Роберт выпрямился в кресле, когда леди Маргарет закончила перевязку, и надел рубашку. Пошатываясь, он поднялся на ноги и высоко поднял свой кубок.
— За Макглашена!
Все, кто был в шатре, встали, подняли кубки и повторили за Робертом:
— За Макглашена!
Потом все расселись снова, а Роберт, держась за спинку кресла, чтобы не показать слабости, распорядился:
— Данн и Гарольд, разместите на западной стороне лагеря ваших самых боеспособных воинов. И еще нужно проверить, что с поля боя унесли всех — нельзя забыть ни об одном человеке. Выставьте часовых на вершине холма. Отец Честер, Дэниел — на вас восточная сторона. Арли и Медлок, вы тоже должны организовать охрану лагеря. Я знаю, ваши люди измучены, но выбора у нас нет. Девушке-малахи, нашей пленнице, дайте еще снотворного снадобья. Сколько малахи погибло в сражении?
— Дюжина, не больше, — ответил Мердок. — Точно сказать трудно: мертвецов мы отличить колдовским зрением не можем.
— Я попозже выйду и произведу подсчет.
— Роберт, — предостерегла его леди Маргарет, — ты не в таком состоянии, чтобы двигаться, еще по крайней мере несколько часов.
Роберт ничего не ответил ей и снова повернулся к остальным.
— Расходитесь и постарайтесь хоть немного поспать. Идите каждый к своим людям и сделайте все, чтобы к утру быть готовыми к бою.
— Что вы собираетесь делать? Если мы не смогли победить сегодня, завтра надежды на победу еще меньше, — сказал Маккоули, выражая общие сомнения.
— Завтра нам будет противостоять совсем другая армия, — тихо ответил Роберт, глядя на темно-красное вино в своем кубке. — Король теперь Кенрик, четырнадцатилетний подросток. Его садланийские наемники перебиты. Он попытается устрашить нас, но сражаться не станет.
По шатру снова пробежал шепот, однако Маккоули восстановил тишину, подняв руку.
— Откуда вы знаете?
— Он… — Роберт взглянул на епископа, — неопытный правитель. Не знаю, что еще может случиться, но одно мне известно точно: Кенрик не задержится здесь достаточно долго, чтобы нанести нам заметный урон. В остальном же… Отряд моих сподвижников-колдунов нападет на тылы армии Кенрика — да, и будет пользоваться колдовством в максимальной степени. Прошу прощения, отец аббат, но больше мы не можем позволить себе ограничиваться тем, чтобы пользоваться суеверными страхами противника. Теперь их опасения должны оправдаться. Мы займем те же позиции, что и накануне, оставив тысячу человек в резерве. При первой же атаке мы отойдем назад: пусть Кенрик решит, будто мы отступаем. Когда же королевская армия окажется между двумя холмами, мы замкнем кольцо. А дальше — как решат боги!
— Неужели, — донесся голос откуда-то из задних рядов, — вы все еще считаете, что мы можем победить?
Роберт отошел от кресла, чтобы все видели: он твердо держится на ногах. Ему это далось нелегко, однако он справился.
— Я не считаю, друг мой, я знаю. Местность здесь такова, что нам не понадобится так уж много воинов. Мы долго шли к своей победе, долго ждали. Все мы потеряли многих из тех, кого любили, но родине, которую мы любим больше всего, все еще грозит опасность. Если противник завтра выйдет на поле битвы, мы будем ему противостоять. Я не двинусь с места, пока мы не победим. А теперь, — Роберт помолчал и осушил свой кубок, — прежде чем вы разойдетесь, я должен сделать еще кое-что. Мне предстоит еще много дел, но это нельзя больше откладывать.
Глядя на суровое лицо Роберта, люди стали переминаться с ноги на ногу. Роберт вышел на свободное пространство между столами.
— Мика!
— Да, милорд?
— Иди сюда!
— Да, милорд. — Мика протиснулся между воинами: по какой-то странной причине до сих пор он предпочитал прятаться за их спинами.
— Где знамя?
— Перед шатром, — заикаясь, выдавил из себя Мика. Устремленные на него взгляды смутили его. — Я сам его там установил.
— Так я и думал. Дэниел, пожалуйста, одолжите мне меч — мой куда-то делся.
Дэниел замер на месте, потом поспешно вытащил из ножен меч, теперь уже вычищенный после битвы, и протянул Роберту рукоятью вперед.
— Мне уже давно кажется, что нам чего-то не хватает, — чего-то важного. Удивительно, почему мне потребовалось так много времени, чтобы это осознать; остается только предположить, что мне пришлось заниматься множеством дел, и в результате очевидные вещи оказались вне поля моего зрения. Мика, на колени!
Мика судорожно сглотнул, но все же опустился на колени. Даже теперь его доверие Роберту было абсолютным.
Роберт поднял меч.
— Вот уже больше двадцати лет ты верно мне служишь, не раз спасал мне жизнь. За один сегодняшний день я насчитал шесть случаев, когда погиб бы, если бы не твоя помощь. Тебе это было нелегко: ведь на протяжении всей битвы ты высоко держал мое знамя, а потом доставил его сюда. Любой человек с десятой частью твоего мужества и верности заслуживал бы того отличия, которое сегодня я дарую тебе.
У Мики перехватило дыхание. Роберт с улыбкой медленно опустил меч и коснулся им правого плеча Мики.
— Нарекаю тебя рыцарем. — Голос Роберта дрогнул. Почему ему понадобилось так много времени, чтобы догадаться о столь необходимой вещи? — Пусть всю жизнь ты проживешь с честью, которой так полна твоя душа. Твой пример — маяк, свет которого будет освещать путь нам всем. Поднимись, сэр Мика Маклин.
Мгновение Мика оставался неподвижным, потом медленно поднялся на ноги. На лице его отражались противоречивые чувства. Собравшиеся разразились приветственными криками, стали хлопать Мику по плечам и поздравлять. Когда военачальники постепенно разошлись, Мика озадаченно посмотрел на Роберта.
— Вы никогда не говорили… Я…
— Ты не понимаешь? — улыбнулся Роберт и обнял Мику, наслаждаясь растерянностью и радостью своего верного друга. — Не сомневаюсь: это-то и делает тебя таким мне дорогим. А теперь иди и поешь. Отчитать меня ты еще успеешь. Иди.
Мика повернулся к выходу, помедлил и снова взглянул на Роберта.
— Ох, никогда мне не понять вас, доживи я хоть до ста лет!
— Иди, иди, — рассмеялся Роберт.
Качая головой и по-детски хихикая, Мика наконец ушел, и Роберт с облегчением опустился в кресло. В шатре оставались теперь только Маккоули, леди Маргарет и Финлей. Все они улыбались.
— Это, — сказал Финлей, поднимая кубок, — была твоя самая лучшая мысль за много лет.
— Благодарю, братец.
— Я думал, у бедняги глаза вылезут на лоб, когда вы подняли меч, — добавил Маккоули. — Вы изобретательная шельма!
— Ну, знаете ли! — оскорбленно посмотрела на него леди Маргарет, и Маккоули замахал руками, торопливо извиняясь.
Отсмеявшись, Роберт повернулся к Финлею:
— Где Дженн?
— Где-то прячется. По лагерю, знаешь ли, уже ходят слухи. Между нами говоря, кое-кто уже всерьез начал верить в призраков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145