Чего здесь только не было! Перегонный куб, листы меди, шестерни, маятники, уровни, подшипники, шкивы и самые разнообразные инструменты. На всех горизонтальных поверхностях стояли каменные кувшины с универсальным растворителем и антикоррозийной субстанцией. Магнитные компасы, теодолиты, телескопы и солнечные часы были кое-как засунуты в специально для них предназначенные ящики, обшитые изнутри атласом. До невозможности искаженная модель Солнечной системы свисала с деревянной балки на потолке, и каждый, кто проходил мимо, задевал ее головой.
Мужчины в касках и запятнанных талтри что-то пилили, стучали молотками. Сам Зиммут, пышущий энтузиазмом, жужжал, как объевшаяся пчела.
— Мы разрабатываем новый силдроновый подъемник, — сообщил он. — Гораздо более эффективная лифтовая система. А здесь строится современное судно. Вы понимаете, силдрон и андалун не взаимодействуют с другими металлами, и этот тип роторов будет работать как пропеллер. А там мы разрабатываем улучшенные подковы для эотавров, чтобы облегчить им приземление.
— Извините…
Зиммут прервал монолог.
— Слушаю, леди…
Он уже забыл имя гостьи.
Рохейн лениво смахнула со скамьи кусок железа, он глухо звякнул о пол.
— Изобретите силдроновую маслобойку, — предложила она.
— Что?
— Или придумайте мощное колесо для прялки, или лучше ткацкий станок.
Он запустил руку в растрепанную бороду.
— Но зачем? Я имею в виду, что этим занимаются служанки.
— В основном. Но такие машины высвободят женщинам время.
— Для чего?
— Для других дел.
— Да, конечно. Но они не умеют делать другие дела.
— Вроде строительства транспортного средства из несовместимых материалов? Не сомневаюсь, что женщины справились бы и с этой задачей, будь у них время и желание.
Ученый уже переключил внимание на свои мысли. Он поковырял пальцем в зубах, потом вскинул его в воздух.
— Маслобойка! Да! Ее можно сделать!
Будто лошадь с шорами на глазах, ученый рысью пустился прочь, прихватив с собой помощников.
— Миледи предложила интересную идею, — заметила Хелигея, когда вся группа двинулась из мастерской по направлению к садам.
Рохейн задумчиво поправила на голове талтри.
— Я слышала рассказы еще об одном колдуне, — сказала девушка. — Кто бы это мог быть?
— Это неправда, — возразил Усторикс. — Никто у нас не знаком с магией, кроме Зиммута.
— Возможно, это Мортье, — вмешалась Хелигея. — Бывший Мастер Мечей.
— А сейчас?
— Он пытался войти в контакт с нежитью за пределами владений. Мортье надеялся, что они помогут ему получить власть над шангом.
— Хелигея! — строго одернул ее Усторикс.
— Однажды он ушел в лес с несколькими слугами, — упрямо продолжала сестра, — и…
— Вот мы и пришли к садам, — перебил ее Усторикс. Лакей открыл ворота и, склонившись в поклоне, отошел в сторону, чтобы они могли войти.
— И начался шанг, — упорствовала сестра.
— Замолчи, иначе ты ответишь за это.
— Милорд Усторикс, умоляю вас, позвольте вашей сестре продолжить, — вступилась за нее Рохейн.
На шее Всадника Бури вздулись от ярости вены.
Хелигея отломала от тополя ветку.
— Итак, наш замечательный Мастер Мортье испугался, что шанг застанет его под открытым небом, и убежал.
Они пошли по посыпанной гравием дорожке между обнаженными кустами живой изгороди. Хелигея угрюмо пробиралась между розовых кустов, старательно избегая разъяренного взгляда брата.
— Мы, конечно, посылали людей на поиски, — вновь заговорила она. — И его нашли в конце концов, но это было ужасно.
— Что с ним случилось?
— Сначала увидели его башмаки на некотором расстоянии от земли. Они слегка покачивались. Ноги были в них. Он висел высоко на высохшем падубе, привязанный к ветвям. Его сняли, и в этот момент поднялся сильный ветер, а падуб заскрипел и раздался какой-то свист.
— О нет! — с ужасом воскликнула Рохейн.
— Он еще был жив, когда его снимали, — жизнерадостно сообщила Хелигея. — Да он и сейчас жив, но не может говорить. От того, что ему пришлось долго висеть, у него сильно повреждено горло. Откровенно говоря, и с головой теперь тоже далеко не все в порядке. Больше он не мог учить мастерству владения мечом. Когда Мортье немного пришел в себя, то непонятно почему стал по ночам стучать молотком в своих покоях.
