– Я тоже часто чего-нибудь боюсь.
Джага это в самом деле удивило. За два года их знакомства он не замечал, чтобы молодой матрос чего-нибудь пугался. Если б его кто спросил, как выглядит бесстрашие, он без колебаний указал бы на Рейшо.
– Ты?
– Да, я. Я тебе об этом сейчас говорю, но только все между нами должно остаться, больше я никому в таком ни в жизнь не признаюсь.
– Ты же ничего не боишься! Когда мы пробрались на гоблинскую шхуну в гавани Келлох, ты не боялся.
– А вот и боялся. Больше всего того, что не выполню поручение капитана Аттикуса.
– И на корабле этом во время битвы с гоблинами, когда Эртономус Дрон меня поймал, ты один ему бросил вызов.
– А что мне еще оставалось делать? Я боялся тебя потерять. Мы с тобой деловые партнеры, книгочей. У меня никогда раньше не было делового партнера – я вообще никогда ни с кем ничего важного не делил. – Рейшо покачал головой, будто сам был удивлен собственной искренностью. – Понимаешь, когда у тебя нет семьи, не с кем разделить ответственность за ошибки, которые допускаешь. Каждая ошибка только твоя собственная, и они все на тебя наваливаются и душат. А с тобой я будто впервые в жизни чувствую себя совсем по-другому.
Молодой матрос пожал плечами.
– Ну, по крайней мере теперь я куда меньше боюсь совершить ошибку. – Он помедлил, глядя на друга. – Не знаю, понимаешь ли ты.
– Кажется, понимаю, – сказал Джаг. – Я много слов знаю и много книг прочитал, но я бы так хорошо про все это вряд ли мог бы сказать.
– Я просто хотел тебя подбодрить. Я вижу, как ты корпишь над книжками, и знаю, что ты страшно боишься ошибиться. Но мы все боимся, и я, и Кобнер, и Джессалин. И даже старина Краф, хотя он скорее удавится, чем признается в этом.
Джаг знал, что тут Рейшо прав: старый волшебник ни за что на свете не признался бы в том, что боится. Но он и еще много в чем бы не признался.
– Ты слишком долго, думается мне, боролся со страхами в одиночку, – продолжал молодой матрос. – Потому, небось, и удрал из Рассветных Пустошей. И потому не говорил никогда с Великим магистром о том, что хочешь устроить школы и выпустить книги в мир. Ты ведь разочаровать его боялся, верно? Но ведь Великий магистр… он тебя любит. Может, ты его и разочаруешь в чем, но любить он тебя от того не перестанет, и ни от чего другого тоже не перестанет. Я ж вижу, что он страшно тобой гордится. Вот поэтому, когда он сам и Рассветные Пустоши в беде оказались, Великий магистр выбрал именно тебя для того, чтобы разобраться вместо него с этой задачкой.
– А вдруг он ошибся? – прошептал двеллер. – Вдруг я не смогу найти ее решение? Вдруг я не придумаю, как спасти Великого магистра?
– Единственное, в чем ты можешь его подвести, – сказал Рейшо необычайно серьезно, – это не сделать того, на что способен. Великий магистр только этого от тебя ожидает, и ничего другого. Он в тебя верит, так что тебе тоже следует верить в себя.
Пристыженный и чрезвычайно тронутый словами матроса Джаг сказал:
– Я так рад, Рейшо, что мы с тобой друзья.
– Ну и я тоже не меньше. А теперь, книгочей, пойди да прими ванну, Джессалин мне и за этим проследить велела. – Молодой матрос пожал плечами. – По мне так с ваннами возиться особо незачем, но она к этому серьезно относится. Там внизу горячей воды должно быть достаточно, и свежее полотенце тоже найдется. Сразу же бодрым себя почувствуешь.
Двеллер послушно направился к ведущей на первый этаж лестнице.
15
ВОПРОС ДОВЕРИЯ
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ Джаг стоял на корме торгового корабля «Барыш». Капитан, веселый человек лет под тридцать, признался, что имя кораблю было дано в надежде на скорое обогащение, но чаяния команды сбывались далеко не всегда.
Щурясь от яркого солнца и чувствуя, как бьет в лицо соленый ветер, двеллер ощущал себя так, будто наконец оказался дома. Море всегда притягивало к себе его интерес, хотя и не сочеталось никак с работой в библиотеке. Он обнаружил это, служа на «Ветрогоне» под командой капитана Аттикуса. Джаг объяснял свою страсть к путешествиям тем, что много лет провел в гоблинских шахтах, не видя дневного света, не зная, встает сейчас солнце или садится. Встретив Великого магистра, он обнаружил, что Эджвик Фонарщик точно так же любит море. Как оказалось, ни один из них не был удовлетворен спокойной жизнью в Хранилище Всех Известных Знаний. Все, что эти двое читали, готовило их к более глубокому исследованию земель, о которых они получали сведения из прочитанных книг, и к выяснению историй, почерпнутых из тех же источников.
