Она свила несколько прядей лунного света в мертвенно-бледный серебристый пучок, направив его к глазам дракона. Огромное тело задрожало: вздрогнули и Сьонед с Мааркеном. Глаза чудовища медленно закрылись. Мгновение спустя напряжение боли оставило мышцы, где-то рядом сверкнула маленькая вспышка. Шея дракона расслабилась, огромные легкие издали протяжный вздох, и он уснул.
Сьонед повернулась.
— Надеюсь, он успокоился.
— Мама, ты коснулась его? — выдохнул Поль.
— Нет. Я просто помогла ему уснуть. Тобин медленно кивнула.
— Когда-то Андраде делала то же самое, помнишь, Рохан? Мы тогда были маленькими. Сьонед согласно кивнула.
— Это одно из знаний, получаемых с девятым кольцом.
— Но ты… — Чейн остановился, нахмурился и пожал плечами: — К чему вопросы? Я много раз видел, как у тебя получалось то, чего ты уметь не могла…
— В том числе и то, о чем Андраде не имеет понятия, — закончила Сьонед. — Мааркен, запомнил, как это делается? Ты сумел почувствовать его цвета?
— Я понял порядок сворачивания лучей, — ответил он. — И еще я видел целую радугу красок. Они медленно затухали. Это несложно, Сьонед. Весь вопрос только в том, когда и с каким драконом.
Рохан подошел к голове чудовища и похлопал по длинной шее, в которой жизнь билась все слабее и слабее. Он никогда еще не касался живых драконов, никогда не подходил к ним так близко. Шкура была гладкой и прохладной, переливаясь в лунном свете цветами от темно-зеленого до коричневого. Кончиками пальцев принц провел по надбровной дуге, по носу и подбородку, легко коснулся век, чувствуя их нежную шелковистость. Как он прекрасен, даже в мгновение смерти…
Он оглянулся на жену и тихо сказал:
— Спасибо…
* * *
Два дня спустя Поль лежал перед расстеленной поверх ковра картой, безуспешно пытаясь отыскать маршрут на север, по которому шли в Тиглат его отец, Чейн, Оствель и Вальвис. Лицо мальчика помрачнело. Принц был расстроен, что ему не позволили отправиться с ними. Как объяснили Полю, причиной отказа было соседство Тиглата с логовом меридов, однако мальчик подозревал, что во всем виноват его возраст. Еще не кончится зима, как ему исполнится пятнадцать, а его все еще считают ребенком. Это было унизительно.
Но перед тем ему разрешили присутствовать на военном совете. Мальчик был захвачен не столько обсуждением тактики, сколько изменениями, которые происходили с людьми, знакомыми ему с детства. Отец, дядя, тетя, племянники и друзья исчезали. Они становились верховным принцем, принцессой-воином, атри Радзина, Белых Скал, Скайбоула и Ремагева. Даже его мать забывала о роли соправительницы и превращалась в «Гонца Солнца» при верховном принце. Как бы ни был интересен сам совет, Поль обнаружил, что перевоплощение их в официальные лица куда более поучительно. Ему придется понять, как подчинять свою личность чувству ответственности, накладываемой на человека его положением в обществе.
Самая потрясающая метаморфоза произошла с Тобин. Тетя — улыбчивая и женственная — с явным удовольствием говорила о разгроме Кунаксы, если принц Мийон решится на такую глупость, как вторжение в Фирон. Направления наступления, возможные людские потери, разрушение замка Пайн, избиение меридов до их полного уничтожения… Тобин прекрасно знала военное дело. Сначала мальчика забавляла ее жизнерадостная свирепость, но затем, когда Поль осознал, что слова тетки имеют огромный вес, он испугался. Однако более всего его потрясла ведущая роль Тобин в обсуждении военных проблем. Она была предана интересам Пустыни, хотя ее представления о способах соблюдения этих интересов были более чем кровожадными. Тобин представляла точку зрения своего отца: принц Зехава в свое время больше всего любил удалую битву, победа в которой приносила ему как земли, так и славу.
Слушая разговоры взрослых, Поль все лучше понимал, что его отец окружен разными людьми, выражавшими разные точки зрения и не колеблясь высказывавшими их. Поль надеялся, что когда настанет его черед, он услышит такие же свободно выражаемые мнения. Тем не менее Рохану удавалось держать совет под контролем, хотя он редко вмешивался в разговор, да и то лишь затем, чтобы вернуть беседу к главному. Решения он будет принимать один, и все это знали. Они доказывали свои личные точки зрения, но никогда не случалось так, чтобы кто-либо из этих могущественных людей ставил под сомнение верховенство Рохана. Полю внушало благоговейный страх это молчаливое доказательство власти его отца.
