Разве мы виноваты, что дела у нас идут лучше? Они завидуют нам, са… Но теперь у нас своя страна, са…
Санди грустно усмехнулся:
— Раньше у меня была своя торговля, са. Маленькая торговля. В большой стране она могла стать большой. А теперь…
— У нас есть нефть, — упрямо возразил ему Манди. — Президент говорит: иностранцы будут покупать у нас нефть, и в стране будет много денег. Каждый человек будет получать по сто фунтов в месяц, и тогда никому не надо будет работать. Но федералы хотят забрать нашу нефть и оставить нас нищими! Кабина лифта остановилась на их этаже, и старик лифтер распахнул дверь:
— Добро пожаловать, са…
Солдаты, сразу замолчавшие и посерьезневшие, вошли в лифт следом за Петром и Анджеем. Лифтер закрыл дверь и нажал кнопку на пульте.
— Они наверняка не раз уже спорили на эту тему между собою, — тихо сказал Анджей Петру по-русски. — И ни один друг друга не убедил.
— А Эбахон их не только запугивает погромом, но и сулит райскую жизнь — в богатстве и праздности. Сто фунтов в месяц! И это когда сейчас рабочий получает в среднем всего лишь восемь. Тут у многих появится желание сражаться за Поречье!
Лифт остановился, и они вышли в холл. Здесь было почти пусто, лишь в креслах спали несколько юнцов в пятнистой форме, новички, не выдержавшие соревнования с ветеранами у стойки бара. В ресторане тоже было пусто. Лишь в дальнем углу за столами, составленными вместе, сидела большая компания подвыпивших наемников.
— Сядем в уголок? — предложил Анджей. — Жака что-то не видно…
Они прошли к столу в углу у окна, сели, и сейчас же к ним подскочил официант в красной куртке:
— Джентльмены будут ужинать в кредит или… за наличные? — пряча от неловкости глаза, согнулся он в полупоклоне.
— За наличные, — успокоил его Петр и вытащил из кармана пятифунтовую бумажку.
— Тогда позвольте…
Смущенно улыбаясь, официант взял банкнот и спрятал его в большой бумажник из леопардовой шкуры:
— Один момент!
Он исчез и появился через минуту с роскошной красной кожаной папкой с гербом короля Макензуа Второго: его величество явно приказал относиться к клиентам дифференцированно: в кредит одно, а за наличные совсем другое. И официант, специально ездивший для освоения профессии в Лондон, был теперь этим смущен.
Ужин заказали на троих, надеясь, что Жак не станет привередничать: коктейль из креветок, лангусты на вертеле и жаркое из антилопы…
— Есть старое анжуйское, — вполголоса предложил официант, опасливо покосившись через плечо на шумную компанию.
Жак появился через несколько минут, возбужденный и довольный.
— Готовы? — весело спросил он, усаживаясь за стол и потирая руки. — О! Анжуйское!
Он взял стоявшую на столе бутылку, посмотрел ее на свет и засмеялся:
— Вы чем-то, видимо, здорово угодили его величеству! А? Чем же? Сознавайтесь!
— Уплатили вперед, — в тон ему ответил Петр и поспешил с вопросом: — Так как… там? Едем?
— Раз я обещал… — Жак довольно потер руки. — Через два часа я отправляю на тот берег разведчиков. Пойдут три группы на расстоянии двух миль одна от другой. Первую отправляет Дювалье. Вторую Кувье. Третью — я сам. Группы по четыре человека. Задача — захватить и привезти пленных. Вы отправитесь с третьей группой, которая… обратно не вернется.
— То есть… Как это? — не выдержал Анджей.
— В вашей лодке, кроме вас, будут только двое. Они — метисы с того берега. И будут только рады, если вы засвидетельствуете перед федералами, что они добровольно перешли на их сторону.
Официант, появившийся с подносом, принялся расставлять на столе вазочки с коктейлем из креветок.
Подождав, пока он закончит и удалится, Жак продолжал:
— Постарайтесь, чтобы вас не остановили в районе федеральных войск, а то могут быть… неприятности. Могут принять за наемников и не довести до штаба. Кстати, пресс-карты гвианийского министерства информации… при вас?
Петр и Анджей одновременно кивнули: они уже обсуждали возможность оказаться принятыми за наемников.
— Отлично! А теперь… за успех! — И Жак поднял бокал. — Наслушавшись сержанта Брауна, я готов питаться даже крысами с гарниром из муравьев, а тут… такая роскошь! Ничего, скоро все это кончится, и вашим коллегам журналистам придется здесь перейти на диету сержанта Брауна. Кстати… Только что мне сказали, что час назад по дороге из Обоко сюда на одну из машин обрушилась скала. В сезон дождей это здесь случается…
Петр побледнел:
— И… что?
— Погиб итальянец… Из «Джорно». Кажется, его звали Монтини. Да, Альберто Монтини. И парень из Ассошиэйтед Пресс, не знаю его имени. Но что с тобой?
