— Если ты женишься на мне и объявишь об этом, когда все верят, что я погибла, как будут люди смотреть на свою будущую королеву? Сразу поползут слухи о том, что я колдунья, что я убила собственного супруга ради того, чтобы стать твоей женой. И еще… У Эндрю темные волосы, как у тебя. Все решат, что он — твой сын, что мы давно уже составили заговор… Неужели мне нужно все это тебе объяснять? У тебя нет выбора, Роберт, и мы оба это знаем. — Дженн не сразу смогла посмотреть Роберту в глаза; в них он прочел отражение собственного отчаяния. Роберт прижал к себе Дженн, почувствовал, как ее руки обвили его шею. Ему было так необходимо запомнить все это… ему была так необходима Дженн! Он снова поцеловал ее и не разжимал объятий так долго, как только посмел.
Но нестерпимый момент все-таки наступил. Теперь Дженн смотрела на Роберта с выражением решимости, глубоко спрятав горе. Ее пальцы нежно коснулись его губ.
— Пойди и сообщи им о своем решении.
— Ты же знаешь, как я тебя люблю, но не желаешь бороться за наше счастье. Почему? Ты раньше говорила о том, что я должен найти другой путь, а теперь…
Дженн высвободилась из его объятий и отсупила назад.
— Прошу тебя, Роберт, — уходи!
Она снова отвернулась к окну. Роберт чувствовал, что не в силах пошевелиться, что не может найти слов, которые изменили бы ее решение. Дженн сдалась. Что он может сделать?
Роберт молча повернулся и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Зал был почти пуст; немногие, кто еще не разошелся, тихо беседовали между собой. После нескольких часов криков и споров этот приглушенный гул голосов действовал на Эйдена, как успокоительный бальзам. Он в одиночестве сидел у стола. Епископ казался себе сейчас никому не нужным, его пальцы рассеянно скользили по выжженным в дереве стола буквам — когда-то Роберт преподал ему здесь хорошо запомнившийся урок сэльской грамматики.
Скрип кресел и шаги предупредили Эйдена о том, что остальные расходятся. Дверь за ними закрылась, но Пейн не ушел вместе со всеми. Побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, он поднялся, подошел к Эйдену и нерешительно кашлянул.
— Вы считаете, что мы не правы, епископ? Тот поднял голову.
— Вы меня спрашиваете — теперь? Разве мое мнение может что-то изменить?
— Значит, вы полагаете, что мы не правы.
Пейн был красив и элегантен, хоть и одет без излишней роскоши. Все знали, что он пользуется успехом у дам и никто при дворе не может с ним в этом соперничать. Если такое поведение и могло бы вызвать упрек в его адрес, во всем остальном Пейн руководствовался честью и любовью к своей стране. Он был одним из тех, кто помог освободить Эйдена из застенков Селара. Он сумел в течение десяти лет оставаться членом королевского совета, маневрируя и находя компромиссы, чтобы иметь возможность творить добро. И вот теперь он здесь и знает, что, если когда-нибудь окажется в руках Селара, его ждет особенно тяжкое наказание. Может быть, именно поэтому Пейн, как и Макглашен, готов всеми силами добиваться желаемого.
— Да, я думаю, что вы не правы, хотя и не по той причине, которая кажется очевидной. Только какое это теперь имеет значение? Роберт согласился жениться на бедняжке-принцессе. Войско, выступив в поход, будет теперь единым.
— В противном случае удалось бы нам этого добиться? Эйден встал и аккуратно придвинул кресло к столу.
— Вы хотите, чтобы я дал вам отпущение грехов?
— Я хочу, чтобы вы объяснили мне, епископ… — Пейн обвел рукой пустой зал. — Эти люди многие часы препирались здесь, потому что они боятся. Боятся не выступить против Селара, боятся даже не поражения — они боятся того, что будет после. Это похоже на страх перед тем, что ждет человека после смерти. Как священник, вы наверняка хорошо это понимаете.
Эйден повернулся, собираясь уйти, но Пейн остановил его, положив на плечо руку.
— Рассказывал ли вам Роберт, как он спас Селару жизнь?
— Нет.
— Это случилось во время битвы при Селуте. Отец послал Роберта за подкреплением. Когда он возвращался на поле битвы, он заметил человека, тонущего в реке. Конечно, Роберт бросился в воду и вытащил его, не подозревая, кого спасает. Через несколько часов этот человек возложил на себя королевскую корону Люсары, а погибший отец Роберта лежал у его ног.
— Почему вы мне об этом рассказываете?
— Потому что я хочу, чтобы вы поняли, — горячо проговорил Пейн. Морщинки, которыми усталость окружила его глаза, заставляли графа казаться старше его тридцати пяти лет. — Эта история известна очень немногим, но мне Роберт рассказал, как все было, потому что мой брат сражался сначала на стороне Селара — из желания отомстить за поражения во время Смуты. Я очень стыдился того, что брат предал нашу страну.
— Я все-таки не понимаю…
— Я спрашивал Роберта, не жалеет ли он о том, что спас Селару жизнь. Он ответил — «нет», и знаете почему? Потому что, сказал он, войско Селара все равно выиграло бы ту битву, но вместо безжалостного короля, стремящегося создать новое государство, мы получили бы бесконечную гражданскую войну, гораздо более беспощадную, чем кары, которые обрушил на страну Селар. Люсара захлебнулась бы кровью.
Пейн больше не удерживал Эйдена, но теперь епископ не спешил уйти. Он смотрел на Пейна новыми глазами. Да, на лице молодого человека были написаны угрызения совести, но причина их лежала не в том, что было когда-то.
— Роберт по доброй воле не станет убивать Селара.
— Может быть, ему и не придется этого делать, — ответил Пейн. — Может быть, войско пошло бы за ним, что бы он ни решил насчет Галиены. Я ведь говорю не о тех людях, что собрались здесь: они уже выступили против короля. Я говорю о народе Люсары, чей единственный герой стал человеком, проклинаемым и церковью, и Гильдией. Пойдет ли все же народ за ним? Поможет ли его войску? Станет ли укрывать раненых, если это понадобится? — Пейн провел руками по лицу и покачал головой: — Ведь если мы проиграем на этот раз, какая-то надежда у народа все же останется.
— Галиена не заставит колдовство исчезнуть.
— Нет, конечно, но она поможет его скрыть, а сейчас нам ничего другого и не нужно. — Пейн повернулся и двинулся к двери. Уже открыв ее, он помедлил. — Объясните это Роберту, хорошо? И передайте, что я очень сожалею.
* * *
Незадолго до рассвета прошел дождь, и теперь, когда солнце выглянуло из-за холмов, леди Маргарет с наслаждением вдохнула свежее дыхание сада, пробуждающегося после долгой зимы. Хотя спина ее болела, а глаза слипались после бессонной ночи — заснуть ей не давали мысли о том, что принесет сегодняшний день, — старая дама с удовольствием прошлась по дорожкам.
Никто не знал, куда отправился Роберт. Замок бурлил, новости передавались из уст в уста. По мере приближения дня выступления в поход в войске чувствовалось все большее напряжение, и новость о предстоящем венчании оказалась подобна искре, упавшей на сухой хворост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145