Ее зовут леди Рохейн.
— Вы запоздали с новостями, я ее уже сам нашел, — засмеялся Торн.
Я правильно услышала?
Последствия испытанного за последние дни страха и истощение дали себя знать, и девушка едва не потеряла сознание. В ней смешались самые разнообразные чувства. Если она позволит им переполнить себя, то упадет в обморок, как затянутая в корсет придворная дама. И тогда они разлучатся. Когда сознание вернется, его уже не будет рядом, потому что все происходящее — только жестокий сон.
Рохейн спрятала лицо в руках. Сквозь пальцы ручьем полились слезы.
Кто-то подхватил ее на руки и понес. Она слышала над собой мягкий голос Торна. Ей не удавалось разобрать слова, потом в руках оказалась чашка, и Рохейн что-то пила, от чего сон постепенно завладел измученным телом. Стены стали падать одна за другой, а золотоволосая девушка кружилась и кружилась между ними.
Он все-таки ушел.
Звучала приятная волнующая музыка, заставляющая сердце стремиться к чему-то непознанному, неизведанному, недостижимому, и она, не зная, что это такое, проснулась в слезах, потому что не могла получить желаемое.
Спящая память тревожила пробудившееся сознание, а чистый детский голосок пел:
Спою тебе про девять чудес.
Пускай шумит вдали темный лес.
Но что за девять чудес?
Девять искусств свои тайны хранят,
Восемь нот пропою я подряд,
Семеро всадников в небе парят.
Шесть у шулера карт в рукаве,
Пять колец на руке твоей,
Четырежды сменится цвет ветвей,
Трижды судьба поманит — не верь.
Два — как сердца влюбленных навек,
Раз — и остался один человек.
Хорошо знакомый голос. Принадлежал он Кейтри, дочери Хранителя Ключей. Маленькая мечтательница сама сочиняла песни и часто пела для себя. Девочка, казалось, не обращала внимания на мир, расположенный за пределами ее маленького горизонта, она просто сидела рядом с Рохейн и пела. На ней было надето платье служанки, и пахла она апельсиновыми цветами.
— Я еще сплю? — спросила изумленная Рохейн, приподнимаясь в постели.
Она лежала в роскошной кровати, в великолепно украшенной просторной комнате. В большом камине горел огонь. Окна закрывали тяжелые бархатные портьеры с геральдическими знаками Всадников Бури, но изгиб внешней стены напоминал о том, что комната находится в Башне.
Кейтри засмеялась, все еще мурлыкая свою песню.
— Где мечта и где реальность? — философски спросила она.
Риторический вопрос и, наверное, слишком глубокомысленный для такой юной девушки. На вид ей можно было дать не больше тринадцати лет.
— Где мы?
— Ваша светлость на сороковом этаже, самом высоком в Башне, за исключением нескольких маленьких орудийных башенок. С настоящего времени эти апартаменты будут называться Королевскими. Меня позвали, чтобы вам помочь, миледи, и я очень рада хоть ненадолго сбежать от вида разрушений, что постигли Седьмой Дом.
— А твоя мама? — вдруг спросила Рохейн. — Она здорова?
— Да, миледи, — ответила девочка, нахмурившись. — Моя мама избежала беды…
— Отлично. А теперь мне надо привести себя в порядок.
— Сначала перекусите, леди. Здесь еда и напитки. Вас ждут ванна и наряд. Леди Хелигея подарила кое-что из своего гардероба, потому что все ваши вещи повреждены нежитью. Портнихи удлинили юбки, пока вы спали. Мне кажется, вам пойдут цвета Седьмого Дома. Миледи будет принята Его величеством сегодня утром.
— Разве уже прошла ночь и наступило утро? И где Король-Император?
— He знаю, миледи. Я его еще не видела. С тех пор как я сюда пришла, мне не терпится хоть одним глазком взглянуть на Короля-Императора.
— А где Вивиана?
— Она и должна была помогать Вашей светлости, но попросила меня, потому что никак не может избавиться от запаха целебного масла.
— Кейтри, я очень рада, что именно ты пришла ко мне.
— Вы меня знаете?
— Мне известно, что ты хорошая девочка.
— Спасибо, миледи.
— Я также знаю, что ты всегда по-доброму относишься к несчастным и обездоленным.
— Вы, наверное, имеете в виду Пода. Мне жалко его.
— Да, Под — любопытный парень.
— Ваша светлость уже видели его? Некоторые говорят, что он ясновидящий.
— Правда? Тогда это многое объясняет.
— Но, обладая замечательным даром, он не может его использовать с толком и временами просто бессмысленно блуждает в своих предсказаниях. А теперь поешьте, иначе сочтут, что я не смогла справиться со своими обязанностями. Уверяю вас, наш шеф-повар не принимал участия в готовке. Откровенно говоря, он не очень аккуратный человек.