Жак с тревогой уставился на Петра. Анджей поспешно глотнул вина:
— Нервы… У всех у нас здесь разболтались нервы.
— Получили пропуска на фронт и кинулись сюда, — продолжал Жак. — И вот обвал. Охрана радировала в мой штаб — просила прислать людей, машины, кран. Они все еще там, милях в сорока отсюда…
Голос Жака доносился до Петра откуда-то издалека, словно кто-то внезапно убирал звук.
«Это Эбахон. Конечно же, Эбахон. Он понял, что мы хотим бежать за Бамуангу. И как только узнал, что мы покинули рест-хаус…»
— Здесь… душно… Я сейчас… Только глотну воздуха…
И, встав из-за стола, Петр пошел к выходу из ресторана, провожаемый удивленным взглядом Жака и растерянным Анджея.
Быстро миновав холл, он вышел на свежий воздух — швейцар распахнул перед ним дверь и улыбнулся с уважением, видимо, весть о том, что он платит наличными, облетела уже всех, кто работал в «Эксельсиоре».
Было темно, тучи плотно заложили ночное небо, моросил мелкий дождь. Внизу, несмотря на военное время, сверкали россыпи огоньков, оттуда доносились слабые звуки хайлайфа. Город жил обычной жизнью — и над «Луна Росса» стояло электрическое зарево.
Петр расстегнул рубашку на груди.
«Эбахон… А что, если несчастный случай? — метались его мысли. — Жак прав: в сезон дождей дороги опасны, ливни подмывают скалы, такое и раньше случалось в этих краях, я сам читал об этом в газетах».
— Мистер Николаев?
Кто-то вежливо тронул его за рукав, и обернувшись, он увидел управляющего отелем.
— Прошу извинить, что я осмелился помешать вашему уединению, — начал тот и поклонился.
Петр поспешно застегнул рубашку, почувствовав себя неловко перед этим затянутым во фрак джентльменом.
— Прежде всего я хотел бы выразить вам личную благодарность его величества короля Макензуа Второго за то, что в эти трудные для бизнеса времена вы…
— Не стоит, — догадался, о чем пойдет речь, Петр. — Право же, не стоит…
— Его величество лично проверяет наши книги каждый день. И сейчас, когда он позвонил, мы доложили ему, что вы платите наличными…
Петр поморщился:
— Вы благодарите меня за вещи, которые само собой разумеются…
Управляющий опять поклонился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Санди грустно усмехнулся:
— Раньше у меня была своя торговля, са. Маленькая торговля. В большой стране она могла стать большой. А теперь…
— У нас есть нефть, — упрямо возразил ему Манди. — Президент говорит: иностранцы будут покупать у нас нефть, и в стране будет много денег. Каждый человек будет получать по сто фунтов в месяц, и тогда никому не надо будет работать. Но федералы хотят забрать нашу нефть и оставить нас нищими! Кабина лифта остановилась на их этаже, и старик лифтер распахнул дверь:
— Добро пожаловать, са…
Солдаты, сразу замолчавшие и посерьезневшие, вошли в лифт следом за Петром и Анджеем. Лифтер закрыл дверь и нажал кнопку на пульте.
— Они наверняка не раз уже спорили на эту тему между собою, — тихо сказал Анджей Петру по-русски. — И ни один друг друга не убедил.
— А Эбахон их не только запугивает погромом, но и сулит райскую жизнь — в богатстве и праздности. Сто фунтов в месяц! И это когда сейчас рабочий получает в среднем всего лишь восемь. Тут у многих появится желание сражаться за Поречье!
Лифт остановился, и они вышли в холл. Здесь было почти пусто, лишь в креслах спали несколько юнцов в пятнистой форме, новички, не выдержавшие соревнования с ветеранами у стойки бара. В ресторане тоже было пусто. Лишь в дальнем углу за столами, составленными вместе, сидела большая компания подвыпивших наемников.
— Сядем в уголок? — предложил Анджей. — Жака что-то не видно…
Они прошли к столу в углу у окна, сели, и сейчас же к ним подскочил официант в красной куртке:
— Джентльмены будут ужинать в кредит или… за наличные? — пряча от неловкости глаза, согнулся он в полупоклоне.
— За наличные, — успокоил его Петр и вытащил из кармана пятифунтовую бумажку.
— Тогда позвольте…
Смущенно улыбаясь, официант взял банкнот и спрятал его в большой бумажник из леопардовой шкуры:
— Один момент!
Он исчез и появился через минуту с роскошной красной кожаной папкой с гербом короля Макензуа Второго: его величество явно приказал относиться к клиентам дифференцированно: в кредит одно, а за наличные совсем другое. И официант, специально ездивший для освоения профессии в Лондон, был теперь этим смущен.
