— воскликнула возмущенная девушка.
— Да, — согласилась Маэва, — именно так поступают темные силы, а Яллери Браун — самый гадкий из них.
Колдунья дала Тому Коппинсу все необходимые распоряжения. Он съездил на пони в Каэрмелор и через три дня вернулся с покупками.
— Почему тебя так долго не было? — строго спросила Маэва.
— Я делал покупки, пришлось торговаться.
— Ну что ж, надеюсь, ты не позволил себя обмануть этим прощелыгам купцам. За сколько ты продал изумруд?
— Двенадцать гиней, восемь шиллингов и восемь пенсов.
— И на что ты их потратил?
— На туфли, одежду, всякие безделушки, как вы просили, и наемный экипаж, чтобы он ждал в определенное время в нужном месте.
— Отлично. Возьми себе пять шиллингов, а остальные деньги отдай леди Рохейн с Островов Печали.
Том Коппинс уже привык спокойно относиться к самым удивительным событиям, не задавая лишних вопросов. То, что золотоволосый урод пришел в дом и был полностью изменен, казалось ему не более странным, чем многие другие преображения, свидетелем которых мальчик стал за время службы у Маэвы. Том преданно любил старую колдунью. Что бы ей ни понадобилось, мальчик доставал; что бы она ни попросила, делал. Том был сообразительный и добросердечный парень и относился к Маэве не просто как к старой женщине, какой ее видел остальной мир. Он был свидетелем того, как гордо, с истинным достоинством и самоотречением колдунья делала добро.
Этой ночью Том покрасил волосы Имриен-Рохейн. Он приготовил краску из растертых и вымоченных корней ириса и покрасил девушке голову точно так же, как это делала Джэнет с волосами Диармида в Долине Роз. А потом черноволосая девушка, встряхивая головой, сушила перед огнем длинные пряди.
Глаза принцессы-лебедя сверкали из темноты. Маэва принесла пищу сказочному существу в женском обличье, разговаривая с ней на незнакомом языке.
На следующее утро девушка улетела. Перед этим Имриен-Рохейн увидела ее в дверном проеме. Бледное лицо и тонкие руки отливали перламутром на фоне одежды и волос цвета ночного мрака. Прелестное существо подарило Маэве одно черное перо. Потом она выскользнула за дверь и исчезла. Через несколько мгновений послышался шум и шелест крыльев. Раздался громкий тоскливый крик.
Маэва стояла на пороге, подняв лицо к небу.
— Она направилась к своей стае около горного озера, — сказала колдунья. — Девушка больше не могла выносить заточение в четырех стенах. Нога еще полностью не зажила, и время от времени ей придется возвращаться ко мне за помощью, пока кость не срастется. Они всегда знают, где меня найти. Я долгое время оставалась на месте, так что скоро придется уйти.
Маэва не сводила задумчивого взгляда с пера, прежде чем завернуть его в ткань.
— До нового года осталось полмесяца. День Зимнего Солнцестояния — значительное событие. У нас очень много дел.
Она посмотрела единственным глазом на девушку.
— Возьми перо принцессы-лебедя с собой. Эти существа часто дают перья в качестве платы. Когда владельцу пера понадобится помощь, лебеди сделают все возможное, но только один раз. Ее имя — Витию. Перо обладает силой только на время, пока действует обет — биттербайнд. Этот подарок имеет большую ценность.
Биттербайнд. Имриен-Рохейн слышала это название, когда работала у Всадников Бури. Помолвка дочери этого Дома, Персефоны, была назначена на ее день рождения. На человека налагается обет, хочет он этого или нет. Существовал закон, предусматривающий строгие санкции в случае нарушения и почти невыполнимые условия для его возобновления, это и называлось биттербайндом. Для девушки-лебедя таким обетом стала обязанность служить тому, кто владеет пером и призывает ее на помощь.
— Сейчас, — серьезно сказала Маэва, передавая сверток в руки Имриен-Рохейн, — твоя очередь воспользоваться ее помощью.
На пятнадцатый день нетилмиса перед самым рассветом закутанная фигура села на пони в дамское седло и поскакала прочь от дома Маэвы. Звезды на небе погасли, клочья тумана окутали деревья, и верхушки крон казались словно вырезанными из камня. Всадницей владели страх и неуверенность, поэтому она постоянно оглядывалась по сторонам. Длинные юбки все время попадали в стремя, но всадница не обращала на это внимания, продолжая погонять животное. Недалеко от дома колдуньи с деревьев спустилось несколько темных фигур, и пони перешел на легкий галоп. Всадница оглянулась и вдруг с удивительной ловкостью перекинула ногу через спину животного. Издав пронзительный крик, она рванула вперед. Когда звук подков пони стал удаляться, из-за деревьев выбежало еще несколько человек. Они вывели лошадей с тряпками на копытах и помчались вдогонку.