Маневры воинов Пустыни и отборных частей Марки специально устраивались нерегулярно, чтобы никого не насторожить. Чейн объяснял, что это тренировка, которая сможет познакомить солдат из обеих стран с тактикой соседей. Следующие учения он предложил провести в горах, чтобы войска, привыкшие к условиям Пустыни, смогли получить представление о том, как вести сражение в других местах.
Скайбоул не был готов принять большое войско, поэтому точкой сбора назначили старый гарнизон чуть южнее развалин замка Феруче. На карте Поль искал все владения Пустыни и места сосредоточения солдат Марки и только присвистывал, узнавая, что пехоты будет три сотни, а всадников — не меньше двухсот.
— Хватит, чтобы произвести впечатление, но недостаточно, чтобы спровоцировать, — подвел итог Мааркен.
Поль воображал себе лагерь, который будет вскоре сооружен на высокогорной равнине у стен Тиглата. Палатки, кухни, несметное множество сложенных у палаток копий и мечей пехотинцев, лошади, привязанные неподалеку от всадников, луки с ослабленной тетивой и стрелы, бережно хранимые в кожаных колчанах. Выше двухвостых флагов всех лордств и владений Пустыни будет развеваться бело-голубое знамя Вальвиса с золотым драконом в навершии, что означает его положение командующего северной армией верховного принца. Темно-фиолетовый цвет Марки тоже будет здесь, с голубым символом Пустыни наверху. Будет парад и фехтование, соревнования лунников, тренировка всадников в атаке и маневрах, необходимых для ведения боя. Все это возникало в неуемном воображении мальчика, заставляя его стремиться в поход и хотя бы наблюдать, если он пока не может, как настоящий солдат, быть его полноправным участником.
Поль вздохнул. Почти все ускакали с воинами Вальвиса и Оствеля. Рохан и Чейн вернутся через десять дней или чуть позже, когда окажут поддержку Вальвису и встретятся еще кое с кем из Марки. Оствель будет отсутствовать дольше: он нанесет визит лорду Абидиасу Туатскому, затем поедет в Тиглат и привезет новости о маневрах Рохану в Скайбоул. Только часть войск, которые можно было призвать из Пустыни и Марки, принимала участие в маневрах, но Полю отчаянно хотелось взглянуть на происходящее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Сьонед повернулась.
— Надеюсь, он успокоился.
— Мама, ты коснулась его? — выдохнул Поль.
— Нет. Я просто помогла ему уснуть. Тобин медленно кивнула.
— Когда-то Андраде делала то же самое, помнишь, Рохан? Мы тогда были маленькими. Сьонед согласно кивнула.
— Это одно из знаний, получаемых с девятым кольцом.
— Но ты… — Чейн остановился, нахмурился и пожал плечами: — К чему вопросы? Я много раз видел, как у тебя получалось то, чего ты уметь не могла…
— В том числе и то, о чем Андраде не имеет понятия, — закончила Сьонед. — Мааркен, запомнил, как это делается? Ты сумел почувствовать его цвета?
— Я понял порядок сворачивания лучей, — ответил он. — И еще я видел целую радугу красок. Они медленно затухали. Это несложно, Сьонед. Весь вопрос только в том, когда и с каким драконом.
Рохан подошел к голове чудовища и похлопал по длинной шее, в которой жизнь билась все слабее и слабее. Он никогда еще не касался живых драконов, никогда не подходил к ним так близко. Шкура была гладкой и прохладной, переливаясь в лунном свете цветами от темно-зеленого до коричневого. Кончиками пальцев принц провел по надбровной дуге, по носу и подбородку, легко коснулся век, чувствуя их нежную шелковистость. Как он прекрасен, даже в мгновение смерти…
Он оглянулся на жену и тихо сказал:
— Спасибо…
* * *
Два дня спустя Поль лежал перед расстеленной поверх ковра картой, безуспешно пытаясь отыскать маршрут на север, по которому шли в Тиглат его отец, Чейн, Оствель и Вальвис. Лицо мальчика помрачнело. Принц был расстроен, что ему не позволили отправиться с ними. Как объяснили Полю, причиной отказа было соседство Тиглата с логовом меридов, однако мальчик подозревал, что во всем виноват его возраст. Еще не кончится зима, как ему исполнится пятнадцать, а его все еще считают ребенком. Это было унизительно.
