Рейшо не отходил от него, пока они искали лошадей для путешествия в Дымящиеся болота за второй частью Книги Времени. Руководствуясь прежним опытом и почерпнутыми из прочитанных книг сведениями, двеллер выбрал лошадей и расплатился за них драгоценным камнем – Краф всегда с этой целью брал в путешествие пригоршню камней.
После этого, чувствуя некоторую вину за то, что молодой матрос, вместо того чтобы пройтись по тавернам перед путешествием в глушь, шагал за ним как привязанный – раньше он никогда такого не делал, – Джаг поддался на его уговоры и согласился зайти перекусить.
Таверна называлась «Одинокая мачта», и перед входом даже была закреплена такая мачта, а на ней – сильно потрепанное временем чучело морского единорога, а с кухни доносился такой букет аппетитных запахов, что впервые за долгое время двеллер почувствовал голод.
Внутри таверны обстановка была довольно неприхотливая – посетителями подобных мест обычно являются только что прибывшие в порт моряки, да еще сюда заглядывают перед ночной сменой или после тяжелого трудового дня портовые грузчики.
Заполнена в этот час таверна была в основном людьми, среди которых, однако, можно было заметить нескольких гномов и эльфов. В глубине зала расположилась компания гоблинов, которые не преминули обратить внимание на Джага, поскольку он оказался единственным среди посетителей двеллером.
– Смотри-ка, Гронк, – взревел один из них, ткнув толстым пальцем в сторону Джага, – к нам половинчик пожаловал.
Он смачно сплюнул в грязные опилки, устилавшие пол.
Помимо громадного роста Гронк выделялся сползавшим на колени брюхом. У него не хватало верхней половины одного уха, а левый глаз закрывала повязка. Оскалившись, он обнажил схожие с тупыми бивнями зубы.
– Жаль, не знал, что тут подают половинчиков, – заявил он утробным голосом, – а то непременно заказал бы.
Его спутники буквально взвыли от смеха.
Джаг попытался не обращать внимания на гоблинов, надеясь, что те, увидев рядом с ним Рейшо, отвяжутся. Он заказал большую тарелку риса с креветками, приправленного сладким соусом и тертым имбирем, порцию бланшированных огнеростков и кусок торта с присыпанными корицей взбитыми сливками. Молодой матрос попросил того же самого, только вместо чая из сушеных огурчиков, который предпочел Джаг, взял себе кружку эля. Кроме этого, друзья решили угоститься еще и пшеничными на меду пышками.
– Погляди-ка, какой у этого половинчика аппетит, – не унимался один из гоблинов. – Удивительно, как он еще сам в пышечку не превратился.
– Непременно превратится, если все это слопает, – заявил Гронк и оглядел Джага с головы до ног, поскребывая вилкой по лезвию ножа. – Ты ешь давай, половинчик. Как раз к нашей следующей встрече раздобреешь.
Оскорбительные выкрики гоблинов по поводу половинчиков вообще и одного конкретного в их таверне становились все громче. Джаг старался не обращать на них особого внимания; он привык к куда более изощренным издевательствам, когда был рабом в гоблинских шахтах.
Через несколько минут в таверну вошел Кобнер. Гоблины ненадолго умолкли, разглядывая острый боевой топор гнома.
– Припасы можно забирать, – сказал Кобнер и с сомнением посмотрел на тарелки товарищей. – Это съедобно?
– Вполне, – отозвался Рейшо. – Если ты не против такого вот общества.
Он ткнул пальцем в сторону гоблинов. Гном ухмыльнулся столь плотоядно, что те сочли за лучшее уставиться в свои тарелки.
– Ну, если они будут скверно себя вести, я быстро научу их хорошим манерам. Коли прямо сейчас придется этим заняться, так аппетит нагуляю, а если попозже чуток, утрясу хороший обед. Мне, скажу я вам, без разницы.
Усевшись за один столик с приятелями, в ожидании заказанной пищи Кобнер отдал должное аппетитным пышкам, поданным им в плетеной корзинке.
И гном, и молодой матрос двигали крепкими челюстями куда проворнее Джага. Тот пользовался возможностью посмаковать еду, зная, что в Дымящихся болотах сами они такого себе не приготовят и на какое-то время это последняя их более или менее приличная трапеза. Спутники же его глотали, будто состязались в умении поскорее опустошить тарелки.
Джаг понимал, что надолго гоблины не уймутся. Даже инстинкт самосохранения не мог побороть в них злобной природы.
И действительно, вскоре один из них бросил на стол перед ними яблоко. Угодило оно, на их беду, прямо в тарелку Кобнера. Гном уже закончил трапезу, но подобного неуважения, разумеется, сносить не собирался.
– Ну-ка, половинчик, – крикнул гоблин, – чего бы тебе не засунуть это яблочко в рот и не пойти полежать в печке. Вылезать не торопись, мы сами тебя вынем, когда как следует прожаришься.
– Ну вот, – торжествующе объявил Кобнер, накрыв яблоко ладонью, – я же сразу сказал: можно будет утрясти обед.
Он оглянулся на Рейшо; молодой матрос с готовностью кивнул.
– Нервишки, гляжу, пошаливают? – осведомился Гронк и расхохотался, хлопая себя по бедрам. – А все из-за того, что непонятно с кем водитесь.
Одним движением запястья гном швырнул яблоко, да так метко, что угодил Гронку в здоровый глаз. Гоблин взвизгнул от боли. В одно мгновение все его товарищи вскочили и бросились на Кобнера. Тот поднялся на ноги, рядом с ним встал Рейшо; в их руках блеснуло оружие. Гоблинов они встретили на полпути.
Джаг, подхватив со стола остатки пищи, метнулся к дверям. Устроившись на ступенях, ведущих в таверну, он пристроил тарелку на коленях и постарался игнорировать звуки ударов и вопли гоблинов.
Здесь его и нашел Краф, шедший со стороны постоялых дворов, где обычно останавливались предводители караванов. Волшебник не мог не заметить, что внутри таверны шла шумная потасовка, особенно когда из двери вылетела кружка и ему пришлось, дабы та не угодила в голову, отбить ее своим посохом.
– Где Рейшо? – осведомился Краф, явно недовольный тем, что молодой матрос оставил двеллера без присмотра.
– Там.
Джаг мотнул головой в сторону двери, из которой именно в этот момент спиной вперед вылетел его приятель и плюхнулся на крыльцо рядом с двеллером.
– То есть только что там был, – поправился он.
Из двери выглянул радостно ухмыляющийся Кобнер.
– Рейшо, ты еще долго прохлаждаться собираешься? Тут как раз самое веселье пошло. Представляешь, у этих вонючек еще пара дружков объявилась.
Молодой матрос быстро вскочил на ноги.
– Самого крупного, гляди, на мою долю оставь!
Он исчез за захлопнувшейся дверью, и драка, судя по раздающимся изнутри звукам, разгорелась с новой силой.
– А теперь опять туда вернулся, – заметил Джаг и протянул Крафу плетеную корзинку, предусмотрительно захваченную им из таверны. – Пышку не желаете?
– Не желаю, – сказал Краф, хмуро оглядывая таверну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107