В конце концов ваэре вернули капсулу с лежавшей в ней Таэн во временной поток, в котором текли минуты и часы для всех обитателей Кейтланда. Девочка в капсуле мирно спала; ее волосы за долгие годы сильно отросли и стали блестящими, как вороново крыло, тело полностью сформировалось. Но тяжелая борьба с сатидом не могла не сказаться на ее физическом самочувствии: ваэре обнаружили, что их подопечная сильно похудела. Извлекать Таэн из капсулы в таком состоянии было опасно; впрочем, спала она по-прежнему глубоким сном здорового человека. Отдых вскоре поможет ей восстановить силы.
Тем не менее грядущие месяцы оставались решающими не только для Таэн, но и для всего человеческого рода. Ваэре продолжали просчитывать варианты возможного развития событий.
Овладевая мастерством сновидицы, Таэн попутно выяснила много новых фактов, которые складывались в зловещую картину. Похоже, впервые со времени крушения звездного корабля «Коррин Дэйн» демоны посмели открыто вмешаться в дела людей. Если верить образам, запечатлевшимся в сознании Таэн, главный советник короля Кисберна был не человеком, а оборотнем. Это грозило большими бедами, потому что лорд Шолл имел сильное влияние на короля и, играя на амбициях его величества, всячески уговаривал того принять предложение Татагрес. Ваэре понимали, что кампания против Свободных островов имела определенную цель: демоны хотели завладеть библиотеками Ландфаста. Если Альянс островов падет, духовное наследие прошлых поколений человечества будет утеряно навеки.
Ваэре занимались подсчетами, огоньки на панелях горели ярко, как звезды в открытом космосе. Сейчас дар сновидицы Таэн был нужен как никогда. Только она могла бросить вызов оборотню и помешать ему вмешиваться в дела людей, которыми Шолл манипулировал, словно послушными марионетками. Но сражение с сатидом подорвало силы Таэн. Ваэре знали, что демоны безжалостно убьют лежащую в капсуле хрупкую девушку, как только узнают о ее существовании. Только двое могли защитить Таэн: Страж штормов, который был скован своим собственным заклинанием, и чахлый наследник Повелителя огня Ивейна.
Подведя итог расчетам, ваэре выработали план действий. Наверное, в этот миг они волновались бы, если бы способны были волноваться.
Таэн следовало провести в капсуле большую часть зимы — до тех пор, пока она не восстановит силы. За это время она должна будет вернуть память Джарику и заставить того перейти через Фурлейнские горы, чтобы попасть в деревню Меаррен Ард. Как только мальчик окажется рядом с морем, заклятие Анскиере снова начнет действовать.
Ваэре снова взвесили все «за» и «против» и обнаружили, что любая ошибка в этом плане будет фатальной. Даже понуждаемый заклятием Анскиере, Джарик вряд ли сможет отплыть в Скалистую Гавань до наступления весны. А к тому времени флот Кисберна уже войдет в проливы между Свободными островами, и поражение Килмарка станет неизбежным.
Теперь от успеха или неуспеха плана ваэре зависели не только жизнь Таэн и свобода Анскиере. Судя по всему, само существование человечества зависело от того, сумеет ли Джарик, сын Керайна, пройти Круг Огня. А если лорд Шолл узнает от Татагрес, что у Ивейна есть сын, демоны обязательно отыщут мальчика и убьют…
Если бы ваэре были людьми, они бы впали в отчаяние. Жизнь мальчика зависела от дара сновидицы Таэн и от того, сумеет ли он сам поспеть в Скалистую Гавань вовремя. Если Джарик не сможет овладеть магическим искусством отца, демоны погубят весь человеческий род. Шансов на благополучный исход, по мнению ваэре, было не больше, чем при ставке на хромую лошадь. Поскольку судьба всего человечества зависела от Джарика, Таэн придется послать мальчика туда, где среди ледяных скал томится в заточении Анскиере, причем Джарику во что бы то ни стало нужно будет попасть туда раньше, чем к острову прибудет армия Кисберна.
Ремни саней резали плечи Джарика, его волосы запорошил снег, однако мальчик не жаловался. Скоро снежный покров под деревьями достигнет такой толщины, что полозья саней уже не будут тормозить на корнях и ухабах. К тому же Джарик предвкушал тот миг, когда Телемарк достанет наконец с чердака промасленные снегоступы. За каждодневными заботами мальчик почти забыл о своих бедах, о том, что он теперь — человек без прошлого.
Лесник шел по заснеженному лесу в нескольких шагах впереди Джарика, который то и дело отставал, перетаскивая сани через поваленные деревья. Лямки впивались в руки мальчика, полозья скребли по коре с сухим металлическим звоном. Вот тюк в очередной раз зацепился за ветку, несколько пригоршней снега рухнуло за шиворот Джарика, и он остановился, чтобы отряхнуться.
Телемарк оглянулся.
— Давай теперь я потащу!
Джарик помотал головой.
Обветренное лицо лесника стало суровым.
— Джарик, люди, зимующие в глуши, должны соблюдать кое-какие правила. И первое из них гласит: не стоит понапрасну расходовать силы.
Телемарк подошел к своему воспитаннику и хлопнул его по плечу. Удар был легким, но плечи Джарика так ныли от тяжелой работы, что мальчик невольно вздрогнул.
— Ты устал, — ласково заметил лесник, отбирая у него постромки. — А если вконец вымотаешься, кто поможет мне разбить лагерь и разжечь костер?
Мальчик со вздохом кивнул и отошел, чтобы не мешать Телемарку перетаскивать сани через лежащее поперек дороги деревце. Лесник не смотрел на Джарика, но не мог скрыть своей тревоги. Мальчик до сих пор почти не разговаривал, и хотя Телемарк старался делать вид, что все в порядке, было видно, что он сильно волнуется за своего пациента.
Телемарк перетащил сани через препятствие и зашагал вперед быстрым размеренным шагом. Джарик закусил губу, жалея, что причиняет своему спасителю столько беспокойства. И все-таки он до сих пор предпочитал хранить молчание: слова, срывавшиеся с губ, всякий раз причиняли ему странную боль. Разговаривая, он как будто падал в черную пропасть, где лежало его неведомое прошлое, а будущее задавало вопросы, на которые он не мог найти ответа. Как мореход на дрейфующем в туманных водах судне, Джарик отчаянно и тщетно искал любые вехи, которые помогли бы ему найти дорогу к прошлой жизни.
Скоро погода испортилась. Густые хлопья снега летели Джарику в лицо, за отвороты его башмаков тоже набился снег, он то и дело натыкался на ветки. Дорога стала более неровной, теперь ее часто пересекали крутые овраги и черные протоки, в которых поблескивала вода. Но мальчик шагал за лесником, даже не заикаясь об отдыхе.
До заката было еще далеко, когда Телемарк остановился под высокой скалой, рядом с которой был установлен навес. Ветер сдувал с вершины снег, и тот с шуршанием падал между столбами навеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102