Но перед тем ему разрешили присутствовать на военном совете. Мальчик был захвачен не столько обсуждением тактики, сколько изменениями, которые происходили с людьми, знакомыми ему с детства. Отец, дядя, тетя, племянники и друзья исчезали. Они становились верховным принцем, принцессой-воином, атри Радзина, Белых Скал, Скайбоула и Ремагева. Даже его мать забывала о роли соправительницы и превращалась в «Гонца Солнца» при верховном принце. Как бы ни был интересен сам совет, Поль обнаружил, что перевоплощение их в официальные лица куда более поучительно. Ему придется понять, как подчинять свою личность чувству ответственности, накладываемой на человека его положением в обществе.
Самая потрясающая метаморфоза произошла с Тобин. Тетя — улыбчивая и женственная — с явным удовольствием говорила о разгроме Кунаксы, если принц Мийон решится на такую глупость, как вторжение в Фирон. Направления наступления, возможные людские потери, разрушение замка Пайн, избиение меридов до их полного уничтожения… Тобин прекрасно знала военное дело. Сначала мальчика забавляла ее жизнерадостная свирепость, но затем, когда Поль осознал, что слова тетки имеют огромный вес, он испугался. Однако более всего его потрясла ведущая роль Тобин в обсуждении военных проблем. Она была предана интересам Пустыни, хотя ее представления о способах соблюдения этих интересов были более чем кровожадными. Тобин представляла точку зрения своего отца: принц Зехава в свое время больше всего любил удалую битву, победа в которой приносила ему как земли, так и славу.
Слушая разговоры взрослых, Поль все лучше понимал, что его отец окружен разными людьми, выражавшими разные точки зрения и не колеблясь высказывавшими их. Поль надеялся, что когда настанет его черед, он услышит такие же свободно выражаемые мнения. Тем не менее Рохану удавалось держать совет под контролем, хотя он редко вмешивался в разговор, да и то лишь затем, чтобы вернуть беседу к главному. Решения он будет принимать один, и все это знали. Они доказывали свои личные точки зрения, но никогда не случалось так, чтобы кто-либо из этих могущественных людей ставил под сомнение верховенство Рохана. Полю внушало благоговейный страх это молчаливое доказательство власти его отца.
Маневры воинов Пустыни и отборных частей Марки специально устраивались нерегулярно, чтобы никого не насторожить. Чейн объяснял, что это тренировка, которая сможет познакомить солдат из обеих стран с тактикой соседей. Следующие учения он предложил провести в горах, чтобы войска, привыкшие к условиям Пустыни, смогли получить представление о том, как вести сражение в других местах.
Скайбоул не был готов принять большое войско, поэтому точкой сбора назначили старый гарнизон чуть южнее развалин замка Феруче. На карте Поль искал все владения Пустыни и места сосредоточения солдат Марки и только присвистывал, узнавая, что пехоты будет три сотни, а всадников — не меньше двухсот.
— Хватит, чтобы произвести впечатление, но недостаточно, чтобы спровоцировать, — подвел итог Мааркен.
Поль воображал себе лагерь, который будет вскоре сооружен на высокогорной равнине у стен Тиглата. Палатки, кухни, несметное множество сложенных у палаток копий и мечей пехотинцев, лошади, привязанные неподалеку от всадников, луки с ослабленной тетивой и стрелы, бережно хранимые в кожаных колчанах. Выше двухвостых флагов всех лордств и владений Пустыни будет развеваться бело-голубое знамя Вальвиса с золотым драконом в навершии, что означает его положение командующего северной армией верховного принца. Темно-фиолетовый цвет Марки тоже будет здесь, с голубым символом Пустыни наверху. Будет парад и фехтование, соревнования лунников, тренировка всадников в атаке и маневрах, необходимых для ведения боя. Все это возникало в неуемном воображении мальчика, заставляя его стремиться в поход и хотя бы наблюдать, если он пока не может, как настоящий солдат, быть его полноправным участником.
Поль вздохнул. Почти все ускакали с воинами Вальвиса и Оствеля. Рохан и Чейн вернутся через десять дней или чуть позже, когда окажут поддержку Вальвису и встретятся еще кое с кем из Марки. Оствель будет отсутствовать дольше: он нанесет визит лорду Абидиасу Туатскому, затем поедет в Тиглат и привезет новости о маневрах Рохану в Скайбоул. Только часть войск, которые можно было призвать из Пустыни и Марки, принимала участие в маневрах, но Полю отчаянно хотелось взглянуть на происходящее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181