Глаза, лишенные зрачков, заморгали.
— Благодарение Земной Матери, — прошептал Талквист.
Конечности статуи неловко зашевелились. Воин поднес левую руку к лицу с грубыми чертами. Пальцы неуверенно сжались в кулак.
— Встань, — негромко приказал Талквист.
Статуя повернула голову к регенту.
— Я сказал, встань, — повторил Талквист, теперь его голос стал жестче. Тут ему в голову пришла новая мысль, и, хотя она показалась ему глупой, он произнес имя существа, отдавшего свою жизнь, чтобы оживить статую: — Фарон.
И вновь голова воина дернулась в сторону Талквиста.
Регент разочарованно вздохнул. Он не понимал сути могущества ни Весов, ни Живого Камня, но надеялся, что кровавое жертвоприношение поможет воскресить древнего воина, похороненного в живой земле Терреанфора. Вместо этого получилось, что тело обрел Фарон, наделенный жалким разумом рыбы. Но его смятение прошло, как только статуя вновь пошевелила руками.
«В следующий раз я позабочусь о том, чтобы принести в жертву человека, обладающего разумом», — подумал Талквист, с удовольствием глядя на огромную статую, способную отныне двигаться самостоятельно.
Солдат перекатился на бок, с громким стуком выпал из чаши на деревянный помост и тут же сжался в комок, как ребенок в утробе матери. Он попытался подтянуть к себе правую руку, в которой все еще сжимал огромный меч, но тот за что-то зацепился.
Талквист собрался сделать шаг вперед, но ему пришлось отступить, когда огромный воин вдруг принялся исступленно колотить мечом по доскам помоста. Удары получались такими мощными, что Талквиста охватила паника.
— Нет, Фарон, это меч. Все в порядке, не пытайся избавиться от своего оружия…
В ответ великан свободной рукой вцепился в меч и начал вытаскивать его из своего сжатого кулака.
— Фарон…
Могучим усилием статуя вырвала меч из сжатой руки и швырнула его в Талквиста. Регент едва успел уклониться от каменного снаряда. Затем воин из Живого Камня медленно поднялся на колени.
С растущей тревогой Талквист наблюдал, как великан пытается встать, но он вел себя так, будто считал свои конечности слишком мягкими и гибкими.
«Он помнит, каким был прежде», — отметил про себя регент, пока статуя поднималась на ноги. Наклонившись к помосту, воин принялся собирать упавшие на него диски, при этом несколько раз снова их уронив.
— Фарон, я приказываю тебе, остановись! — закричал Талквист.
Живая статуя некоторое время смотрела на зажатые в руках диски, затем нетвердой походкой двинулась к краю помоста.
Талквист поднял руки, пытаясь остановить Фарона, но, увидев, что гигант продолжает двигаться вперед, не обращая на него внимания, отскочил в сторону, чтобы тот не растоптал его своими огромными ногами. Воин неловко спустился по слишком узким для него ступенькам с помоста и неуверенно зашагал в сторону темного провала одной из улиц, выходивших на площадь Джерна'Сид. Однако ему удалось пройти совсем немного, и он тяжело рухнул на булыжники мостовой. И вновь сжался в комок, словно не был уверен в силе своих ног, но потом медленно поднялся, отбрасывая громадную тень в тусклом свете факелов.
— Фарон! — вновь позвал его Талквист, но голос его получился не слишком громким, ибо страх сжимал горло.
С противоположной стороны площади послышался топот ног.
Появилось четверо стражников, которые что-то кричали друг другу. Они остановились как вкопанные, увидев огромную статую.
— Нет! — заорал Талквист, но Фарон уже устремился навстречу солдатам. — Уйдите с дороги!
Двое стражников сразу же выполнили приказ и, отскочив, прижались к стене дворца. Третий, после недолгих колебаний, бросился за стоящую на обочине тележку. Четвертый застыл на месте. Он поднял алебарду, пытаясь защититься, но все его тело сотрясала такая дрожь, что оружие буквально подпрыгивало у него в руках.
Воин из Живого Камня швырнул стражника на стену дворца, словно тот был невесомой тряпичной куклой. Раздался отвратительный треск ломающихся костей, и тело несчастного сползло на землю.
Ожившая статуя даже не замедлила шага, более того, движения гиганта становились все увереннее, он перешел на бег и вскоре растворился в темноте, направляясь к высоким скалам, окружавшим Джерна'Сид.
Ошеломленный Талквист молча стоял, вглядываясь в ночь и пытаясь различить контуры великана, но ему мешал свет горящих факелов. Он все еще смотрел вслед исчезнувшему чудовищу, когда командир отряда стражников преклонил перед ним колени, два уцелевших солдата стояли у него за спиной, держа на руках своего товарища.
— Милорд?
— Да? — отстранение отозвался Талквист.
— Что это было?
— Неудачная идея, — прошептал будущий император и провел носком сапога вдоль лезвия огромного каменного меча, брошенного ожившей статуей. Его поверхность потрескалась, и грозное оружие осыпалось разноцветным песком на мостовую.
Талквист продолжал смотреть на опустевшую улицу.
— Ужасная потеря. Живая земля превратилась в прах без всякой пользы.
Наконец он повернулся к стражникам, словно стряхивая сон, и посмотрел на тело, лежащее у его ног.
— Вы, — обратился он к стражникам, — доставьте его в монастырь Терреанфора. И положите на ступеньки. — Он посмотрел командиру в глаза. — Все святые люди вернулись в монастырь и особняк?
— Да, милорд.
— Хорошо. — Он прищелкнул пальцами и вновь обратился к солдатам: — Как только доставите тело в монастырь, возвращайтесь в казармы. Монахи позаботятся о погребении вашего товарища. И под страхом смерти никому не рассказывайте о том, что здесь видели. Предупредите остальных. Если до моих ушей дойдут слухи, я буду знать, кто их распускает.
— Слушаюсь, милорд.
Солдаты поклонились и бросились выполнять приказ. Как только они скрылись из виду, Талквист подошел к вратам Джерна Тала и жестом велел капитану стражи приблизиться.
— Масло и магнезия для монастыря и особняка приготовлены?
Капитан молча кивнул.
— Замечательно. Как только солдаты положат тело своего товарища на ступени монастыря, подожгите масло.
Капитан сглотнул, но его лицо не дрогнуло.
— А если кому-нибудь удастся выбраться из здания?
— Загоните их обратно стрелами.
Капитан, привыкший исполнять подобные приказы, кивнул.
— А как быть с монахами? Если они не сгорят в огне?
Талквист покачал головой.
— Они уже мертвы. Не сомневаюсь, что яд, которым была отравлена их пища, сработал. Я просто хочу, чтобы не осталось ни свидетелей, ни следов. Так оно и будет — магний горит жарче, чем огонь преисподней. Трагический пожар. Благословенный, несомненно, будет ужасно расстроен. Быть может, он предпримет шаги, чтобы сделать жилища своих последователей более надежными.
Капитан поклонился и ушел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113