— Ложись обратно, идиот, — немедленно прошептал Сорин. Андри схватил его теплую руку. — Что, Андри? Что с тобой?
Андри не мог побороть пронизавшую его дрожь.
— Я… н-не могу согреться… — пробормотал он.
Сорин снял со спинки кровати еще одно одеяло.
— Вот, укройся. Так лучше?
— Да, — солгал Андри.
Когда он лег снова, Сорин калачиком свернулся рядом.
— Я посылал оруженосца справиться о здоровье остальных. Все более-менее нормально. Но общее мнение гласит, что завтра вы, «Гонцы Солнца», будете чувствовать себя так, словно четыре дня провели в открытом море. — Он стиснул пальцы Андри. — О Богиня, как ты меня напугал!
Присутствие трезвого, здравомыслящего брата благотворно действовало на Андри; видения слабели и уходили из его сознания в то надежно защищенное место, куда имели доступ только ночные кошмары.
— Ты останешься здесь? — спросил он, стыдясь своего умоляющего тона.
— Конечно. По двум причинам. Во-первых, так приказал отец. А во-вторых, ты серьезно думаешь, что я могу бросить брата в беде?
Андри вспомнил то, что было много лет назад, когда они были совсем маленькими: однажды у него случился солнечный удар, и испуганный Сорин несколько дней пролежал рядом с братом. А в другой раз у Сорина был страшный жар, и Андри, несмотря на запрет матери, пробрался к брату и ухаживал за ним, пока Сорин не поправился. Так было всю их жизнь. Он жалел тех, у кого не было близнеца, его второго я; но еще больше он жалел Мааркена, представляя себе, что тот должен был перенести, когда во время Мора умер его близнец Яни.
Сорин вновь погладил его по руке.
— Не можешь уснуть?
— Да. То есть нет. Андраде умерла, верно? Сорин кивнул.
— Я думаю, сейчас с ней Уриваль. И Ллейн тоже.
— Скажи спасибо, брат, что ты не можешь видеть и чувствовать, как я, — прошептал Андри. — Представь себе витраж из цветного стекла, на котором меняются созданные Огнем движущиеся картины. Вдруг витраж разбивается на миллион кусков, а я должен выбрать из кучи осколков подходящие друг к другу и снова сложить из них картину. Это делала Сьонед, но я чувствовал их все, все эти куски и страх теней…
— Все кончено, — пробормотал Сорин. — Успокойся Андри. Закрой глаза. Я останусь здесь. Андри слабо улыбнулся. — Знаешь, я скучал по тебе.
— Я тоже. Слушай, а если мне спросить у отца разрешения зимой съездить к тебе в Крепость Богини? Я теперь рыцарь, так что все равно им с Роханом придется для меня что-то придумать. А это даст им побольше времени для раздумий.
— А чем бы ты сам хотел заняться?
— Честно говоря, еще не думал, — легко ответил Сорин. — Надеюсь только, меня не заставят сидеть с расчетными книгами в порту Радзина!
— Размечтался! — фыркнул Андри. — Расчетные книги! Ты только прибавлять умеешь, да и то на пальцах!
Сорин улыбнулся, и Андри понял, что родственная магия действует: брат сумел рассмешить его…
— Хотя строить новый порт в устье Фаолейна было бы интересно, — продолжал Сорин. — Я люблю строительство. Волог выстроил для Аласен дом в поместье — на случай, если она выйдет замуж за того, у кого нет дворца, достойного принцессы. Мы там часто веселились… — Он тут же осекся. — Андри…
Его брат не сумел справиться с собственным лицом.
— Что? — спросил он, пытаясь скопировать ледяной тон Мааркена. Однако старший брат, видно, был единственным, кто унаследовал от отца умение владеть голосом. Сорин уставился на него круглыми глазами.
— Ты… и Аласен? — наконец выдавил он. — О Богиня!
— Ну и что? — вызывающе произнес Андри. — Может, я и не принц и у меня нет земель, но я внук принца, сын лорда Радзинского и племянник…
— Слушай, перестань выкладывать свои верительные грамоты, как какой-нибудь посол! — проворчал Сорин. — Я просто удивился, вот и все. У меня в голове не укладывается, что вредная девчонка, с которой я вырос, вдруг превратилась в красавицу. Но если ты любишь ее…
— И если у меня будет возможность, — пробормотал Андри.
— А почему бы и нет? Твой род не хуже ее. А главное, она родня Сьонед и Рохану. Так что брак будет внутрисемейный. Что ж, хорошая мысль. Честно.
— Ты серьезно? — Андри вздохнул. — Но ведь мне придется убеждать ее, потом ее отца, ее мать и…
— Ты говоришь как Мааркен. Вы, «Гонцы Солнца», всегда находите тени там, где их нет. Почему бы ей не принять твое предложение? Парень ты видный, с ножа не ешь, умнее тяглового лося и моешься регулярно…
Андри снова не сумел скрыть улыбку.
— Спасибо за поддержку! Сорин похлопал его по плечу.
— Кушай на здоровье. — Но через мгновение он стал серьезным. — Слушай, а как же Крепость Богини? Андри, ты же всегда только этого и хотел. Поместье на Кирсте прекрасное, и любому его было бы больше чем достаточно; в общем, самое подходящее место для вас с Алли. И ты сможешь оставаться «Гонцом Солнца» — может быть, даже приписанным ко двору Волога. А с политической точки зрения это было бы просто отлично. Если ты станешь их придворным фарадимом, то когда подрастет Арлис и унаследует весь остров…
— Ради нее я бы пошел на это, — медленно сказал Андри. — Но мне не придется покидать Крепость Богини. Аласен сама приедет туда учиться искусству фарадима.
— Ты уверен в этом?
— Сорин… Я не могу представить себе человека, который имеет дар и не хочет пользоваться им, не хочет стать «Гонцом Солнца». Это самая удивительная вещь на свете. Это…
— Эту песню мы уже слышали, — с усмешкой отмахнулся Сорин. — Раз так — ладно, тащи Алли в Крепость Богини и делай из нее фарадима. Но… — тут он погрозил Андри пальцем, — зимой я приеду и проверю, насколько честны твои намерения!
— Сорин! — выпалил возмущенный Андри, однако вскоре заметил в глазах близнеца лукавый блеск. В отместку он дал Сорину тумака, но резкое движение отдалось в голове новым приступом боли. Он упал на спину и крепко зажмурился.
— Полегче, — посоветовал моментально нахмурившийся Сорин. — Тебе действительно нужно попытаться уснуть.
— Боюсь, уже не удастся, — спокойно прозвучало у них за спиной. Они испуганно обернулись и увидели в проеме силуэт Ллейна. — Скоро рассвет, так что для хорошего сна не хватит времени. Лорд Андри, если вы можете встать, то лорд Уриваль просит вас немедленно прибыть к нему. А мне сдается, что встать вы можете, — сухо добавил он.
Андри, второпях натягивавший на себя одежду, бросил на брата один-единственный ошеломленный взгляд. Вслед за Ллейном выходя из палатки, он спросил:
— Ваше высочество, вы не знаете, почему лорд Уриваль хочет меня видеть?
Старик посмотрел на него искоса.
— А сам не догадываешься? Вот и хорошо.
Эти слова ничуть не успокоили Андри. Он вошел в огромный белый шатер один, трепеща от неясного предчувствия. Уриваль стоял перед гобеленом, отделявшим от шатра спальню, в которой лежала Андраде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181