послал магический зов, а ты не счел нужным мне об этом сообщить? Клянусь огнями Кора, я бы с радостью спустила с тебя шкуру! Из-за твоей ошибки та глупая девчонка наверняка уцелеет!
Она яростно посмотрела на пенящиеся вокруг волны.
— Теперь ее уже не вернуть, это точно!
Хеарвин ничего не сказал, а угадать его мысли было нелегко. Татагрес снова повернулась к нему:
— Ты и вправду пустил в ход сдерживающее заклятие? — И в ответ на кивок Хеарвина потребовала: — Так сними его! Я хочу, чтобы парень знал, что его сестру погубил сокол тучегонителя. Если он спросит про Таэн, убеди его, что девчонка погибла в трюме галеаса.
Хеарвин послушно сделал жест перед лицом юноши. На фоне черных волн зажегся красный знак, потом колдун щелкнул пальцами, и знак угас. Эмиен заморгал, вздрогнул, отсутствующее выражение на его лице сменилось отчаянием, когда он окинул взглядом находившихся на пинасе.
Не сводя глаз с Эмиена, Татагрес ждала, когда он убедится, что его сестры здесь нет. Юноша ничего не сказал, но задрожал от еле сдерживаемого гнева.
Татагрес начала думать, как использовать этот гнев, и при виде плещущей под ногами морской воды ей пришла в голову дельная мысль. Она взяла ведро и сунула его в руки Эмиену.
— Вычерпывай, — велела она негромко. — Наши жизни зависят от того, удержится ли лодка на плаву.
Эмиен сжал ручку ведра так сильно, что побелели костяшки пальцев; взгляд его стал жестким. Татагрес поняла: юноша решил жить, чтобы отомстить за сестру.
Она улыбнулась в темноте. Парень был крепок, как сталь, и полон гнева, как грозовая туча. В ее руках он превратится в отличное оружие.
Успокоенная этой мыслью, Татагрес прислонилась к банке и закрыла глаза.
Из всех спасшихся на пинасе только Эмиен оглядывался назад, надеясь хоть на секунду увидеть оставленный корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102