Злой Том,
Злой Том,
Где находится твой дом?
Я запомнил слова и пошел вдоль по тропинке. Злой Том вышел. Он был похож на большого длинноногого жеребца с бычьей головой, длинным хвостом и огромными глазами. Когда я его увидел, жутко перепугался и перепутал слова.
Злой Том,
Злой Том,
В каком месте твой дом.
Я неправильно сказал стишок, но слова рифмовались, поэтому он только бросил меня о стену.
Рохейн взяла с собой отрез букле и вместе со свитой отправилась в гости. Узкая тропинка отошла в сторону от главной дороги и стала карабкаться в гору. С одной стороны поднимался каменистый склон, поросший деревьями, а с другой находились непроходимые овраги, поросшие папоротником. Внимание привлекали наплывы лавы, похожие на притаившихся чудовищ, и загадочные пещеры, над которыми нависали странные каменные формирования, напоминающие застывшие водопады. Путники миновали множество выступов, похожих на остроконечные и круглые башенки. В глубоких расщелинах шумела вода, падающая вниз с большой высоты. А над спокойной поверхностью луж, похожих на кусочки неба между корней деревьев, после дождя поднимался туман.
Мимо Злого Тома путники прошли без особого труда. Когда Рохейн прочла стишок, Том превратился в подобие четырехлетнего ребенка без головы и исчез.
Наконец дорожка привела путников к цели. Сначала перед ними появился огород и ульи. Рядом весело журчал ручеек с пресной водой, по берегам которого благоухали белые цветы кресса. Прямо перед ним среди искривленных деревьев стоял покрытый черепицей маленький домик. Чирикали птички, жужжали пчелы, собирая нектар на бело-розовых цветах. Из-за потрескавшегося водяного желоба выглянула девочка с золотистыми волосами, немного отливающими зеленью. С любопытством посмотрев на незнакомцев, она убежала в дом.
Элисейд вышла навстречу гостям и пригласила их зайти.
— Здесь гораздо больше ткани, чем стоят мои яблоки, — сказала она, измерив длину отреза цвета штормового моря.
— В таком случае заплатите за лишнюю ткань рассказами, — предложила Рохейн.
— Что миледи хочет узнать?
— О вашей жизни. Если вы не против.
— Ну, в моей жизни было всякое. Я с удовольствием вам расскажу.
— Сначала мне хотелось бы узнать о вашей девочке.
— Охотно поделюсь с вами, — сказала Элисейд Гроувз, — потому что я очень ее люблю. Однажды вечером, семь лет назад, когда последние солнечные лучи еще освещали небо, я услышала прекрасное пение в сумерках, собирающихся над Топазовым проливом. Мне показалось, что это морганы, и очень захотелось их увидеть. Но как только я направилась туда, под ногами захрустела галька, несмотря на мои усилия ступать осторожно, и все что мне удалось увидеть, это мерцание тел, прыгающих со скалы в море.
От страха и спешки они оставили ребенка, который плескался и смеялся в водопаде, падающем с горы в залив. Увидев девочку, невозможно было ее не полюбить. Правильный это был поступок или нет, но я взяла ребенка, словно сотканного из пены, водорослей и жемчуга.
Короче, девочка стала жить со мной, в любви и внимании, как родная дочь. Я назвала малышку Либан. Она почти ничем не отличается от обычных детей, разве что ее волосы никогда невозможно высушить досуха ни на солнце, ни на ветру. И они всегда пахнут морем. Девочка обожает плескаться в маленьком пруду или в волнах на берегу. Она любимая дочь. Но среди жителей острова есть такие, которые считают, что магическим существам не место среди людей, что это принесет несчастье острову.
Я приложила много усилий, чтобы заставить их забыть происхождение девочки, даже говорила, что родила ее. Но многие помнили, как все произошло, и до сих пор желают ей зла. Больше всех старается Минна Скейлз. Она не может простить, что фея-линек преследовала ее сына за то, что тот пытался украсть мои джилгандриас, яблоки, чьи семена, говорят, привезены из Фаэрии. Хотя я тут совершенно ни при чем. Эта фея — страж яблоневых деревьев, а я не могу отдавать приказы магическим существам.
Минна Скейлз очень мелочная, — продолжала Элисейд. — О господи! — воскликнула она, увидев Либан. — Посмотри, с твоих волос течет вода. Сходи и вытри их как следует! Либан часто смеется. Ребенок счастлив. Я ценю каждый момент ее радости и вспоминаю о своей другой дочери…
Руки Элисейд задрожали.
— У меня не всегда была такая жизнь, — сказала она. — На Таваал я приехала несколько лет назад. Но детство мое прошло в большом богатом доме, где было много слуг. Потом я вышла замуж по любви и родила восемь детей.
Глаза женщины наполнились слезами, и она опустила все еще красивую голову на руки.
— Нежить забрала семерых из них. Я отправилась на поиски, оставив последнего ребенка и мужа дома, о чем не перестаю сожалеть. Потому что, вернувшись, обнаружила, что они исчезли, не оставив следа. Так я осталась совсем одна. Безрезультатно обшарив все известные земли и в конце концов устав от скитаний, я приехала сюда, чтобы прожить остатки дней в уединении, но нашла Либан. Живя с ней около этого ручья, я открываю дверь из одного дня в другой и одну за другой закрываю их за собой.
С доброжелательными островитянами оказалось легко подружиться. Элисейд была одной из тех, с кем Рохейн любила проводить время за беседами. Другой женщиной стала Рона Вейд, жена Хью, у которой были дети с перепонками между пальцев. Рона не хотела говорить о себе и своих желаниях, но она всегда была в курсе новостей на острове и охотно делилась ими.
Однажды, туманным днем, Рона Вейд и ее старшая дочь задержались около двери в кухню с Рохейн. На улице ее ждал осел с пустыми корзинами, пока их хозяйка обсуждала новости острова.
— Что ваши дети так часто делают под восточными скалами на берегу? — спросила ее Рохейн.
— Это место, где Урхен Конч бросил в воду полную пригоршню золотых монет, — объяснила Рона. — Вот они и ищут их. Я вижу, миледи не слышала эту сказку.
— Нет, и мне очень интересно узнать, зачем кому-то понадобилось бросать в воду деньги. Кто такой Урхен Конч?
— Этот парень был слабоумным, но очень добрым, — сказала Рона. — Он давно уже умер. Но восемьдесят лет назад ему довелось спасти бенварри, выброшенную на берег штормом. Она предложила ему загадать три желания, но бедняга не знал, что попросить, тогда морская красавица наградила парня способностью отыскивать клады. Вскоре он нашел вместилище древнего золота в большой пещере, но поскольку не знал, что с ним делать, выбросил монеты обратно в море. Говорят, что сделал он это с восточных скал.
— Какая странная сказка! — воскликнула Рохейн.
Она собралась задать еще несколько вопросов, когда на тропинке показались два младших сына Роны, покрасневших, запыхавшихся.
— Мама! — закричали дети. — Посмотри, что мы нашли под копной сена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120