Однажды ночью он, как всегда, работал, при нем был только один слуга. Вдруг погасла свеча, и молоток вывалился у него из рук. Когда слуга снова зажег свет, то обнаружил, что мастер Мортье лежит на скамье, вцепившись в нее руками. Чтобы оторвать пальцы от дерева, пришлось приложить немалую силу. С тех пор его руки перестали действовать. Теперь его даже кормят через соломинку. Он сидит и ничего не делает. Волосы у него выпадают, сейчас Мастер Мортье не лучше слизняка.
Капитан и помощник громко засмеялись над сравнением.
— Имейте же сожаление! — воскликнула Вивиана.
Рохейн содрогнулась. Ей показалось, что на голове зашевелились волосы, и она с сожалением вспомнила проклятия, которые однажды адресовала Мастеру Мечей.
Высоко в небе молнией промелькнул Всадник Бури. Хелигея вытянула шею, чтобы посмотреть, кто именно прилетел.
— Обязательно меня проинформируйте, если он привез весточку из дворца, — предупредила Рохейн.
Но новостей из Каэрмелора не было.
Рохейн чувствовала тревогу и разочарование. Подобно клейкой паутине, ее опутала меланхолия. Казалось, все планы и надежды рухнули. Одинокий Сианад сидит в каземате, ему грозит виселица. Она сама, так называемая Рохейн, находится в Башне, сердце терзает безнадежная страсть. Груз ответственности за жизнь друга тяжелым камнем лежал на плечах, тогда как картина жизни в Аркуне, которую она так легкомысленно позволила себе нарисовать, была смыта унылыми дождями фуармиса, самого холодного месяца.
Далеко в Намарре сражался Торн. Может быть, именно в этот момент ему угрожает опасность. Что еще хуже, его могли убить… Нет, она даже думать об этом не имеет права. С какой нечистью или другим злобным врагом идет бой? А что произойдет, если Имперские легионы проиграют войну?
Всадники Бури помчатся во все уголки Империи с сообщением: «Бегите. Спасайте свои жизни. Империя повержена! Все кончено… »
Рохейн представила себе курьерскую сеть, простирающуюся по всему королевству, как огромная паутина. А где-то в темном уголке, словно паук, притаилась Дайанелла. Около этой леди видна тень, но не ее, а кого-то еще более отвратительного, колдуна Саргота. В центре паутины еле заметный силуэт Башни. На высокой волне, недоступной даже для уха человека, в мозге Рохейн повторялось и повторялось слово «тупик».
Что принесет ожидание?
— Надеюсь, Король-Император скоро вернется в Каэрмелор, — сказала Рохейн как-то, беседуя со служанкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Мужчины в касках и запятнанных талтри что-то пилили, стучали молотками. Сам Зиммут, пышущий энтузиазмом, жужжал, как объевшаяся пчела.
— Мы разрабатываем новый силдроновый подъемник, — сообщил он. — Гораздо более эффективная лифтовая система. А здесь строится современное судно. Вы понимаете, силдрон и андалун не взаимодействуют с другими металлами, и этот тип роторов будет работать как пропеллер. А там мы разрабатываем улучшенные подковы для эотавров, чтобы облегчить им приземление.
— Извините…
Зиммут прервал монолог.
— Слушаю, леди…
Он уже забыл имя гостьи.
Рохейн лениво смахнула со скамьи кусок железа, он глухо звякнул о пол.
— Изобретите силдроновую маслобойку, — предложила она.
— Что?
— Или придумайте мощное колесо для прялки, или лучше ткацкий станок.
Он запустил руку в растрепанную бороду.
— Но зачем? Я имею в виду, что этим занимаются служанки.
— В основном. Но такие машины высвободят женщинам время.
— Для чего?
— Для других дел.
— Да, конечно. Но они не умеют делать другие дела.
— Вроде строительства транспортного средства из несовместимых материалов? Не сомневаюсь, что женщины справились бы и с этой задачей, будь у них время и желание.
Ученый уже переключил внимание на свои мысли. Он поковырял пальцем в зубах, потом вскинул его в воздух.
— Маслобойка! Да! Ее можно сделать!
Будто лошадь с шорами на глазах, ученый рысью пустился прочь, прихватив с собой помощников.
— Миледи предложила интересную идею, — заметила Хелигея, когда вся группа двинулась из мастерской по направлению к садам.
Рохейн задумчиво поправила на голове талтри.
— Я слышала рассказы еще об одном колдуне, — сказала девушка. — Кто бы это мог быть?
— Это неправда, — возразил Усторикс. — Никто у нас не знаком с магией, кроме Зиммута.
— Возможно, это Мортье, — вмешалась Хелигея. — Бывший Мастер Мечей.
