— Еще несколько дней, а потом мы покажем, как туда пройти.
Ашалинда чувствовала, что пока не в состоянии спорить, и уступила. Ее угощали всем самым лучшим. Но хотя девушке пришлось голодать, она видела пищу Светлых и вдыхала ее аромат, поэтому еда Эриса не казалась ей вкусной. Кроме того, ей стало неприятно есть мясо.
Рыбаки никогда раньше не видели золотых волос, и, к великому сожалению, девушка узнала, что талитянское королевство больше не существует. Нация вымерла. Несколько оставшихся в живых представителей разбрелись по Эрису, а в Авлантии красные и бронзовые листья эринглов падают на руины разрушенных временем городов. Во всех известных землях сейчас преобладает темноволосое феоркайндское население, много рыжеволосых эртов из Финварны. На окраинах Авлантии есть, правда, несколько феоркайндских деревень, но обычно этот народ предпочитает холодные южные земли.
Ничего о себе не рассказывая, Ашалинда извлекла немало полезного из разговоров с хозяевами. Она узнала о сетках из талиума, которые нашиваются на специальные шляпы талтри, защищающие от магического ветра, называемого шангом. Выяснилось, что теперь вовсю пользуются силдроном, который был когда-то подарком короля Фаэрии династии Д'Арманкортов, о чем только она могла помнить. Началась новая эра полетов на Летучих кораблях и крылатых конях, чьи маршруты никогда не пролегали над местом, где стоял домик. Она узнала о Всадниках Бури, о королевских воинах-дайнаннцах и конфликте, назревавшем на севере, в Намарре.
Ашалинда была поражена, узнав, сколько изменений произошло за тысячу лет. Хотя, учитывая, какой прошел срок, их было не так уж много. Тем Светлым, которые вынуждены были остаться в Эрисе, не составило труда привыкнуть к чужому языку. Что касается прогресса в различных технологиях, то века невежества и раздоров, известные, как Темная Эра, долгое время тормозили прогресс и даже отбросили его назад. Так что, вполне возможно, она не будет чувствовать себя совсем уж чужой в этой новой жизни. И все-таки девушка горевала. Тысяча лет… целая вечность.
Дети Кайденов, которых распирало от любопытства, умоляли Ашалинду рассказать о путешествии по северу. После того как она выполнила просьбу, они стали просить еще и еще. Ашалинда была рада хоть чем-то отплатить за гостеприимство и с удовольствием вспоминала сказки, услышанные от Меганви и бродячих сказочников, до тех пор, пока Маделинн не приказала детям оставить гостью в покое.
Каждый вечер около очага, с маленькой белой собачкой у ног, слушая шум моря за окном, Ашалинда развлекала хозяев песнями и историями, какие только могла вспомнить. В свою очередь, они рассказали ей о горе, полой внутри, где, как говорят, спят беспробудным сном Светлые рыцари и леди вместе со своими конями, собаками и несказанными сокровищами. Чтобы их разбудить, надо найти вход в эту гору, но никто не знает, где она.
Только одно событие испортило гармонию дней, проведенных в этом доме.
У дочери хозяев Танси оказался мелодичный, чистый голосок. Ашалинда научила ее многим песням, включая одну, которая называлась «Изгнание», сочиненную Лльеуеллом. Этот мальчик буквально сходил с ума от лангота и временами считал себя Светлым. Он постоянно поджидал Ашалинду у ворот и спрашивал, не нашла ли она дорогу в Светлое Королевство. Лльеуелл так туда и не попал, потому что совсем зачах и умер, не дождавшись счастливого дня. Но его песня осталась.
Когда Танси первый раз услышала ее, она была так растрогана, что встала на цыпочки и собралась поцеловать Ашалинду. От испуга девушка подскочила на месте, закрыв лицо руками.
— Нет, нет! Меня нельзя целовать.
Вся семья уставилась на нее, изумленная странным поведением.
Гостья пробормотала извинения.
— Меня нельзя целовать. Это биттербайнд, такой обет. Его запрещено нарушать.
Неловкий момент миновал. Желания гостя следует уважать, какими бы странными они вам ни показались.
Девушке доставляло огромное удовольствие помогать по хозяйству: печь хлеб, делать сыр, сушить и солить рыбу, работать в огороде, мыть, ухаживать за животными. Работа напоминала Ашалинде о доме, но лангот не отступал.
Однажды ночью девушку разбудило потрескивание собственных волос, и она впервые ощутила невероятное возбуждение, вызываемое приближением шанга.