— Что за дар ясновидения у парня? — спросила Рохейн, поднося ко рту чашку молока с медом.
Разговор с девушкой отвлек ее от одной мысли, которая крутилась в голове, угрожая свести с ума. И ей самой хотелось переключиться на что-нибудь другое.
— Ну, я думаю, это дар видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Редкий талант. Только некоторые люди обладают им, хотя он разрушает все различия между знатными людьми и простолюдинами. Для всех остальных, чтобы найти клевер с четырьмя лепестками, когда они опали, нужен ясновидящий. — Она помолчала немного. — Вообще-то мне кажется, что никакого дара у Пода нет. У него просто нюх, как у животного или нежити.
Рохейн выпила молоко, но есть не смогла. От волнения у нее сосало под ложечкой, сердце колотилось как сумасшедшее. Правда ли то, что произошло прошлой ночью? Можно ли верить своим глазам и ушам или от переутомления и переизбытка впечатлений у нее возникла странная галлюцинация? И что стало с ее попутчиками на дороге?
— Скажи мне, Физерстоун, Пеннириг, Усторикс и все остальные, кто был со мной, вернулись?
— Нет пока только слуг Мастера Зиммута. Лорд Каллидус сильно ранен. Остальные дома и пребывают в полном здравии. Но много народу разных сословий были убиты и ранены в стенах Башни. Если бы Король-Император не пришел на помощь, мы бы все погибли. Обитатели Башни Исс никогда этого не забудут.
Господи, пусть моя встреча с Торном не будет простой иллюзией. Если я сейчас спрошу девочку и она подтвердит, что все это было игрой воображения, у меня не останется надежды, поэтому лучше не спрашивать.
Рохейн приняла ванну. Кейтри помогла ей надеть платье в стиле Дома Всадников Бури. Черный наряд с длинными узкими рукавами, давно вышедшими из моды при Дворе. Воротник, манжеты и подол украшала присборенная широкая лента, вышитая серебром. Девушка приколола у горла Рохейн витую брошь. Полы соболиного кафтана открывали великолепную подкладку из шелка. Кафтан застегивался на груди маленькими цепочками, продернутыми в небольшие отверстия с обеих сторон. Пояс с большим бриллиантом в центре подчеркивал тонкую талию девушки. Довершали наряд туфли, которые чья-то искусная рука вышила крошечными лошадками.
Темные волосы свободно спадали пышной волной на все еще ноющую спину Рохейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Вы запоздали с новостями, я ее уже сам нашел, — засмеялся Торн.
Я правильно услышала?
Последствия испытанного за последние дни страха и истощение дали себя знать, и девушка едва не потеряла сознание. В ней смешались самые разнообразные чувства. Если она позволит им переполнить себя, то упадет в обморок, как затянутая в корсет придворная дама. И тогда они разлучатся. Когда сознание вернется, его уже не будет рядом, потому что все происходящее — только жестокий сон.
Рохейн спрятала лицо в руках. Сквозь пальцы ручьем полились слезы.
Кто-то подхватил ее на руки и понес. Она слышала над собой мягкий голос Торна. Ей не удавалось разобрать слова, потом в руках оказалась чашка, и Рохейн что-то пила, от чего сон постепенно завладел измученным телом. Стены стали падать одна за другой, а золотоволосая девушка кружилась и кружилась между ними.
Он все-таки ушел.
Звучала приятная волнующая музыка, заставляющая сердце стремиться к чему-то непознанному, неизведанному, недостижимому, и она, не зная, что это такое, проснулась в слезах, потому что не могла получить желаемое.
Спящая память тревожила пробудившееся сознание, а чистый детский голосок пел:
Спою тебе про девять чудес.
Пускай шумит вдали темный лес.
Но что за девять чудес?
Девять искусств свои тайны хранят,
Восемь нот пропою я подряд,
Семеро всадников в небе парят.
Шесть у шулера карт в рукаве,
Пять колец на руке твоей,
Четырежды сменится цвет ветвей,
Трижды судьба поманит — не верь.
Два — как сердца влюбленных навек,
Раз — и остался один человек.
Хорошо знакомый голос. Принадлежал он Кейтри, дочери Хранителя Ключей. Маленькая мечтательница сама сочиняла песни и часто пела для себя. Девочка, казалось, не обращала внимания на мир, расположенный за пределами ее маленького горизонта, она просто сидела рядом с Рохейн и пела. На ней было надето платье служанки, и пахла она апельсиновыми цветами.
— Я еще сплю? — спросила изумленная Рохейн, приподнимаясь в постели.
Она лежала в роскошной кровати, в великолепно украшенной просторной комнате. В большом камине горел огонь. Окна закрывали тяжелые бархатные портьеры с геральдическими знаками Всадников Бури, но изгиб внешней стены напоминал о том, что комната находится в Башне.