Ужин заказали на троих, надеясь, что Жак не станет привередничать: коктейль из креветок, лангусты на вертеле и жаркое из антилопы…
— Есть старое анжуйское, — вполголоса предложил официант, опасливо покосившись через плечо на шумную компанию.
Жак появился через несколько минут, возбужденный и довольный.
— Готовы? — весело спросил он, усаживаясь за стол и потирая руки. — О! Анжуйское!
Он взял стоявшую на столе бутылку, посмотрел ее на свет и засмеялся:
— Вы чем-то, видимо, здорово угодили его величеству! А? Чем же? Сознавайтесь!
— Уплатили вперед, — в тон ему ответил Петр и поспешил с вопросом: — Так как… там? Едем?
— Раз я обещал… — Жак довольно потер руки. — Через два часа я отправляю на тот берег разведчиков. Пойдут три группы на расстоянии двух миль одна от другой. Первую отправляет Дювалье. Вторую Кувье. Третью — я сам. Группы по четыре человека. Задача — захватить и привезти пленных. Вы отправитесь с третьей группой, которая… обратно не вернется.
— То есть… Как это? — не выдержал Анджей.
— В вашей лодке, кроме вас, будут только двое. Они — метисы с того берега. И будут только рады, если вы засвидетельствуете перед федералами, что они добровольно перешли на их сторону.
Официант, появившийся с подносом, принялся расставлять на столе вазочки с коктейлем из креветок.
Подождав, пока он закончит и удалится, Жак продолжал:
— Постарайтесь, чтобы вас не остановили в районе федеральных войск, а то могут быть… неприятности. Могут принять за наемников и не довести до штаба. Кстати, пресс-карты гвианийского министерства информации… при вас?
Петр и Анджей одновременно кивнули: они уже обсуждали возможность оказаться принятыми за наемников.
— Отлично! А теперь… за успех! — И Жак поднял бокал. — Наслушавшись сержанта Брауна, я готов питаться даже крысами с гарниром из муравьев, а тут… такая роскошь! Ничего, скоро все это кончится, и вашим коллегам журналистам придется здесь перейти на диету сержанта Брауна. Кстати… Только что мне сказали, что час назад по дороге из Обоко сюда на одну из машин обрушилась скала. В сезон дождей это здесь случается…
Петр побледнел:
— И… что?
— Погиб итальянец… Из «Джорно». Кажется, его звали Монтини. Да, Альберто Монтини. И парень из Ассошиэйтед Пресс, не знаю его имени. Но что с тобой?
Жак с тревогой уставился на Петра. Анджей поспешно глотнул вина:
— Нервы… У всех у нас здесь разболтались нервы.
— Получили пропуска на фронт и кинулись сюда, — продолжал Жак. — И вот обвал. Охрана радировала в мой штаб — просила прислать людей, машины, кран. Они все еще там, милях в сорока отсюда…
Голос Жака доносился до Петра откуда-то издалека, словно кто-то внезапно убирал звук.
«Это Эбахон. Конечно же, Эбахон. Он понял, что мы хотим бежать за Бамуангу. И как только узнал, что мы покинули рест-хаус…»
— Здесь… душно… Я сейчас… Только глотну воздуха…
И, встав из-за стола, Петр пошел к выходу из ресторана, провожаемый удивленным взглядом Жака и растерянным Анджея.
Быстро миновав холл, он вышел на свежий воздух — швейцар распахнул перед ним дверь и улыбнулся с уважением, видимо, весть о том, что он платит наличными, облетела уже всех, кто работал в «Эксельсиоре».
Было темно, тучи плотно заложили ночное небо, моросил мелкий дождь. Внизу, несмотря на военное время, сверкали россыпи огоньков, оттуда доносились слабые звуки хайлайфа. Город жил обычной жизнью — и над «Луна Росса» стояло электрическое зарево.
Петр расстегнул рубашку на груди.
«Эбахон… А что, если несчастный случай? — метались его мысли. — Жак прав: в сезон дождей дороги опасны, ливни подмывают скалы, такое и раньше случалось в этих краях, я сам читал об этом в газетах».
— Мистер Николаев?
Кто-то вежливо тронул его за рукав, и обернувшись, он увидел управляющего отелем.
— Прошу извинить, что я осмелился помешать вашему уединению, — начал тот и поклонился.
Петр поспешно застегнул рубашку, почувствовав себя неловко перед этим затянутым во фрак джентльменом.
— Прежде всего я хотел бы выразить вам личную благодарность его величества короля Макензуа Второго за то, что в эти трудные для бизнеса времена вы…
— Не стоит, — догадался, о чем пойдет речь, Петр. — Право же, не стоит…
— Его величество лично проверяет наши книги каждый день. И сейчас, когда он позвонил, мы доложили ему, что вы платите наличными…
Петр поморщился:
— Вы благодарите меня за вещи, которые само собой разумеются…
Управляющий опять поклонился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79