Как можно знать столько о местах, событиях и людях, живших в этих местах, и при этом не захотеть отправиться туда и посмотреть, не раз спрашивал себя Джаг. Ему было известно, что Великий магистр придерживается такого же мнения. Может быть, у большинства библиотекарей, особенно у двеллеров, любое любопытство по поводу мира за пределами Рассветных Пустошей, если подобное вообще существовало, вполне удовлетворялось книгами, которые они сводили в каталог и прилежно переписывали; он же так не мог. Он хотел посмотреть, не сможет ли добавить к книгам, над которыми работал, свой скромный опыт для начала хотя бы в виде примечаний к тексту, потом можно было бы подумать и о монографии…
Рейшо стоял рядом с Джагом, держась одной рукой за оснастку; молодой матрос улыбался во весь рот.
– Я скучал по морю, – признался двеллер.
– А уж я-то как! Что-то есть такое особенное в том, чтобы вступить на борт корабля, пусть и маленького, и знать, что до конца плавания ты со всеми тут перезнакомишься. – Рейшо пожал плечами. – Конечно, на этот раз так не выйдет. Через восемь дней мы уже будем на материке, в бухте Штурвала.
– Ну, мы так и рассчитывали.
– А места там беззаконные. То есть местные, конечно, ведут и легальную торговлю, иначе купцы туда заглядывать перестанут, но и пиратов хватает. Если про капитана известно, что у него неплохо дела идут, ему нужен быстроходный корабль, иначе он едва унесет ноги из гавани без судна и без товара. Так что там будет опасно.
– Мы проявим осторожность.
В конце концов, как ни опасна бухта Штурвала, на Дымящихся болотах вряд ли окажется спокойнее. К тому же им еще предстоит узнать, что надо сделать, чтобы заполучить следующую часть Книги Времени.
Джаг понимал, сколь опасным будет это путешествие. Он помогал Крафу планировать маршрут и составлять карты, сводя воедино все, что ему самому, волшебнику, Кобнеру и Джессалин было известно об этих местах.
Недостаток знаний двеллера очень беспокоил. Хотя он мог пользоваться заметками Великого магистра об этих местах, Джагу страшно не хватало богатейшего собрания Хранилища Всех Известных Знаний. Они с Великим магистром зачастую по нескольку недель готовились к предстоящему путешествию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Джага это в самом деле удивило. За два года их знакомства он не замечал, чтобы молодой матрос чего-нибудь пугался. Если б его кто спросил, как выглядит бесстрашие, он без колебаний указал бы на Рейшо.
– Ты?
– Да, я. Я тебе об этом сейчас говорю, но только все между нами должно остаться, больше я никому в таком ни в жизнь не признаюсь.
– Ты же ничего не боишься! Когда мы пробрались на гоблинскую шхуну в гавани Келлох, ты не боялся.
– А вот и боялся. Больше всего того, что не выполню поручение капитана Аттикуса.
– И на корабле этом во время битвы с гоблинами, когда Эртономус Дрон меня поймал, ты один ему бросил вызов.
– А что мне еще оставалось делать? Я боялся тебя потерять. Мы с тобой деловые партнеры, книгочей. У меня никогда раньше не было делового партнера – я вообще никогда ни с кем ничего важного не делил. – Рейшо покачал головой, будто сам был удивлен собственной искренностью. – Понимаешь, когда у тебя нет семьи, не с кем разделить ответственность за ошибки, которые допускаешь. Каждая ошибка только твоя собственная, и они все на тебя наваливаются и душат. А с тобой я будто впервые в жизни чувствую себя совсем по-другому.
Молодой матрос пожал плечами.
– Ну, по крайней мере теперь я куда меньше боюсь совершить ошибку. – Он помедлил, глядя на друга. – Не знаю, понимаешь ли ты.
– Кажется, понимаю, – сказал Джаг. – Я много слов знаю и много книг прочитал, но я бы так хорошо про все это вряд ли мог бы сказать.
– Я просто хотел тебя подбодрить. Я вижу, как ты корпишь над книжками, и знаю, что ты страшно боишься ошибиться. Но мы все боимся, и я, и Кобнер, и Джессалин. И даже старина Краф, хотя он скорее удавится, чем признается в этом.
Джаг знал, что тут Рейшо прав: старый волшебник ни за что на свете не признался бы в том, что боится. Но он и еще много в чем бы не признался.