Пони, хотя и более резвый, чем обычные представители его породы, не мог противостоять широкому шагу лошадей. Через некоторое время стало казаться, что преследователи не стремятся нагнать всадницу, а намереваются просто следовать за ней на некотором расстоянии, не выпуская добычу из поля зрения и словно давая ей время отъехать подальше. Неожиданно им пришлось резко натянуть поводья, от чего лошади, громко заржав, буквально встали на дыбы. Прямо на их пути стоял пони. Всадница развернулась, оказавшись лицом к лицу с преследователями, подняла голову, и они увидели перед собой темноглазого парня. Сунув руку под одежду, юноша достал какой-то порошок и бросил горсть в лица шпионов. Когда им наконец удалось протереть глаза, хитрец исчез.
Назад лошади мчались, как ураган. Вернувшись к дому колдуньи, преследователи обнаружили, что все двери и окна открыты, очаг потушен, а в комнатах нет и следа людей.
Высоко над головой висела нарождающаяся луна. Южная звезда напоминала изумруд, вставленный в оникс ночного неба, которое то тут, то там прочерчивали падающие звезды.
Имриен-Рохейн бежала по узкой лесной тропинке, прижав к себе кошелек с монетами, чтобы они не звенели. Уйдя из дома незамеченной, она получила преимущество. Кроме того, Маэва дала ей могущественный талисман, защищающий от ночных разбойников, обитающих вокруг Байт Даун Рори. В начале тропинки был навален дерн, чтобы сбить с толку преследователей. Туда же посадили кусты ежевики, и прохода совсем не стало видно. Несмотря на все приготовления, у Имриен-Рохейн так колотилось от ужаса сердце, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Дорожка, освещенная тусклым лунным светом, пробивающимся сквозь обнаженные кроны, производила впечатление заколдованной, хотя на пути не попался ни один корень, и ни одно нечистое существо не пересекло путь. Без остановок, постоянно оглядываясь назад, как будто загадочные преследователи, наблюдавшие за домом, могли внезапно выпрыгнуть из темноты, девушка спешила к цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Да, — согласилась Маэва, — именно так поступают темные силы, а Яллери Браун — самый гадкий из них.
Колдунья дала Тому Коппинсу все необходимые распоряжения. Он съездил на пони в Каэрмелор и через три дня вернулся с покупками.
— Почему тебя так долго не было? — строго спросила Маэва.
— Я делал покупки, пришлось торговаться.
— Ну что ж, надеюсь, ты не позволил себя обмануть этим прощелыгам купцам. За сколько ты продал изумруд?
— Двенадцать гиней, восемь шиллингов и восемь пенсов.
— И на что ты их потратил?
— На туфли, одежду, всякие безделушки, как вы просили, и наемный экипаж, чтобы он ждал в определенное время в нужном месте.
— Отлично. Возьми себе пять шиллингов, а остальные деньги отдай леди Рохейн с Островов Печали.
Том Коппинс уже привык спокойно относиться к самым удивительным событиям, не задавая лишних вопросов. То, что золотоволосый урод пришел в дом и был полностью изменен, казалось ему не более странным, чем многие другие преображения, свидетелем которых мальчик стал за время службы у Маэвы. Том преданно любил старую колдунью. Что бы ей ни понадобилось, мальчик доставал; что бы она ни попросила, делал. Том был сообразительный и добросердечный парень и относился к Маэве не просто как к старой женщине, какой ее видел остальной мир. Он был свидетелем того, как гордо, с истинным достоинством и самоотречением колдунья делала добро.
Этой ночью Том покрасил волосы Имриен-Рохейн. Он приготовил краску из растертых и вымоченных корней ириса и покрасил девушке голову точно так же, как это делала Джэнет с волосами Диармида в Долине Роз. А потом черноволосая девушка, встряхивая головой, сушила перед огнем длинные пряди.
Глаза принцессы-лебедя сверкали из темноты. Маэва принесла пищу сказочному существу в женском обличье, разговаривая с ней на незнакомом языке.
На следующее утро девушка улетела. Перед этим Имриен-Рохейн увидела ее в дверном проеме. Бледное лицо и тонкие руки отливали перламутром на фоне одежды и волос цвета ночного мрака. Прелестное существо подарило Маэве одно черное перо. Потом она выскользнула за дверь и исчезла. Через несколько мгновений послышался шум и шелест крыльев. Раздался громкий тоскливый крик.
