— Трудно судить по чужим словам. Кроме того, я не слишком сведущ в этих делах. Яков — маленький человек, а что касается синагоги — совсем крошечный.
— Ну, как знаешь, — нахмурился Сигват. — За секиры, ребята! Надо свалить этот крест.
Первый удар решился нанести скоморох. Он видел страх в глазах ратников. Нужно подать пример. В конце концов, он уже делал это!
Топор тупо звякнул об опорный столб. На черном дереве не осталось даже зарубки. Тем не менее реакция на удар последовала. Распятый открыл глаза и застонал.
Ратники в страхе попятились. Те, что были христианами, закрестились, язычники сжали в ладонях амулеты.
— Пить… Пить… — голос распятого был без характерного шипения.
Сигват и его люди стояли, смущенные происходящим. Они много чего могли ожидать, но не просьбы промочить горло.
— Пить… Пить… Яков…
Распятый узнал купца и, похоже, удивился.
— Езус! Ты ли это?
— Я… Пить…
— Дайте ему воды! — потребовал Яков. Ратники растерянно зашептались. Кто-то протянул мех с колодезной водицей.
— Как ему дать-то? — растерянно спросил Чтибор, стоявший ближе всех к распятому.
— Тряпицу, тряпицу смочи, — посоветовал Яков. — И на сулице протяни.
— Святотатство, — покачал головой Армен. Чтибор сделал как велел купец. Распятый жадно схватил тряпицу ртом.
— Хватит, — приказал Сигват. — А теперь, порождение Хеля, отвечай, почто людей наших изводишь?
— Это не я… Это он…
— Кто?
— Он… Тот, кто издревле в этом кресте…
— Ты мне голову морочишь? На этом кресте — ты!
— Я разбудил его… Я не знал…
— Кого?
— Его… Всемогущего…
— Как его уничтожить?
— Я не могу…
— Не ты, а мы займемся этим.
— Бегите…
— Как?
— Бегите… Чем дальше, тем лучше.
— Ну уж нет. Сначала мы срубим тебя под самый корешок!
— Не надо! Кто против него — обречен…
— Это мы посмотрим! Рубите!
— Нет!
— Постойте! — вступил в разговор Яков. — Езус, кого ты разбудил? Как так случилось? Ты же отправился на поиски своих любимых черепков.
— Я нашел этот крест… Я искал его… Андрий воздвиг его…
— Что за Андрий?
— Давным-давно… Старое предание… В нем заключена сила…
— Андрей, апостол Господа нашего Иисуса Христа, ходил по этой земле… — задумчиво проговорил Армен. — Есть такое предание. Но он был святой человек! От него не может исходить эта языческая скверна с татями и личинами!
— Кто возьмет силу… тот станет всемогущ… я не смог…
— Так это христианская волшба? — обратился Сигват к пресвитеру.
— Так молвит бес. Но он лукав. Я не верю ни одному его слову.
— Ежели это христианская волшба, то что нам делать?
— Если это диавол, он сгинет от святой воды!
— Где же ее взять?
— Дайте мех.
Армен перекрестил емкость с водой, потом опустил в горловину свой серебряный крест. Взболтав содержимое меха, пресвитер отхлебнул глоток.
— Готово! Да убоится диавол святого причастия!
— Нет! Не делайте этого!
Однако слушать распятого пресвитер не стал. Он плеснул водой на ноги Езуса. Тот закричал.
— Не нравится… Получай еще.
Армен снова плеснул из меха на крест. Распятый — стал корчиться и бессвязно бормотать. Потом внезапно затих, и когда снова открыл глаза, его взгляд был иным.
— Греш-шники… Вы приш-шли, чтобы с-сгинуть… Пресвитер вздрогнул, плеща святой водой в третий раз.
— Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
— Прочь…
Святая вода явно не произвела на беса должного эффекта. Небо потемнело сильнее, ударил гром.
— Рубите, ребята! — велел Сигват и сам поднял секиру.
По черным опорам креста застучали топоры.
— Греш-шники! — Распятому это вовсе не понравилось. — У вас еш-шть пош-шледняя возмош-шность ш-шпаш-штиш-шь… Вернитеш-шь в ш-швятое лоно! Примите мою плоть и кровь!
— Рубите, не слушайте его! — крикнул Радим, присоединяясь к ратникам.
— Смотрите! — воскликнул Бождай.
Все повернулись в указанную сторону. Из леса выходило сильное войско. На ветру трепетало алое знамя с серебряным трезубцем. Доспешная дружина шла вперемешку с полуголыми татями. Они разнились одеждами, но походили лицами, вернее отсутствием лиц. Безликое войско молчаливо окружило холм.
Ропот пробежал по рядам ратников, сгрудившихся у креста.
— Когда он успел обратить всю дружину? — Удивление вперемешку со страхом сквозило в голосе Ра-дима.
— Дурное дело не хитрое. Щербатый угощал в княжьем стане не одного государя.
— Да помогут нам боги совладать с такой силищей…
— К бою! — скомандовал Сигват. — Живо!
— Мы так не договаривались… — покачал головой Стриг.
— Это ж княже, — признал вершника в алом плаще Бождай. — Вы против него замыслили?
— Ты узнал его в лицо? Нет? Значит, это не князь, а кто-то в его одеждах.
— Я не ведаю, почто все напялили личины, но стяг — княжий. Это Владимир Ярославич, сто лет ему здоровья.
— Князь очарован, — пояснил Радим. — Надо скорее расправиться с бесом, тогда злая волшба уйдет. Рубите!
— Мы не пойдем супротив князя, — твердо ответил Бождай. — За мной, ребята! И не пробуйте нас остановить!
— Глупцы! Они побьют вас! — предупредил Сигват.
— Не раньше, чем вас!
Люди Стрига и Бождая попятились с вершины холма. Сигват остановил своих норманнов, которые было заступили им дорогу.
— Пусть идут!
— Греш-шники! Примите причаш-штие и ш-пасе-тесь!
Стриг и Бождай не стали слушать распятого. Вложив оружие в ножны, они с поднятыми руками отправились навстречу выступающей из леса рати.
— Рубите! — снова крикнул Радим.
— Вы прикройте щитами, а вы за топоры, — скомандовал Сигват, и на крест снова посыпались удары.
— Разреши нам уйти, — взмолился Яков. — Они убьют нас.
— Иди, коли жизнь недорога.
Купцы медленно двинулись от норманнской дружины. Если бы они были чуть расторопнее, то, несомненно, пали под ударами татей, ибо те не собирались вступать в переговоры.
— Мы с миром! Прости нас, княже! — сказал Стриг. В тот же миг он был насажен на рогатину.
Тати с яростной решимостью бросились избивать сдающихся. Половина ратников пала сразу. Другая успела прикрыться щитами, вступив в неравную схватку. Из кровавой кутерьмы выбраться не удалось никому. Яков и Сара быстро отступили за щиты норманнов.
— Ш-шмерть греш-шникам!
Толпа татей с криком и гамом бросилась в атаку. Лучники успели выпустить лишь по две стрелы, а войско беса уже приблизилось на бросок копья. Норманны метнули сулицы. Первый ряд татей повалился в грязь, но его место тут же заступил следующий.

— Не успеваем, — тихо проговорил Радим, глядя на неглубокие надрубы.
— Умрем достойно. Вальгалла ждет нас, — сказал Сигват и, откинув щит, взял одной рукой меч, другой секиру.
— Боже спаси и сохрани! — Армен упал на колени. Неистово крестясь, он запел псалмы на греческом языке.
— Веревка! — внезапно вспомнил Радим. — Закинем ее на верхушку и дернем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79