Кейтри засмеялась, все еще мурлыкая свою песню.
— Где мечта и где реальность? — философски спросила она.
Риторический вопрос и, наверное, слишком глубокомысленный для такой юной девушки. На вид ей можно было дать не больше тринадцати лет.
— Где мы?
— Ваша светлость на сороковом этаже, самом высоком в Башне, за исключением нескольких маленьких орудийных башенок. С настоящего времени эти апартаменты будут называться Королевскими. Меня позвали, чтобы вам помочь, миледи, и я очень рада хоть ненадолго сбежать от вида разрушений, что постигли Седьмой Дом.
— А твоя мама? — вдруг спросила Рохейн. — Она здорова?
— Да, миледи, — ответила девочка, нахмурившись. — Моя мама избежала беды…
— Отлично. А теперь мне надо привести себя в порядок.
— Сначала перекусите, леди. Здесь еда и напитки. Вас ждут ванна и наряд. Леди Хелигея подарила кое-что из своего гардероба, потому что все ваши вещи повреждены нежитью. Портнихи удлинили юбки, пока вы спали. Мне кажется, вам пойдут цвета Седьмого Дома. Миледи будет принята Его величеством сегодня утром.
— Разве уже прошла ночь и наступило утро? И где Король-Император?
— He знаю, миледи. Я его еще не видела. С тех пор как я сюда пришла, мне не терпится хоть одним глазком взглянуть на Короля-Императора.
— А где Вивиана?
— Она и должна была помогать Вашей светлости, но попросила меня, потому что никак не может избавиться от запаха целебного масла.
— Кейтри, я очень рада, что именно ты пришла ко мне.
— Вы меня знаете?
— Мне известно, что ты хорошая девочка.
— Спасибо, миледи.
— Я также знаю, что ты всегда по-доброму относишься к несчастным и обездоленным.
— Вы, наверное, имеете в виду Пода. Мне жалко его.
— Да, Под — любопытный парень.
— Ваша светлость уже видели его? Некоторые говорят, что он ясновидящий.
— Правда? Тогда это многое объясняет.
— Но, обладая замечательным даром, он не может его использовать с толком и временами просто бессмысленно блуждает в своих предсказаниях. А теперь поешьте, иначе сочтут, что я не смогла справиться со своими обязанностями. Уверяю вас, наш шеф-повар не принимал участия в готовке. Откровенно говоря, он не очень аккуратный человек.
— Что за дар ясновидения у парня? — спросила Рохейн, поднося ко рту чашку молока с медом.
Разговор с девушкой отвлек ее от одной мысли, которая крутилась в голове, угрожая свести с ума. И ей самой хотелось переключиться на что-нибудь другое.
— Ну, я думаю, это дар видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Редкий талант. Только некоторые люди обладают им, хотя он разрушает все различия между знатными людьми и простолюдинами. Для всех остальных, чтобы найти клевер с четырьмя лепестками, когда они опали, нужен ясновидящий. — Она помолчала немного. — Вообще-то мне кажется, что никакого дара у Пода нет. У него просто нюх, как у животного или нежити.
Рохейн выпила молоко, но есть не смогла. От волнения у нее сосало под ложечкой, сердце колотилось как сумасшедшее. Правда ли то, что произошло прошлой ночью? Можно ли верить своим глазам и ушам или от переутомления и переизбытка впечатлений у нее возникла странная галлюцинация? И что стало с ее попутчиками на дороге?
— Скажи мне, Физерстоун, Пеннириг, Усторикс и все остальные, кто был со мной, вернулись?
— Нет пока только слуг Мастера Зиммута. Лорд Каллидус сильно ранен. Остальные дома и пребывают в полном здравии. Но много народу разных сословий были убиты и ранены в стенах Башни. Если бы Король-Император не пришел на помощь, мы бы все погибли. Обитатели Башни Исс никогда этого не забудут.
Господи, пусть моя встреча с Торном не будет простой иллюзией. Если я сейчас спрошу девочку и она подтвердит, что все это было игрой воображения, у меня не останется надежды, поэтому лучше не спрашивать.
Рохейн приняла ванну. Кейтри помогла ей надеть платье в стиле Дома Всадников Бури. Черный наряд с длинными узкими рукавами, давно вышедшими из моды при Дворе. Воротник, манжеты и подол украшала присборенная широкая лента, вышитая серебром. Девушка приколола у горла Рохейн витую брошь. Полы соболиного кафтана открывали великолепную подкладку из шелка. Кафтан застегивался на груди маленькими цепочками, продернутыми в небольшие отверстия с обеих сторон. Пояс с большим бриллиантом в центре подчеркивал тонкую талию девушки. Довершали наряд туфли, которые чья-то искусная рука вышила крошечными лошадками.
Темные волосы свободно спадали пышной волной на все еще ноющую спину Рохейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120