Открыв ставни, девушка увидела, что гребень каждой волны переливается необыкновенным сиянием. Справа на огородных грядках лежал слой изумрудной пыли, даже привязанная коза смотрела глазами цвета топаза. Все было так, как однажды сказал Цирнданель:
От этой ярости проснутся ветры магии. Они прилетят из-за Кольца Штормов и будут рыскать по всему Эрису, следуя по пятам за страстями человека.
На следующий день разразился шанг, закрывший солнце и окрасивший море и землю в странные цвета, но живых картин не было, поскольку слишком уж далеко была эта земля, да и люди предпочитали держаться от нее подальше.
— Почему вы живете здесь одни? — спросила Ашалинда хозяйку, когда они с ней чинили в гавани сеть. — Это не опасно?
— У нас нет выбора, — ответила Маделинн. — Никто не хочет жить так близко от страшного места. Здесь постоянно бродит неявная нежить. Люди, уходившие в кальдеру, больше не появлялись, а если возвращались, то лишались рассудка и вскоре умирали. Иногда в полнолуние с северо-востока прилетают темные всадники, после чего из Призрачных Башен появляется Охотник, неявный принц.
— Я слышала о нем, — пробормотала Ашалинда.
— Когда это происходит, мы замыкаемся на все замки, закрываем окна и двери. Но ставни не защищают от ужасного воя черных собак с горящими глазами. Одного этого достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Почему же вы тогда здесь живете?
— Потому что это наш дом, — ответила Маделинн со спокойным достоинством. — Восемь лет назад, когда дети были маленькими, мы приплыли сюда из Жильварис Тарва. Таврон и я выросли среди рыбаков, но нищета заставила искать работу в городе. Очень тяжелая была жизнь. — Она покачала головой. — Ужасные условия, жестокость. Платили столько, что невозможно было прокормить семью. Дети вечно голодали. Мой дядя жил в этом домике на скалах, а после его смерти он достался мне. Мы пришли сюда и живем как хотим. Голодными не ходим. В крайнем случае каждый день едим рыбу. Так что нам пришлось научиться жить в тени Призрачных Башен.
— Расскажите мне об этом месте.
Маделинн широким жестом указала на море. Высокий конусообразный остров находился совсем недалеко от берега, на юго-запад от маленькой гавани. Дальше на западе возвышался еще один, а рядом с ним еще несколько.
— Мы называем их Цепью Островов, — сказала она. — Много лет назад они были действующими вулканами и сами поднялись из моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Ашалинда чувствовала, что пока не в состоянии спорить, и уступила. Ее угощали всем самым лучшим. Но хотя девушке пришлось голодать, она видела пищу Светлых и вдыхала ее аромат, поэтому еда Эриса не казалась ей вкусной. Кроме того, ей стало неприятно есть мясо.
Рыбаки никогда раньше не видели золотых волос, и, к великому сожалению, девушка узнала, что талитянское королевство больше не существует. Нация вымерла. Несколько оставшихся в живых представителей разбрелись по Эрису, а в Авлантии красные и бронзовые листья эринглов падают на руины разрушенных временем городов. Во всех известных землях сейчас преобладает темноволосое феоркайндское население, много рыжеволосых эртов из Финварны. На окраинах Авлантии есть, правда, несколько феоркайндских деревень, но обычно этот народ предпочитает холодные южные земли.
Ничего о себе не рассказывая, Ашалинда извлекла немало полезного из разговоров с хозяевами. Она узнала о сетках из талиума, которые нашиваются на специальные шляпы талтри, защищающие от магического ветра, называемого шангом. Выяснилось, что теперь вовсю пользуются силдроном, который был когда-то подарком короля Фаэрии династии Д'Арманкортов, о чем только она могла помнить. Началась новая эра полетов на Летучих кораблях и крылатых конях, чьи маршруты никогда не пролегали над местом, где стоял домик. Она узнала о Всадниках Бури, о королевских воинах-дайнаннцах и конфликте, назревавшем на севере, в Намарре.
Ашалинда была поражена, узнав, сколько изменений произошло за тысячу лет. Хотя, учитывая, какой прошел срок, их было не так уж много. Тем Светлым, которые вынуждены были остаться в Эрисе, не составило труда привыкнуть к чужому языку. Что касается прогресса в различных технологиях, то века невежества и раздоров, известные, как Темная Эра, долгое время тормозили прогресс и даже отбросили его назад. Так что, вполне возможно, она не будет чувствовать себя совсем уж чужой в этой новой жизни. И все-таки девушка горевала. Тысяча лет… целая вечность.