— А сейчас?
— Он пытался войти в контакт с нежитью за пределами владений. Мортье надеялся, что они помогут ему получить власть над шангом.
— Хелигея! — строго одернул ее Усторикс.
— Однажды он ушел в лес с несколькими слугами, — упрямо продолжала сестра, — и…
— Вот мы и пришли к садам, — перебил ее Усторикс. Лакей открыл ворота и, склонившись в поклоне, отошел в сторону, чтобы они могли войти.
— И начался шанг, — упорствовала сестра.
— Замолчи, иначе ты ответишь за это.
— Милорд Усторикс, умоляю вас, позвольте вашей сестре продолжить, — вступилась за нее Рохейн.
На шее Всадника Бури вздулись от ярости вены.
Хелигея отломала от тополя ветку.
— Итак, наш замечательный Мастер Мортье испугался, что шанг застанет его под открытым небом, и убежал.
Они пошли по посыпанной гравием дорожке между обнаженными кустами живой изгороди. Хелигея угрюмо пробиралась между розовых кустов, старательно избегая разъяренного взгляда брата.
— Мы, конечно, посылали людей на поиски, — вновь заговорила она. — И его нашли в конце концов, но это было ужасно.
— Что с ним случилось?
— Сначала увидели его башмаки на некотором расстоянии от земли. Они слегка покачивались. Ноги были в них. Он висел высоко на высохшем падубе, привязанный к ветвям. Его сняли, и в этот момент поднялся сильный ветер, а падуб заскрипел и раздался какой-то свист.
— О нет! — с ужасом воскликнула Рохейн.
— Он еще был жив, когда его снимали, — жизнерадостно сообщила Хелигея. — Да он и сейчас жив, но не может говорить. От того, что ему пришлось долго висеть, у него сильно повреждено горло. Откровенно говоря, и с головой теперь тоже далеко не все в порядке. Больше он не мог учить мастерству владения мечом. Когда Мортье немного пришел в себя, то непонятно почему стал по ночам стучать молотком в своих покоях.
Однажды ночью он, как всегда, работал, при нем был только один слуга. Вдруг погасла свеча, и молоток вывалился у него из рук. Когда слуга снова зажег свет, то обнаружил, что мастер Мортье лежит на скамье, вцепившись в нее руками. Чтобы оторвать пальцы от дерева, пришлось приложить немалую силу. С тех пор его руки перестали действовать. Теперь его даже кормят через соломинку. Он сидит и ничего не делает. Волосы у него выпадают, сейчас Мастер Мортье не лучше слизняка.
Капитан и помощник громко засмеялись над сравнением.
— Имейте же сожаление! — воскликнула Вивиана.
Рохейн содрогнулась. Ей показалось, что на голове зашевелились волосы, и она с сожалением вспомнила проклятия, которые однажды адресовала Мастеру Мечей.
Высоко в небе молнией промелькнул Всадник Бури. Хелигея вытянула шею, чтобы посмотреть, кто именно прилетел.
— Обязательно меня проинформируйте, если он привез весточку из дворца, — предупредила Рохейн.
Но новостей из Каэрмелора не было.
Рохейн чувствовала тревогу и разочарование. Подобно клейкой паутине, ее опутала меланхолия. Казалось, все планы и надежды рухнули. Одинокий Сианад сидит в каземате, ему грозит виселица. Она сама, так называемая Рохейн, находится в Башне, сердце терзает безнадежная страсть. Груз ответственности за жизнь друга тяжелым камнем лежал на плечах, тогда как картина жизни в Аркуне, которую она так легкомысленно позволила себе нарисовать, была смыта унылыми дождями фуармиса, самого холодного месяца.
Далеко в Намарре сражался Торн. Может быть, именно в этот момент ему угрожает опасность. Что еще хуже, его могли убить… Нет, она даже думать об этом не имеет права. С какой нечистью или другим злобным врагом идет бой? А что произойдет, если Имперские легионы проиграют войну?
Всадники Бури помчатся во все уголки Империи с сообщением: «Бегите. Спасайте свои жизни. Империя повержена! Все кончено… »
Рохейн представила себе курьерскую сеть, простирающуюся по всему королевству, как огромная паутина. А где-то в темном уголке, словно паук, притаилась Дайанелла. Около этой леди видна тень, но не ее, а кого-то еще более отвратительного, колдуна Саргота. В центре паутины еле заметный силуэт Башни. На высокой волне, недоступной даже для уха человека, в мозге Рохейн повторялось и повторялось слово «тупик».
Что принесет ожидание?
— Надеюсь, Король-Император скоро вернется в Каэрмелор, — сказала Рохейн как-то, беседуя со служанкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120