– Ты слишком долго, думается мне, боролся со страхами в одиночку, – продолжал молодой матрос. – Потому, небось, и удрал из Рассветных Пустошей. И потому не говорил никогда с Великим магистром о том, что хочешь устроить школы и выпустить книги в мир. Ты ведь разочаровать его боялся, верно? Но ведь Великий магистр… он тебя любит. Может, ты его и разочаруешь в чем, но любить он тебя от того не перестанет, и ни от чего другого тоже не перестанет. Я ж вижу, что он страшно тобой гордится. Вот поэтому, когда он сам и Рассветные Пустоши в беде оказались, Великий магистр выбрал именно тебя для того, чтобы разобраться вместо него с этой задачкой.
– А вдруг он ошибся? – прошептал двеллер. – Вдруг я не смогу найти ее решение? Вдруг я не придумаю, как спасти Великого магистра?
– Единственное, в чем ты можешь его подвести, – сказал Рейшо необычайно серьезно, – это не сделать того, на что способен. Великий магистр только этого от тебя ожидает, и ничего другого. Он в тебя верит, так что тебе тоже следует верить в себя.
Пристыженный и чрезвычайно тронутый словами матроса Джаг сказал:
– Я так рад, Рейшо, что мы с тобой друзья.
– Ну и я тоже не меньше. А теперь, книгочей, пойди да прими ванну, Джессалин мне и за этим проследить велела. – Молодой матрос пожал плечами. – По мне так с ваннами возиться особо незачем, но она к этому серьезно относится. Там внизу горячей воды должно быть достаточно, и свежее полотенце тоже найдется. Сразу же бодрым себя почувствуешь.
Двеллер послушно направился к ведущей на первый этаж лестнице.
15
ВОПРОС ДОВЕРИЯ
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ Джаг стоял на корме торгового корабля «Барыш». Капитан, веселый человек лет под тридцать, признался, что имя кораблю было дано в надежде на скорое обогащение, но чаяния команды сбывались далеко не всегда.
Щурясь от яркого солнца и чувствуя, как бьет в лицо соленый ветер, двеллер ощущал себя так, будто наконец оказался дома. Море всегда притягивало к себе его интерес, хотя и не сочеталось никак с работой в библиотеке. Он обнаружил это, служа на «Ветрогоне» под командой капитана Аттикуса. Джаг объяснял свою страсть к путешествиям тем, что много лет провел в гоблинских шахтах, не видя дневного света, не зная, встает сейчас солнце или садится. Встретив Великого магистра, он обнаружил, что Эджвик Фонарщик точно так же любит море. Как оказалось, ни один из них не был удовлетворен спокойной жизнью в Хранилище Всех Известных Знаний. Все, что эти двое читали, готовило их к более глубокому исследованию земель, о которых они получали сведения из прочитанных книг, и к выяснению историй, почерпнутых из тех же источников.
Как можно знать столько о местах, событиях и людях, живших в этих местах, и при этом не захотеть отправиться туда и посмотреть, не раз спрашивал себя Джаг. Ему было известно, что Великий магистр придерживается такого же мнения. Может быть, у большинства библиотекарей, особенно у двеллеров, любое любопытство по поводу мира за пределами Рассветных Пустошей, если подобное вообще существовало, вполне удовлетворялось книгами, которые они сводили в каталог и прилежно переписывали; он же так не мог. Он хотел посмотреть, не сможет ли добавить к книгам, над которыми работал, свой скромный опыт для начала хотя бы в виде примечаний к тексту, потом можно было бы подумать и о монографии…
Рейшо стоял рядом с Джагом, держась одной рукой за оснастку; молодой матрос улыбался во весь рот.
– Я скучал по морю, – признался двеллер.
– А уж я-то как! Что-то есть такое особенное в том, чтобы вступить на борт корабля, пусть и маленького, и знать, что до конца плавания ты со всеми тут перезнакомишься. – Рейшо пожал плечами. – Конечно, на этот раз так не выйдет. Через восемь дней мы уже будем на материке, в бухте Штурвала.
– Ну, мы так и рассчитывали.
– А места там беззаконные. То есть местные, конечно, ведут и легальную торговлю, иначе купцы туда заглядывать перестанут, но и пиратов хватает. Если про капитана известно, что у него неплохо дела идут, ему нужен быстроходный корабль, иначе он едва унесет ноги из гавани без судна и без товара. Так что там будет опасно.
– Мы проявим осторожность.
В конце концов, как ни опасна бухта Штурвала, на Дымящихся болотах вряд ли окажется спокойнее. К тому же им еще предстоит узнать, что надо сделать, чтобы заполучить следующую часть Книги Времени.
Джаг понимал, сколь опасным будет это путешествие. Он помогал Крафу планировать маршрут и составлять карты, сводя воедино все, что ему самому, волшебнику, Кобнеру и Джессалин было известно об этих местах.
Недостаток знаний двеллера очень беспокоил. Хотя он мог пользоваться заметками Великого магистра об этих местах, Джагу страшно не хватало богатейшего собрания Хранилища Всех Известных Знаний. Они с Великим магистром зачастую по нескольку недель готовились к предстоящему путешествию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107