Дети Кайденов, которых распирало от любопытства, умоляли Ашалинду рассказать о путешествии по северу. После того как она выполнила просьбу, они стали просить еще и еще. Ашалинда была рада хоть чем-то отплатить за гостеприимство и с удовольствием вспоминала сказки, услышанные от Меганви и бродячих сказочников, до тех пор, пока Маделинн не приказала детям оставить гостью в покое.
Каждый вечер около очага, с маленькой белой собачкой у ног, слушая шум моря за окном, Ашалинда развлекала хозяев песнями и историями, какие только могла вспомнить. В свою очередь, они рассказали ей о горе, полой внутри, где, как говорят, спят беспробудным сном Светлые рыцари и леди вместе со своими конями, собаками и несказанными сокровищами. Чтобы их разбудить, надо найти вход в эту гору, но никто не знает, где она.
Только одно событие испортило гармонию дней, проведенных в этом доме.
У дочери хозяев Танси оказался мелодичный, чистый голосок. Ашалинда научила ее многим песням, включая одну, которая называлась «Изгнание», сочиненную Лльеуеллом. Этот мальчик буквально сходил с ума от лангота и временами считал себя Светлым. Он постоянно поджидал Ашалинду у ворот и спрашивал, не нашла ли она дорогу в Светлое Королевство. Лльеуелл так туда и не попал, потому что совсем зачах и умер, не дождавшись счастливого дня. Но его песня осталась.
Когда Танси первый раз услышала ее, она была так растрогана, что встала на цыпочки и собралась поцеловать Ашалинду. От испуга девушка подскочила на месте, закрыв лицо руками.
— Нет, нет! Меня нельзя целовать.
Вся семья уставилась на нее, изумленная странным поведением.
Гостья пробормотала извинения.
— Меня нельзя целовать. Это биттербайнд, такой обет. Его запрещено нарушать.
Неловкий момент миновал. Желания гостя следует уважать, какими бы странными они вам ни показались.
Девушке доставляло огромное удовольствие помогать по хозяйству: печь хлеб, делать сыр, сушить и солить рыбу, работать в огороде, мыть, ухаживать за животными. Работа напоминала Ашалинде о доме, но лангот не отступал.
Однажды ночью девушку разбудило потрескивание собственных волос, и она впервые ощутила невероятное возбуждение, вызываемое приближением шанга.
Открыв ставни, девушка увидела, что гребень каждой волны переливается необыкновенным сиянием. Справа на огородных грядках лежал слой изумрудной пыли, даже привязанная коза смотрела глазами цвета топаза. Все было так, как однажды сказал Цирнданель:
От этой ярости проснутся ветры магии. Они прилетят из-за Кольца Штормов и будут рыскать по всему Эрису, следуя по пятам за страстями человека.
На следующий день разразился шанг, закрывший солнце и окрасивший море и землю в странные цвета, но живых картин не было, поскольку слишком уж далеко была эта земля, да и люди предпочитали держаться от нее подальше.
— Почему вы живете здесь одни? — спросила Ашалинда хозяйку, когда они с ней чинили в гавани сеть. — Это не опасно?
— У нас нет выбора, — ответила Маделинн. — Никто не хочет жить так близко от страшного места. Здесь постоянно бродит неявная нежить. Люди, уходившие в кальдеру, больше не появлялись, а если возвращались, то лишались рассудка и вскоре умирали. Иногда в полнолуние с северо-востока прилетают темные всадники, после чего из Призрачных Башен появляется Охотник, неявный принц.
— Я слышала о нем, — пробормотала Ашалинда.
— Когда это происходит, мы замыкаемся на все замки, закрываем окна и двери. Но ставни не защищают от ужасного воя черных собак с горящими глазами. Одного этого достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Почему же вы тогда здесь живете?
— Потому что это наш дом, — ответила Маделинн со спокойным достоинством. — Восемь лет назад, когда дети были маленькими, мы приплыли сюда из Жильварис Тарва. Таврон и я выросли среди рыбаков, но нищета заставила искать работу в городе. Очень тяжелая была жизнь. — Она покачала головой. — Ужасные условия, жестокость. Платили столько, что невозможно было прокормить семью. Дети вечно голодали. Мой дядя жил в этом домике на скалах, а после его смерти он достался мне. Мы пришли сюда и живем как хотим. Голодными не ходим. В крайнем случае каждый день едим рыбу. Так что нам пришлось научиться жить в тени Призрачных Башен.
— Расскажите мне об этом месте.
Маделинн широким жестом указала на море. Высокий конусообразный остров находился совсем недалеко от берега, на юго-запад от маленькой гавани. Дальше на западе возвышался еще один, а рядом с ним еще несколько.
— Мы называем их Цепью Островов, — сказала она. — Много лет назад они были действующими вулканами и сами поднялись из моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120