Маэва стояла на пороге, подняв лицо к небу.
— Она направилась к своей стае около горного озера, — сказала колдунья. — Девушка больше не могла выносить заточение в четырех стенах. Нога еще полностью не зажила, и время от времени ей придется возвращаться ко мне за помощью, пока кость не срастется. Они всегда знают, где меня найти. Я долгое время оставалась на месте, так что скоро придется уйти.
Маэва не сводила задумчивого взгляда с пера, прежде чем завернуть его в ткань.
— До нового года осталось полмесяца. День Зимнего Солнцестояния — значительное событие. У нас очень много дел.
Она посмотрела единственным глазом на девушку.
— Возьми перо принцессы-лебедя с собой. Эти существа часто дают перья в качестве платы. Когда владельцу пера понадобится помощь, лебеди сделают все возможное, но только один раз. Ее имя — Витию. Перо обладает силой только на время, пока действует обет — биттербайнд. Этот подарок имеет большую ценность.
Биттербайнд. Имриен-Рохейн слышала это название, когда работала у Всадников Бури. Помолвка дочери этого Дома, Персефоны, была назначена на ее день рождения. На человека налагается обет, хочет он этого или нет. Существовал закон, предусматривающий строгие санкции в случае нарушения и почти невыполнимые условия для его возобновления, это и называлось биттербайндом. Для девушки-лебедя таким обетом стала обязанность служить тому, кто владеет пером и призывает ее на помощь.
— Сейчас, — серьезно сказала Маэва, передавая сверток в руки Имриен-Рохейн, — твоя очередь воспользоваться ее помощью.
На пятнадцатый день нетилмиса перед самым рассветом закутанная фигура села на пони в дамское седло и поскакала прочь от дома Маэвы. Звезды на небе погасли, клочья тумана окутали деревья, и верхушки крон казались словно вырезанными из камня. Всадницей владели страх и неуверенность, поэтому она постоянно оглядывалась по сторонам. Длинные юбки все время попадали в стремя, но всадница не обращала на это внимания, продолжая погонять животное. Недалеко от дома колдуньи с деревьев спустилось несколько темных фигур, и пони перешел на легкий галоп. Всадница оглянулась и вдруг с удивительной ловкостью перекинула ногу через спину животного. Издав пронзительный крик, она рванула вперед. Когда звук подков пони стал удаляться, из-за деревьев выбежало еще несколько человек. Они вывели лошадей с тряпками на копытах и помчались вдогонку.
Пони, хотя и более резвый, чем обычные представители его породы, не мог противостоять широкому шагу лошадей. Через некоторое время стало казаться, что преследователи не стремятся нагнать всадницу, а намереваются просто следовать за ней на некотором расстоянии, не выпуская добычу из поля зрения и словно давая ей время отъехать подальше. Неожиданно им пришлось резко натянуть поводья, от чего лошади, громко заржав, буквально встали на дыбы. Прямо на их пути стоял пони. Всадница развернулась, оказавшись лицом к лицу с преследователями, подняла голову, и они увидели перед собой темноглазого парня. Сунув руку под одежду, юноша достал какой-то порошок и бросил горсть в лица шпионов. Когда им наконец удалось протереть глаза, хитрец исчез.
Назад лошади мчались, как ураган. Вернувшись к дому колдуньи, преследователи обнаружили, что все двери и окна открыты, очаг потушен, а в комнатах нет и следа людей.
Высоко над головой висела нарождающаяся луна. Южная звезда напоминала изумруд, вставленный в оникс ночного неба, которое то тут, то там прочерчивали падающие звезды.
Имриен-Рохейн бежала по узкой лесной тропинке, прижав к себе кошелек с монетами, чтобы они не звенели. Уйдя из дома незамеченной, она получила преимущество. Кроме того, Маэва дала ей могущественный талисман, защищающий от ночных разбойников, обитающих вокруг Байт Даун Рори. В начале тропинки был навален дерн, чтобы сбить с толку преследователей. Туда же посадили кусты ежевики, и прохода совсем не стало видно. Несмотря на все приготовления, у Имриен-Рохейн так колотилось от ужаса сердце, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Дорожка, освещенная тусклым лунным светом, пробивающимся сквозь обнаженные кроны, производила впечатление заколдованной, хотя на пути не попался ни один корень, и ни одно нечистое существо не пересекло путь. Без остановок, постоянно оглядываясь назад, как будто загадочные преследователи, наблюдавшие за домом, могли внезапно выпрыгнуть из темноты, девушка спешила к цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120